Оспорившие тьму - Александр Николаевич Бубенников Страница 29

И Пётр, выпивший на поминках не более трёх рюмашек водки, стал вспоминать, как начался разлад родиче по линии отца и матери, не ища виновных, но приближаясь к истине разлада через смерть отца. Как всё банально и пошло затягивалось в узелок. Отец с родным старшим братом Фёдором купили пополам иномарку и построили гараж в кооперативе. Дядя Фёдор так и не научился толком водить авто, хотя и получил права. Машиной занимался один отец, разумеется, выполняя по первому зову прихоти жены и дочки дяди Фёдора. А потом дядя Фёдор буквально за пару месяцев сгорает от рака после неудачной операции печени. Родичи Фёдора требуют отца продать машину или отдать им половину суммы за иномарку. «Без проблем» говорит отец и на едкость быстро продаёт иномарку, отдаёт половину суммы родичам. Остаётся гараж, по идее его тоже надо продавать, чтобы разойтись миром со «своими», вложенными деньгами.

Отец Петру рассказывал, что финансовый вклад брата в гараж был больше его, но не намного. Но жена и дочка дяди Фёдора решили на своём совете сдавать гараж каким-то коммерсантам под их авто, а отцу предложили забыть о его вкладе в строительство гаража на неопределённый срок. Пётр, будучи тогда второкурсником гуманитарного университета помнил, как отец обратился к нему за советом: стоит ли препираться с женой и дочкой брата Фёдора? И Петру до сих пор стыдно за свой совет, который он дал отцу по поводу гаража: «Не бери с них своих денег ни рубля. Поезжай в гараж на такси и возьми оттуда свои книги и архив, который ты там в гаражном подвале в семи мешках оставил».

И вдруг подозрительно быстро приходит отец, бледный, как полотно, и говорит Петру: «Такси не понадобилось. Наши шустрые родичи подсуетились. Заменили замок. Не предупредив меня. Предупредили бы заранее, я бы не поехал сегодня. Согласовал бы с ними, когда за книгами и бумагами приезжать. Отпустил сейчас такси и решение принял, выкинув ключи от гаража в мусорный бак».

«Давай, я съезжу, – предложил тогда сдуру Пётр, – сейчас позвоню им и сгоняю, чтобы ты не расстраивался».

«Неужели ты, Пётр, не понимаешь, что человек без принципов превращается в слякоть».

«Как это, поясни, пап!»

«Беспринципный человек – это слякоть. Нет у него принципов, убеждений в своей правоте и неправоте, и нет уже у него опор в правде и истине… Одна слякоть фальши и лжи – а как во лжи дальше жить? Выдумывать спасительные зацепки жизни, чтобы перенести безболезненно оскорбления от вроде бы близких людей, через брата, с которым мы были не разлей вода… Нет для меня теперь этих людей, были родичи – и нет их… знать их не хочу… Умру или погибну, твоей матери прикажу, чтобы их не было на моих похоронах… А ты сам решай, с кем ты, со мной, матерью твоей?.. Или сам по себе, со своей особой позицией?..»

А потом мать Петра передаёт свои предчувствия о скорой гибели своего мужа своей матери. И скоро отца сбивает машина, как раз неподалёку от злополучного гаража. Зачем отец пошел туда, до сих пор никому неведомо. Чего там ему было делать? Неужели какие-то книги или бумаги взять, что ему для работы в музее были нужны позарез?..

Разумеется, на похороны отца, мать и бабушка Петра не пригласили на похороны его отца родичей по линии его брата. И матушка Петра тихо помешалась на том, что своё тайное предчувствие о скорой гибели мужа передала, своей матери бабушке Петра, и быстро ушла из школы и угодила надолго в психушку…

А через какое-то время Пётр узнал, что коммерсантом, которому сдавали свой кооперативный гараж дл своей очередной иномарки, оказался ни кто иной, как депутат и бизнесмен Мэлс, бывший начальник Петра, директор его фирмы. И к старому фамильному узлу родственных противоречий добавился «производственный» узел с кражей компьютера Мэлсом прямо с рабочего стола Петра. И смерть мамы, и гибель бабушки Марии добавили только очередной узел проблем, где чёрт ногу сломит, путаясь в них и попытках как-то их понять и развязать.

15. Сон с отцом после похорон

Откуда же приходят такие мистические сны, как этот под утро. Пётр, ложась спать, ожидал на другой день после похорон увидеть во сне маму или бабушку. А приснился неожиданно отец, умерший значительно раньше любимых им женщин, и от этого почему-то у Петра сжалось в больную точку сердце: он почувствовал, что отец хочет ему что-то очень важное и страшное.

«Вот ты, сынок, и похоронил всех, кому обязан своей жизнью на земле. Каково ощущение от одиночества?.. Или надеешься, что со временем твоё сиротство исчезнет?.. Как-то и в одиночестве сотворишь иную жизнь в новых формах существования?.. Но ведь грусть, тоска по прошлой жизни, где жили и любили тебя твои родители, никуда не исчезнет… Будешь ты грустить и тосковать по твоим родителям… Стоит ли углублять и усугублять твои нынешние печали своим тёмными рассказами… Ведь тьма вырубает слабых… Стоит ли тебе спорить с тьмой, если ты в ней можешь раствориться сникшим и побеждённым, без желания оспорить её, победить… воссиять победителем…»

И Пётр почувствовал, что он своими ледяными устами не может произнести важные слова, мол, скажи, отец, то, что я обязан услышать от тебя, собственно, зачем ты пришел ко мне во сне, – и я всё выдержу, не устрашусь тьмы вокруг, ничего не убоюсь, чего могут убояться слабые духом. И Пётр смог сотворить только одну мысль, без оформления в ложь или страх при её изречении ледяными губами.

«Говори, отец, то, что ты обязан сказать своему сыну. Я не подводил тебя при твоей жизни, я не подведу тебя и после твоей смерти…»

«Гибели, сынок, не смерти… Гибели… Не случайной напрасной смерти под колёсами бешенного авто… Это моя расплата за излишнюю, может быть, мою принципиальность…»

«Почему, излишнюю?.. За смелые и прекрасные принципы, от которых ты никогда не отказывался… Я всегда гордился тобой, папа, и даже старался быть похожим на тебя…»

«Тогда слушай и мотай на ус, Пётр. Мои убийцы не отомщены. Честно говоря, я и сам не знаю, насколько здесь