Кирилл Казанцев - Пули отливают из ненависти Страница 3

Используя растерянность конвоира, валютчик отчаянно рванулся к дверце. И даже почти ее достал. Но проклятый подлокотник, к которому его плотно прижимал твердый бок крепыша…

А тут еще сидевший на переднем сиденье «майор» быстро развернулся и резко ударил валютчика по затылку. Сильно и точно – у того аж в глазах потемнело, он потерял способность ориентироваться в пространстве. Ненадолго – на какие-то мгновения. Но их хватило для того, чтобы здоровяк смог оправиться и железной хваткой вцепиться в ворот неудачливого беглеца.

Когда же к торгашу вернулась способность различать окружающие предметы, у самого своего лица он увидел какой-то черный кругляш… И понадобилось еще несколько секунд, чтобы понять – перед его лицом покачивается дуло пистолета, который держит в руке «майор».

Валютчик испугался. Хотя куда уже больше пугаться-то?.. Еще не понимая, отказываясь верить в то, что видит перед собой собственную смерть, он открыл рот, собираясь сказать, что пусть берут все. Он не будет заявлять в полицию. Он даже Доктору ничего не скажет. Ни одного словечка. И вообще навсегда «завяжет» с валютными операциями, пойдет на завод, женится, в конце концов, и будет тихонько растить детей…

Хотел сказать. Но не успел – вылетевшая из черноты девятимиллиметровая пуля ударила его прямо в центр лба. Голова валютчика лопнула, как переспелый арбуз, забрызгав заднее стекло и подушки сидений кровью и белесыми сгустками мозга. В салоне остро запахло сгоревшим порохом и свежей кровью. Запах смерти…

– Глыба, ты с ума сошел! – заполошно заверещал здоровяк, двумя руками отталкивая заваливающегося на него покойника и пытаясь отряхнуть рукава своей ветровки. – Ты что творишь?!.. Мы так не договаривались!

– А как мы договаривались? – с неподдельным интересом спросил «майор». Как бы случайно, между прочим, рука его чуть сместилась, и теперь черный зрачок пистолетного ствола задумчиво глядел в лоб здоровяка.

Тот, как завороженный, уставился в глаз смерти. Разом побледневший лоб покрылся крупными, с горошину, каплями пота.

– Ты чего, Глыба?!.. – забормотал он, кривя непослушные губы. – Ты чего?! Все нормально! Мля буду, все нормально!

– Вот и я так думаю, – согласился «майор» с мнением напарника.

Щелчок предохранителя – и пистолет исчез. Здоровяк шумно выдохнул, смахнул со лба пот…

Водитель, искоса наблюдавший за происходящим, воздержался от того, чтобы высказать свое мнение. Его дело – как можно быстрее доставить машину и груз в заранее подобранное место. А остальное – мало колышет. Хотя… Он был заранее готов к такому повороту событий. Если исходить из того, с какой тщательностью подбиралось место, к которому они подъезжали, как прорабатывался маршрут… И в отличие от здоровяка происшедшее его не шокировало. В конце концов, в этом городе каждый день кто-то кого-то убивает. За глоток технического спирта, за не к месту и не ко времени сказанное слово… Да просто так! Ни за что. Потому что «рожа не пондравилась»!

Так что водитель не видел в происшедшем ничего такого, страшного. Ну, пристрелил Глыба этого валютчика… Зато теперь они получат то, чего им так остро не хватало в этой жизни, – деньги. А убивать за деньги, по мнению водителя, это – не преступление. Всего лишь работа. Грязная, неприятная работа… Не более того.

Между тем машина, за заднем сиденье которой подпрыгивало тело убитого валютчика, проскочила очередной поворот, свернула с асфальта на грунтовку. Еще раз повернула и остановилась.

Сейчас от дороги ее отделяли густые заросли кустарника, от поселения цыган – небольшая лесопосадка.

– Приехали, – сообщил водитель, выключая зажигание.

– Ошмонай его! – распорядился Глыба, обращаясь к здоровяку и указывая на труп валютчика.

– Ага, – согласился здоровяк. И шумно сглотнул слюну.

– Быстрее! – нетерпеливо прикрикнул Глыба.

– Щас, – торопливо кивнул здоровяк. Но ничего не делал – просто смотрел не в силах оторвать взгляд от разбитой, окровавленной головы жертвы.

– Давай я… – коснулся водитель локтя Глыбы, который в этой не святой троице явно был лидером. – Время…

– Нет, он! – упрямо отмахнулся старший бандит. Перегнувшись через спинку сиденья, он сгреб здоровяка за ворот, подтянул ближе к себе и прошипел в самое лицо: – Решай! Сейчас решай. Или ты – с нами, или – с ним… – Пальцем свободной руки он указал на труп.

– Я… С вами… – с трудом выдавил из себя татуированный.

– Шмонай! – повысил голос Глыба.

И здоровяк не выдержал напора старшего коллеги – трясущимися руками начал извлекать и выкладывать на сиденье содержимое карманов убитого…

– Крас-савчик! – осклабился Глыба и, кивнув водителю, начал выбираться из машины.

Главарь и водитель одновременно покинули салон автомобиля. Главарь извлек из багажника большую спортивную сумку, открыл ее и начал быстро освобождаться от одежды.

Водитель из того же багажника вытащил две двадцатилитровые канистры. Поставил их рядом с машиной, огляделся… Все спокойно.

Между тем главарь утратил свой солидный и официальный вид. Небрежно скомканные костюм, сорочка, галстук и даже туфли были брошены на сиденье. Вслед за ними – парик и усы. А вместо «майора полиции Ляхова» появился коротко остриженный и гладко выбритый крепыш-работяга, одетый в джинсы, свитер и кроссовки с дешевого китайского рынка. Теперь он ничем не отличался от многих сотен других красногорцев.

– Переодевайся! – главарь кивнул водителю на сумку. А сам подошел к задней дверце машины: – Ты там долго вошкаться будешь, Санила?!

– Я… Всё… – сдавленно пробормотал здоровяк Санила. И тут же торопливо вывалился на землю, по-паучьи, на четвереньках, отбежал чуть в сторону. Его вырвало.

Глыба, бросив презрительный взгляд на широкую спину Санилы, склонился у сиденья, на котором были выложены упитанные пачки отечественных и зарубежных купюр, сотовый телефон, ключи и еще какая-то мелочь, случайно оказавшаяся в карманах валютчика.

Вопреки ожиданиям главарь не ухватился за баксы и еврики. Не обращая на них ровным счетом никакого внимания, он еще раз, добросовестно и не спеша, проверил карманы покойника. И только после этого взялся за деньги. Пересчитал, широко, радостно улыбнулся, после чего крикнул:

– Живем, пацаны!

Водитель в это время старательно поливал из канистры сиденья автомашины. В воздухе стоял густой запах бензина…

Старший, оставив телефон, ключи и все остальное на сиденье, убрал деньги в борсетку. После этого подошел к Саниле, который, сидя на земле, мотал головой, все еще не в силах прийти в себя после только что пережитого.

– Давай, Санек, переодевайся! – сейчас в голосе главаря не было заметно и тени недавней резкости и угрозы. Наоборот, он говорил доброжелательно и проникновенно, как самый лучший друг. – Цигель-цигель, ай-лю-лю! Мотать отсюда надо.

Даже помог нестойкому здоровяку встать на ноги и слегка подтолкнул его к изрядно похудевшей за последние минуты сумке…

После того, как одежда Санилы была также заброшена в салон, водитель старательно полил «Волгу» из второй канистры, залил немного в багажник и под открытый капот, после чего отвел бензиновую дорожку метра на четыре в сторону. Бросив канистру с остатками бензина под машину, водитель поджег сделанную дорожку и тут же крикнул:

– Ноги!

Вся троица опрометью бросилась в сторону, шумно проламываясь сквозь кусты. Сзади послышался негромкий хлопок и нарастающий гул набирающего силу пламени.

…Уже стоя на конечной остановке одного из самых протяженных маршрутов городского автобуса, все трое молча наблюдали за тяжело поднимающимся к небу из-за кустов жирным столбом траурно-черного дыма.

А когда автобус тронулся с места, унося бандитов все дальше от этого страшного места, можно было слышать еще один хлопок. Это взорвался бензобак угнанной специально для этой акции «Волги». По замыслу Глыбы, огонь должен был уничтожить все следы, случайно или «по запарке» оставленные в машине преступниками.

Глава 2

1

– …И последнее! – подполковник Басаргин, начальник отдела уголовного розыска города Красногорска, близоруко щурясь, оглядел сидящих перед ним оперативников. Понедельник, общеотдельская планерка… – На должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам второго отделения прибыл старший лейтенант полиции Михайлов Игорь Николаевич. Прошу любить и жаловать.

Игорь чуть приподнялся над стулом, обозначая себя. Хотя особой необходимости в этом, собственно, и не было. Благодаря росту, он и так выделялся в ровных рядах городских оперативников, невольно привлекая к себе внимание. Ну, и, кроме того, в последние полгода ему частенько приходилось сталкиваться с представителями городского розыска, участвуя в совместной работе по тем или иным делам. Так что в представлении особой нужды не было – знали его. Но… Порядок есть порядок.