Николай Леонов - Один и без оружия [Трактир на Пятницкой. Агония] Страница 3

Но ранней весной появился Серый. Он вошел с двумя здоровыми флегматичными парнями, которые за весь вечер не сказали ни слова. Отец Василий поклонился новым гостям еще ниже обычного и обслужил их сам.

Позже Пашка узнал, что Серый с хозяином «Трех ступенек» — старые знакомые.

В тот вечер Серый скромно сидел в углу, ничего не ел и почти не пил. Он внимательно и подолгу рассматривал каждого посетителя, изредка подзывал хозяина и что-то у него спрашивал.

Пашке новичок не понравился сразу. Не понравилась подобострастность отца Василия. Не понравились серое, в темной сыпи лицо, оловянный взгляд больших навыкате глаз, суетливые руки, животная жадность и молчаливость спутников.

Когда захлопали задние двери и в залу ввалился Петька Вихрь с друзьями и красавицей Варькой, Пашка понял, что быть беде. Отец Василий усадил Петьку в самый дальний угол, кивнул половым, а сам бросился к Серому и стал его о чем-то просить. Тот качал отрицательно головой и не сводил глаз с Варьки.

Пашка не видел, с чего началось, и поднял голову, только когда Вихрь вылез из-за стола, ухмыляясь и многозначительно засунув руки в карманы, пошел к выходу. Но Серый вызова не принял и спокойно сидел на своем месте. Тогда Петька, покачиваясь, подошел к столу Серого. Тот вынул из-под стола руку с пистолетом и выстрелил Петьке в лицо.

Громилы, сидевшие с Серым за одним столом, вскочили и направили наганы на корешей Петьки. Потом поставили их лицом к стене и отобрали пушки и финки. Делали они это быстро, ловко и явно не впервой. Самого Петьку завернули в шубу, выволокли во двор, и через несколько минут знаменитый налетчик отправился в свое последнее путешествие.

Серый в это время сидел безучастно за столом, вертел в руке пустую рюмку и поглядывал на Варьку.

Так он пришел к власти. Теперь Варька спит с Серым, а Петькины кореши у него на побегушках.

Все это не коснулось бы Пашки Америки, но в последнее время Серый стал приглашать его к своему столу. И сейчас предложение явиться в трактир ничего хорошего не предвещало.

Как только Пашка вошел, к нему подлетел половой Николай.

— Заждались тебя, Америка. В кабинет, пожалуйста, — и бросился между столиками. — Сюда.

Серый сидел на диванчике, ковырял вилкой квашеную капусту и что-то выговаривал Варваре. Увидев Пашку, он довольно улыбнулся и, видно, заканчивая разговор, сказал:

— Говорю, собирай шмотки, значит, амба.

Варька зевнула, потянулась и подошла к Пашке.

— Пашенька, родненький, — она обняла его за плечи и заглянула в глаза. — Хоть ты заступись за меня.

Пашка резко отстранился. Уж он-то точно знал, что ласки Варвары добром кончиться не могут.

Серый нахмурился.

— Сказал, иди, не лапай парня. Он мне еще нужен.

— Хочешь меня рядом с Вихрем положить? Не выйдет, — сказал Пашка, глядя в потолок.

— С каким Вихрем, Пашенька? — спросила удивленно Варвара. И было в ее вопросе столько равнодушного недоумения, что Пашка, не зная, что ответить, растерянно смотрел ей в глаза.

Из-за портьеры выскользнул отец Василий и подтолкнул Варьку под крутой локоть.

— С богом, Варварушка. Иди с богом. Не гневи мужика понапрасну. Колька! — крикнул он визгливо, а когда рыжие вихры полового просунулись в кабинет, елейным голосом сказал: — Избави тебя бог, Николушка, без вызова в кабинеты заходить. В зале будь. В зале. А я здесь сам уж по-стариковски обслужу дорогих гостей.

Пашка стоял в стороне и недовольно поглядывал то на Серого, то на причитающего хозяина. За тонкой перегородкой шумела пьяная компания, Серый кивнул на нее и пробормотал:

— Передай, отец, чтобы смотрели в оба. И не напивались бы до зеленого змия.

— Выполню, сынок, — хозяин сменил скатерть, расставил чистые приборы и ушел.

Пашка сел, налил водки и выпил. Серый явно был не в себе и расхаживал по тесному кабинету.

— Что за разговор? — спросил Пашка, выпил рюмку и взял горсть маслин.

— Ты свой в доску, Америка. Хочу с тобой покумекать, — Серый наконец сел и налил в бокал квасу. — Помощь твоя нужна.

— Чем это может желторотый шкет помочь червонному валету? — Пашка потянулся к графину, но Серый его остановил:

— Потом выпьем, Америка. Слушай, — он подвинулся ближе и зашептал: — Ты ведь в округе всех блатных знаешь?

— А ты?

— Я на курорте червонец тянул, моих корешей сейчас нет в городе. Тут вот какое дело, — Серый замолчал и положил на стол наган. — Разговор серьезный. Понял?

— Не будет разговора. — Пашка встал. — Мне твои дела ни к чему.

Серый вскочил и крикнул:

— Будет!

За стеной замолчали, а через секунду портьеру отодвинула обвислая физиономия Свистка.

— Звал? — спросил Свисток и наполнил кабинет удушливым перегаром.

Серый махнул рукой — подручный скрылся, и тут же появился хозяин. Отец Василий шмыгнул мимо Пашки, взял со стола наган и убрал под сюртук.

— Сохрани господь и помилуй, — он быстро перекрестился. — По-хорошему надо, сынок. Только по-хорошёму. Ты говори, а я посижу с вами, рюмашечку выпью, может, и помогу советом. Сядь, Пашенька, сядь, родной, и выслушай божьего человека.

Пашка посмотрел в оловянные глаза божьего человека и решил, что лучше сесть.

— Вот и слава богу, вот и поговорим, — причитал хозяин.

— Да заткнись ты, — Пашка выругался, оттолкнул Серого и налил себе водки. — Что привязались? Один пушкой об стол грохочет, хотя за стеной бандюги сидят. Другой… — он опять выругался и выпил.

Серый говорил долго, хватал Пашку за плечи, грозил, потом хватался за пустой карман. Наконец Пашка вышел на улицу и побрел совершенно трезвый, хотя выпил графин водки. На свою беду Пашка многое понял из этого разговора.

У Серого в уголовке свой человек имеется. Но последний месяц — одни неудачи. Трижды налетел на засаду. Вывод один: засунул им начальник своего парня и посмеивается. Все сгореть могут — и Серый, и тот человек в уголовке. Не знает Серый местное ворье, потому и раскрывает свои карты. Не знает, кто действительно ворует, а кто только фасон держит. Он назвал десяток имен, кого можно подозревать, и закончил: «Узнай, Америка! Озолочу. Пришьем мента, сделаем дело — и айда из Москвы. А ты, Пашка, можешь оставаться».

Только Пашка не дурак. Если он и узнает, то его шлепнут раньше, чем этого мента. И если не узнает — шлепнут. С одной стороны Серый, с другой — уголовка. Сгорел мальчишечка.

Глава вторая

В районнном уголовном розыске

Климов отложил книгу и опять посмотрел на часы и телефон. Часы тикали, телефон молчал. Климов встал, одернул пиджак и прошелся по кабинету. Вынул из кобуры наган, повертел и бросил на стол. При его нынешней работе наган был явно ни к чему. Уже месяц он расхаживает по кабинету и смотрит на часы и телефон.

Часы тикают. Телефон молчит.

— На этом закончим, товарищи, — сказал начальник, закрывая совещаний. Потом оглядел присутствующих, нашел Климова и сказал: — Останься, Василий Васильевич.

Климов чувствовал на себе насмешливые и сочувствующие взгляды сотрудников. Он поплотнее устроился в кресле и вытащил из нагрудного кармана трубку. Не курить три часа подряд он не мог.

Начальник открыл окно, заложил руки за спину и стал ходить по кабинету, изредка останавливаясь и покачиваясь на носках.

— М-да, — наконец проговорил он. — Ну, давай, Василий, подробно и коротко расскажи о делах в районе.

— Вы же знаете, товарищ начальник, — Климов передвинул трубку в угол рта.

— В твоих рапортах сам черт не разберется. Сказал, выкладывай. Подробно и коротко, — он повернулся спиной к Климову и начал изучать оперативную карту города.

Климов подошел и встал рядом.

— Десятого мая налет на инкассатора в Старомонетном, — он ткнул трубкой в карту. — Инкассатор убит, количество налетчиков и их приметы неизвестны. Пятнадцатого — магазин на Ордынке. Показания очевидцев путаные, то ли четверо, то ли пятеро, все вооружены. Примет опять никаких. Шестнадцатого — касса на Малой Якиманке.

— И тут вы зацепились.

— Зацепились. Всплыл уголовник — рецидивист Рыбин, известный среди налетчиков под кличкой Серый. Выявили его штаб-квартиру, трактир «Три ступеньки».

— Хватит, — начальник махнул рукой и отошел от карты. — Скажи, где расставляли засады?

— Вы же знаете, — с тоской протянул Климов.

— Сядь, Василий. Я бы тебе всыпал, — начальник потер коротко остриженную шишковатую голову. — Обязательно всыпал бы, если бы сам не дал промашку. Смотри, что получается, — он подвинул лист бумаги и стал писать. — Шесть налетов за месяц. Вы выходите на Серого после третьего, и он это, конечно, чувствует.

— Но доказательств-то никаких!

— Рассуждай здраво. Как должен действовать налетчик, если чувствует, что ему наступают на хвост?