Жозе Джованни - Отлученный Страница 3

– Да. В городе его все знали.

Она говорила о нем как о стихийном бедствии, и лицо Ла Скумуна смягчилось в улыбке, которая его полностью меняла.

– Ты знаешь, что с ним кое-что случилось?

– О, дорогой, о том случае было столько разных разговоров! Лучше всех о нем тебе мог бы рассказать именно Вилланова… (Она шумно вздохнула.) Ой-ой-ой, рот горит.

– Не пей, съешь хлеба! – посоветовал Ла Скумун и продолжил: – Конечно, Вилланова смог бы. Но если предположить, что мне не хочется с ним разговаривать, то кто еще?

Взгляд Мод стал более внимательным.

– Кто для тебя этот Аде?

Ла Скумун ненавидел подобные вопросы, но необходимость получить информацию сдерживала его раздражение.

– Допустим, я приехал сюда специально для того, чтобы заняться им.

– Ты серьезно хочешь говорить об этом здесь? Может, поболтаем об Аде, когда останемся наедине?

– Доставь мне удовольствие, – отрезал Ла Скумун, – расскажи сначала, что ты знаешь о Ксавье… Для меня это важно…

– А-а!.. – произнесла она, и власть Ла Скумуна над ней еще больше усилилась. – Ну, значит, он дружил с Виллановой, они были на одной стороне.

– Ну и? – настаивал Ла Скумун.

– Ну и вот… Я в курсе потому, что он ходил к работавшей у меня девчонке. Похоже, даже любил ее… В тот момент на него и повесили убийство…

– Он был маком? – удивился Ла Рока.

– Нет. У той девочки он не брал ни гроша. Она оставляла все заработанное себе, и, само собой, это стало известно. Она получала больше всех и поэтому жутко выпендривалась. Знаешь, что она надевала утром, когда оставалась дома?

– Лучше расскажи, что произошло с Ксавье, детка. Закончим с этой историей и не будем больше к ней возвращаться.

– Ладно… Эта девица чувствовала себя под надежной крышей, пока парни других девчонок однажды не взялись за Аде…

– Они пришли к нему?

– Ты же знаешь, как заканчиваются такие дела. Девчонки пожаловались своим мужикам, и они явились сказать Ксавье пару слов.

– Ну и?…

Он едва сдерживался, чтобы не податься вперед всем телом.

– Ну, Ксавье встретился с Виллановой, чтобы уладить это дело. Сказал, что сговорился с ее бывшим маком и что теперь женщина принадлежит ему. Никто не захотел его понять.

– По-твоему, эта девчонка до сих пор болтается все там же?

– Нет. Когда Ксавье загремел на нары, на нее наехали другие. Они заставили ее переселиться в другой дом, чтобы стереть грустные воспоминания. Сейчас она пашет у Шнурка, кореша Виллановы.

Дела обстояли не так уж плохо. До встречи с Мод Ла Скумун искал способ вытянуть обрывки информации из местных блатных. Сейчас он понимал ситуацию намного лучше.

– Мне бы хотелось сослаться на тебя, когда я пойду повидать эту девчонку. Так она будет мне больше доверять.

– Можешь сослаться. Спросишь Марселин. Она брюнетка с голубыми глазами. Ее ты сразу заметишь.

– С большим ртом?

– Почему с большим ртом?

– Таков у Ксавье вкус: брюнетки с большим ртом.

– Ничего себе! А на форму ступней он, часом, внимания не обращал? Может, ему вообще требуется сказочная принцесса? – насмешливо поинтересовалась Мод.

– Он такой же как все. Когда встречал девушку «своего» типа, удовлетворялся ею.

– Он вроде тебя: разборчивый, – заметила Мод с кокетливой гримаской.

– Думаю, я свое нашел.

Он не убрал своей ладони с левой руки Мод, которая отложила вилку, отказавшись от попыток есть одной только правой. Пальцы Ла Скумуна с силой сжали кисть девушки, сердце которой в волнении замерло.

– Ты сегодня какой-то странный, – тихо сказала она.

Он к этому привык. Сколько он себя помнил, люди всегда удивлялись, если он смягчался и начинал говорить любезности.

– Ты же рядом, – просто ответил он и закончил обед, размышляя о разных вещах.

Дикарь неспешными и удивительно точными движениями – словно исполняя религиозный обряд – медленно убрал со стола грязную посуду. Мод подумала, что в жизни ему, скорее всего, приходилось заниматься и другими делами. Ла Скумун следил за ним глазами и, когда Дикарь вернулся с двумя бокалами и полной бутылкой темного ликера, спросил:

– Та штуковина все еще у тебя?

– Да.

Когда он говорил, создавалось впечатление, что воздух, звеня, вибрировал, словно лезвие вонзившегося в дерево кинжала.

– Можно послушать? – спросил Ла Скумун.

– Ты здесь у себя дома.

Ла Скумун поднялся.

– Пошли, – сказал он Мод.

Они прошли в соседнюю комнату, расположенную чуть ниже основного зала. Для этого им пришлось спуститься на две ступеньки. Потолок в помещении был низким – их головы почти упирались в почерневшие балки, – а стены были украшены разнообразными яркими предметами.

Ла Скумун снял с одной из стен нож с широким плоским лезвием. Он улыбался. Мод посмотрела на Дикаря. Тот тоже улыбался, и она инстинктивно прижалась к любовнику. Ла Скумун повесил кинжал на место и направился вглубь комнаты.

Он наклонился над каким-то ящиком, осторожно отодвинул его от стены и нежно оглядел, словно ребенка. Мод не осмеливалась прикоснуться к перламутровой инкрустации на черном дереве. Ла Скумун покрутил торчащую сбоку короткую ручку, и из ящика, то грустно и плавно, то весело и торопливо, полилась изредка прерывающаяся бесконечная музыка.

Мужчины переглянулись. Ла Скумун прервал мелодию, отошел и сел на низкую кровать. Его друг взял шарманку и тоже принялся крутить ручку. Из ящика снова полилась все та же бесконечная музыка.

Ла Скумун лег и закрыл глаза.

Неподвижно стоявшей в самом центре комнаты Мод стало казаться, что она перестала существовать.

Ла Скумун лежал словно мертвый, а странная музыка становилась все громче. Она будто качала его на волнах, раздваивая и делая бесплотным. Ла Скумун на время перестал воспринимать настоящее и полностью погрузился в воспоминания… И так повторялось каждый раз.

Когда музыка закончилась, Ла Скумун поднялся.

– Она все еще работает, – с теплотой в голосе, восхищенно пробормотал он, и в его словах прозвучало искреннее удивление.

– Она всегда работает, – ответил хозяин ресторана. Мод переступила с ноги на ногу, и стук ее каблуков нарушил очарование момента.

– Эта штука очень старая, – сказала она.

– У таких вещей нет возраста, – заметил Ла Скумун, направляясь к двери.

Прощаясь, мужчины едва заметно кивнули друг другу, и Мод заметила, что ее спутник не заплатил хозяину.

Возвращаясь на машине в центр города, Ла Скумун вернулся к своей мысли:

– Я бы хотел увидеться с этой Марселин немедленно.

– Тот бордель начинает работать не раньше трех-четырех часов. А сейчас ты застанешь девочек за едой, если тебе вообще откроют дверь.

– Мне откроют. Подождешь в тачке?

– Если недолго…

– Сомневаюсь, что этот разговор займет много времени.

Прежде чем пойти к адвокату, защищавшему Ксавье, Ла Скумун хотел собрать немного информации. Чтобы без необходимости не светить Мод, он оставил машину на соседней улице, а сам спокойно поднялся по Миссьон-де-Франс к нужному заведению.

Бордель был закрыт. Ла Скумун позвонил в неприступного вида дверь. Звонок зазвучал где-то в глубине дома – его почти не было слышно.

Открылось небольшое окошко.

– Закрыто, месье.

– Я от Шнурка.

– Подождите немного.

Ла Скумун подумал, что пройдет еще несколько дней и дела поправятся, а пока, стоя перед закрытой дверью борделя, он выглядел основательным кретином!

Послышались приближающиеся шаги, которые через пару секунд стихли – его явно внимательно рассматривали через окошко. Наконец дверь открылась, и перед Ла Скумуном оказались двое: женщина и здоровенный мужчина.

– Вам чего? – спросила женщина.

– Повидать девочку по имени Марселин.

– Сегодня у нее выходной.

– Зато у меня – нет, – отрезал Ла Скумун.

Женщина быстро перевела взгляд на своего спутника, с дурацким бахвальством выпятившего мощный торс.

– А Шнурок нам ничего не говорил, – заявил он, разводя огромными ручищами.

– Не утомляйся, – остановил его Ла Скумун, достав пистолет.

Его голос остался ровным:

– Шагайте первыми. К телефону.

Они прошли через пустую гостиную и попали в выдержанную в красных тонах большую комнату с увешанными зеркалами стенами. Банкетки, маленькие столики и стойка бара из красного дерева располагались поперек нее от самой двери.

Мужчина и женщина покорно шли впереди Ла Роки и остановились перед стеклянной дверью телефонной кабины.

– Быстренько найди Шнурка и дай трубку мне, – приказал Ла Рока.

Женщина вошла в кабину, а Ла Скумун отвернулся, не пытаясь заметить номер, который она набирала на диске.

Прижав трубку к уху, бандерша поглядывала на хмурого незнакомца. Она разбиралась в мужчинах и знала, кого можно дурачить, а кого нет.

С третьей попытки се, наконец, соединили с нужным человеком.

– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – сказала содержательница борделя и протянула трубку Ла Скумуну, который взял ее, не сводя глаз с громилы.