Иван Сербин - Зверь Страница 31

— Напугал, черт… — Человек молча кивнул. Да, мол, напугал, пришлось, что ж поделаешь. — Как ты вошел? — продолжал Буча, с любопытством рассматривая «гостя». — Молчание. — Я ничего не слышал. У тебя есть ключ? — Кивок. — Ты тоже работаешь на хозяина? Нет?

— Погоди, — тяжело буркнул Ситкий. — А как ты узнал, где нас искать?

Стоящий в дверях усмехнулся.

Буча догадался первым:

— Постой, так ты… то есть вы и есть Жнец?…

«Гость» смотрел на него серьезно, внимательно.

— Черт, — выдохнул Ситкий. — Вот это здорово…

Он не знал, что еще можно сказать в такой ситуации. Щеки Каменного от волнения покрылись белыми пятнами. Человек сунул руку в карман плаща и вытащил пистолет. Короткий, мощный «глок», увенчанный глушителем.

Буча побледнел.

— Постой… То есть подождите… — забормотал он торопливо, поднимая перед собой руки. — Мы сделали что-то неправильно? Да? Но нам так приказал этот… ваш помощник! Корсак! Мы действовали точно по его инструкциям!.. Он нам дал адреса людей, объяснил, что говорить, куда ехать… Давайте разберемся!

Не слушая объяснений, «гость» взвел курок, спокойно поднял пистолет и выстрелил. Ситкого отбросило назад, он запнулся о перевернутое кресло и опрокинулся навзничь, гулко ударившись затылком об пол. Правый тапочек слетел с ноги Каменного, и взору присутствующих предстала длинная мозолистая ступня с синей татуировкой «Устали» на костяшке. Буча подавленно смотрел, как мелко подрагивают пальцы агонизирующего приятеля.

Человек шагнул вперед и коснулся глушителем лба Бучи. Тот повернулся к «хозяину». По лицу его текли слезы.

— Мы сделали все, как нам сказали… — произнес он потерянно.

— Я знаю, — ответил «гость». — Проблема заключается в том, что ты очень много говорил. А теперь еще и видел меня, значит, можешь опознать, когда тебя спросят. А спросят обязательно. И ты скажешь.

— Я буду молчать. — В глазах Бучи промелькнула внезапно вспыхнувшая надежда. — Уеду… Честное слово. Вы обо мне никогда больше не услышите. Клянусь вам.

— Тебя найдут. Куда бы ты ни уехал, как бы ни прятался. — Человек снова взвел курок. — Я не могу рисковать.

Звук выстрела был похож на треск лопнувшего стекла.

Гектор так и не смог заснуть по-настоящему. Всего раз он погрузился в короткую, мелкую, словно высыхающий ручей, дрему. И тотчас изъеденный червями воображения сон обволок его, заполз в мозг, сдавил грудь, не давая дышать.

Гектор вдруг вновь оказался в темном, пустынном холле коттеджа. И было абсолютно тихо, если не считать ноющего, похожего на зубную боль скрипа. Гектор поднял голову и увидел раскачивающиеся над самой головой босые ноги повешенных. Одетые в грязные лохмотья удавленники медленно поворачивались вокруг оси. Серые грубые веревки уходили под крышу, в темноту. Гектор в ужасе попятился. Несмотря на то что лампы были погашены, а плотно закрытые окна не пропускали ни капли света, он странным образом различал лица. Распухшие, черные, с вывалившимися языками, но узнаваемые. Жукут, Трубецкой, Руденко, Ильин, Беленький и он сам. Жуткий, изувеченный смертью. Гектор сделал еще шаг и остановился. Внезапно он понял: к скрипу веревок примешивается посторонний звук. Визг деревянных ступеней. Кто-то спускался со второго этажа. Ужас, охвативший Гектора, был совершенно ирреальным, граничащим с помешательством. Такое можно испытать только во сне.

— Я знал, что ты вернешься, — разнесся по дому жаркий, громкий шепот человека-тени. — Рано или поздно все возвращаются. Ты ведь уже побывал здесь однажды, верно? Видишь, чем это закончилось.

Гектор хотел закричать, но лишь распахивал рот, как рыба, выброшенная на берег.

— Печально, — грустно продолжал голос. — Очень, очень печально.

Гектор вдруг увидел черную фигуру, медленно плывущую над ступенями. Человек-тень был в длинном плаще и шляпе. Он подходил все ближе и ближе. Его поднятая рука касалась бледных, вытянутых ступней удавленников, толкала их, и тела начинали раскачиваться сильнее, описывая в воздухе длинные круги. Из-под крыши доносился ужасающий скрип веревок, трущихся о стропила, и скрип этот с каждой секундой становился все громче. Гектор силился разглядеть лицо человека-тени, однако видел лишь темное пятно, на котором горели неестественно желтые глаза. Мрачная фигура придвинулась почти вплотную.

— Хорошо, что ты пришел, — прошептал человек-тень. — Нам будет не так скучно вдвоем.

Монстр наклонился вперед. Его желтые глаза вспыхнули необычайно, гипнотизирующе ярко. Гнилостное, горячее, как кипяток, дыхание человека-тени окутало Гектора ядовитым колючим облаком. Он почувствовал, что сходит с ума, балансирует на грани, за которой начинается безумие. Невероятным усилием разорвав сдавливающий грудь невидимый обруч, Гектор закричал, позволив ужасу вырваться наружу, и… проснулся.

Лицо заливал холодный пот, сердце бешено колотилось в горле, легкие все еще выдавливали стон — отзвук пережитого кошмара. Гектор сел, посмотрел на часы. Он не проспал и пятнадцати минут. Это плохо. Очень плохо. Голова раскалывалась от боли. Измученное тело казалось высушенным и абсолютно безвольным. Ему понадобятся силы, а где их взять? Он встал и побрел в кухню. Надо же, еще полчаса назад дико хотелось спать, а теперь сна ни в одном глазу. Надо было ему остаться вместо Жукута. Воспоминание о штангисте вновь вернуло его в прошедшую ночь…

— Может, увезем с собой кого-нибудь из охранников? — предложил Жукут. — А чего? Намнем ему бока, сразу все расскажет как миленький.

— Вряд ли, — покачал головой Руденко. — Вернее всего, что они хозяев и не знают. И потом, допрашивать, — значит открыть себя. Не станешь же ты его убивать? То-то. Еще предложения будут?

— Насколько я понимаю, похищение документов — очень серьезное происшествие. Для хозяев «Си-Эйч-Эс», так? — спросил медленно Трубецкой.

— Ну? — повернулся к нему Гектор. — А дальше?

— Что бы сделал ты в такой ситуации? Перво-наперво?

— Охрану бы опросил. Выработал бы план дальнейших действий…

— Правильно, — согласился слепой. — Но для того чтобы выработать план действий, им необходимо… что?

— Ты, наверное, на школьных вечерах загадок первые призы брал? — буркнул Гектор.

— Им необходимо собраться вместе, — прищурился Руденко.

— Именно, — подтвердил Трубецкой. — Собраться вместе. В таком деле они вряд ли доверятся телефону. А где лучше всего собраться, как не здесь? Опять же, каждый из них наверняка захочет лично осмотреть место происшествия. Чтобы узнать, кто они, надо переписать номера машин.

— Здорово! — улыбнулся Жукут.

Гектор усмехнулся:

— Неплохо. Я, честно говоря, об этом не подумал.

— Только устраивать засаду нужно не у коттеджа, — продолжал Трубецкой, — а дальше, на повороте. Там, где нас высаживали из «рафика». Они всю округу носом перероют, следы будут искать. А на повороте, да еще на таком разбитом, машины станут притормаживать. Значит, будет возможность спокойно запомнить и модели автомобилей, и номера.

— Верно, — согласился Руденко. — Ты молодец, Тимофей. Дельно мыслишь.

— Кто останется наблюдать за машинами? — спросил Гектор.

— Давайте я, — предложил Жукут. — Мне спать совсем не хочется.

— Всем нам спать не хочется, — усмехнулся арбалетчик. — Предлагаю тянуть жребий. Так будет справедливо.

У Трубецкого нашелся замусоленный лист бумаги, свернули четыре трубочки — три длинные и одну короткую. — Гектор зажал их в ладони.

— Я же сразу предлагал, — улыбаясь, сообщил Жукут, разворачивая короткую трубочку. — Так и вышло. Я везучий.

— Все. Пошли, — сказал Руденко. — И так загостились, а надо еще место для засады подобрать.

В течение получаса они ползали по придорожным кустам у развилки, выбирая место для засады. Точку, с которой хорошо были бы видны номера подъезжающих машин. Напоследок договорились о месте и времени встречи в случае самых критических ситуаций. Обменялись телефонами.

Уезжали уже под утро, на первой электричке, идущей из Волоколамска. Гектор с Трубецким — в одном вагоне, Руденко — в другом…

Гектор налил себе кофе, придвинул стул к окну, присел и принялся рассматривать стройку на той стороне дороги. Он маялся. У него были поводы для волнений. Во-первых, уже половина первого, а Лидка до сих пор не удосужилась позвонить. Вообще-то она никогда не звонила из техникума, но сегодня могла бы. Он же волнуется, черт побери! Во-вторых, после того как выяснилось, что фээсбэшники «липовые», вновь вставал вопрос о наезде. Как ни крути, а человека-то Лидка сбила. Значит, вот-вот должна появиться милиция. Ну и наконец, в-третьих, от Жукута до сих пор никаких известий. Списал он номера? Нет? А может, его застукали?

Без четверти. Он все сидел, разглядывая ползающие под дождем фигурки рабочих, пил кофе и думал, думал, думал. Лидка, милиция, похищение, все сплеталось в один гигантский запутанный клубок. И если с похищением еще как-то можно было разобраться, то наезд представлял абсолютно неразрешимую проблему. Странно, но Гектор даже не злился на лжефээсбэшников, людей, сначала подаривших ему надежду, а затем отнявших ее. Мысли расползались, как тараканы, в разные стороны. Затренькал телефон на столе. Гектор резко повернулся, расплескав кофе, схватил трубку: