Кирилл Казанцев - Тайное становится явным Страница 31

— Лодка скоро потонет, — хмыкнула женщина.

— Вы правы, коллега, — мужчина помолчал. Люди в лодке практически не слушали, что он говорил — мычали, вертелись, пучили глаза. Они уже наполовину плавали в воде! — А ну, ША! — рявкнул человек в маске, и пленники заткнулись, уставились во все глаза. — Спасибо, — усмехнулся мужчина. — Считайте меня Хароном, перевозящим людские души из мира живых в мир мертвых. Хотя, впрочем, — он махнул рукой, — сами доплывете.

Он отпихнул от себя медленно тонущую лодку, та закачалась на волнах, неторопливо удаляясь от берега.

— Экспертиза установит, из какого оружия были получены ваши ранения, — сказал мужчина. — Так что заранее поздравляем. Вот это аптечка, — он нагнулся и похлопал по пухлому рундучку. — Она останется на берегу. Тут имеется все, чтобы до приезда «Скорой помощи» обработать ваши раны. Поспешите, господа. Вы должны помочь друг другу освободиться, догрести без весел до берега — причем желательно это сделать до того, как лодка утонет. И еще хочу предупредить — на этом озере довольно причудливые подводные течения, и любой плавучий предмет, оказывающийся в воде, имеет привычку заплывать на середину озера. Действуем, действуем, господа, не хлопаем глазами…

Никита стащил с себя маску и вытер ей взмокшее лицо.

— Фу, устал, как альпинист на вершине Кавказа… Еще этот рюкзак к земле тянет…

— А я, значит, полна бодрости и сил… — Ксюша сделала то же самое, пропотевшие волосы свалились с плеч, она улыбалась, но так вымученно, что в этот момент ей бы больше подошла скорбная маска.

Он обнял ее, поцеловал в лоснящийся лоб.

— А ты сядь, отдохни, минутка есть… — и оба, как по команде, повернули головы к озеру. Лодка, основательно просевшая, отдалялась от берега. В ней царила возня — о взаимовыручке речь не шла, каждый выпутывался сам.

— И почему мне их не жалко? — задумчиво вымолвила девушка.

— А потому, что они воры, убийцы и садисты, — чеканно вымолвил Никита. — На фоне этих гангстеров майор Огульнов — неловкий дилетант и двоечник.

Последующие минуты Никита был занят ответственным делом. Смачивал в бензине тряпки, всовывал их в топливные баки припаркованных у озера джипов и с удовольствием поджигал. Серебристый «Хаммер» горел особенно охотно — жадно, с клубами черного прогорклого дыма. А когда разгорелись три жарких пламени, он схватил за локоть Ксюшу и, что-то напевая под нос, потащил ее подальше.

— Мы с тобой как барды, — восхитилась девушка. — Песенки поем у костра…

— Пошли, — он повлек ее за собой по дороге. — Пока до машины доберемся, минут десять пройдет. А скоро тут будет жарко не только в плане температур…

Они пробежали метров сто, как за спиной разразилась стрельба! Ксюша ахнула, споткнулась, он подхватил ее обеими руками, перепуганно гаркнул в лицо:

— Ты что?!

— Споткнулась я…

— Вот черт… — он чуть сознание не потерял от страха за нее.

Что происходило? Егеря всполошились? Их база в трех километрах, вроде не должны… А за спиной продолжало грохотать! Пули выли над головами. Вот так сюрприз! Прокололись! Не раздумывая, он схватил растерявшуюся девушку за руку и поволок к озеру. Толкнул и съехал вслед за ней с двухметрового обрыва. Они бежали по щиколотки в воде, запинаясь о пласты промерзшей глины, прыгая через корни, выползающие из обрыва.

— Никитушка, что это было? — задыхалась девушка.

— Не знаю, Ксюша, не знаю… Давай без разговоров, включаем маршевый двигатель и ускоряемся…

Выстрелы, похоже, смолкли — но ничего хорошего это не предвещало. Никита гнал от себя панические мысли, бежал, сосредоточенно сопя. Он знал, что Ксюша справится, девушка выносливая, она и ему фору даст. Впереди уже мерцало возвышение над обрывом, заросшее строевыми соснами. Лес стартовал от самого озера, и только там они могли рассчитывать на спасение.

— Никитушка, давай рюкзаки сбросим… — стонала Ксюша.

— Не вздумай! — ахнул он. — Могут пригодиться. Давай мне свой! — он избавил ее от тяжести, взвалил рюкзак на плечо и потопал за ней, шлепая берцами по воде.

Похоже, пока им везло. Строевые сосны уже теснились над головой. Обрыв переходил в крутой ступенчатый склон, заваленный громадными булыжниками. О том, что это живописно, как-то не думалось. Они карабкались на склон, сопя от усердия, перебирались с камня на камень, цеплялись за клочья травы, свисающие с террас. Никита первым взобрался на вершину, выволок за шиворот Ксюшу. Сперва ползком, потом на корточках, потом, шатаясь и в полный рост, они вошли в лес, побежали к просвету — к обрыву холма, с которого хорошо просматривалась местность…

Им просто дико повезло! Облава запоздала — это раз. Горящие автомобили встали на пути у группы захвата — это два!

— А ну пригнись… — шипел Никита, вдавливая Ксюшу в землю. — Чего мансарду выставила?

Они внимательно рассматривали раскинувшиеся под ногами окрестности. Отсюда отлично просматривался заказник, дорога, вьющаяся вдоль озера и поворачивающая перед холмом, горящие машины. Лодочка на озере превратилась в мелкую точку. Черный дым стелился по округе. «Рэндж-Ровер» банкира весьма удачно перегородил дорогу. А объехать его было невозможно, потому что группа захвата прикатила не на джипах! «Ровер» уже не горел — чадил ядовитым дымом. Но вот он сдвинулся с места, потащили на канате жалкой сотней лошадиных сил. Мгновенно его обогнуло неказистое импортное купе и понеслось по дороге. Из дыма возникали пешие в штатском. Их было не меньше дюжины. Трое или четверо подбежали к озеру, стали тыкать пальцами в ускользающую лодочку. Остальные побежали по дороге, растягиваясь в цепь. Двое погрузились в траву, еще парочка спрыгнула с обрыва, пошли по краю озера. Машина их обогнала, подпрыгивая на ухабах.

— Никита, кто это? — спросила Ксюша.

— А это, дорогая, не кто иные, как оперативники ФСБ, — пробормотал Никита. — Только они способны устроить такое западло. Ну что ж, молодцы, у них почти получилось.

— Но как они смогли?.. О боже, неужели Тролль спалился? Он выдал нас, да?

— Не уверен, — нахмурился Никита, наблюдая, как машина входит в поворот, проезжает под ними и пропадает справа, за следующим поворотом. — Троллю невыгодно нас сдавать, к тому же так скоропалительно… Знаешь, дорогая, положение у нас, между прочим, аховое. «Пехота» будет здесь минуты через три. Автомобиль уже за холмом, обошел нас с тыла, скоро эти парни, а их в салоне не меньше трех, сольются с местностью и будут нас спокойно поджидать, и минут через восемь круг замкнется. Пойдем знакомиться с экипажем, — он начал отползать от края возвышенности. — Не ошибся я, похоже, убедив тебя сохранить рюкзачки. Живо переодеваемся. И не дрожи, мы спокойны и безмятежны — как цветки лотоса у подножия храма истины…

Трое мужчин — подтянутые, ладно сбитые, в полном расцвете сил и энергии — поспешно шагали к холму, вытаскивая пистолеты. Машина осталась на дороге с работающим двигателем. Старший группы — плечистый, с теменными залысинами — что-то сосредоточенно наговаривал в рацию, шныряя глазами по сторонам. Остановились у подножия, настороженно озирали подъем, заросший стелющимся кустарником, глубокую расщелину, разрезающую его пополам.

— Рассредоточиться, — бросил старший.

И тут в расщелине показались две фигуры в неопрятном полицейском обмундировании! Первым бежал сержант в расстегнутом бушлате, с растерянной физиономией. Второй — какой-то низкорослый, униформа висит мешком, головной убор натянут на уши — пятился задом, задрав голову к холму.

— Стоять! — насторожился старший, вскидывая пистолет.

— Мужики, не стреляйте! — взвыл сержант, не сбавляя хода. — Нам сообщили, что органами проводится операция!.. Кто же знал, черт возьми… Из Пригорного мы, отдел патрульно-постовой, срочный вызов в заповедник — егеря сказали, что здесь стрельба, мы примчались с сержантом Аникиным, машина с обратной стороны холма…

— Стоять! — громко, но уже не столь уверенно выкрикнул старший.

— Там они! — завопил сержант, тыча большим пальцем за спину. — В них стреляй, мужик, не в нас! На холме они окопались, парень с девчонкой! Нас разоружили, пинками вниз спровадили…

— Вроде совпадает, — неуверенно вымолвил веснушчатый «человек в штатском».

— Мужики, не стойте, спрячьтесь, у них сверху все простреливается, да сгиньте же, не маячьте… — бормотал сержант — он был уже рядом. И невольно федеральные агенты задрали головы, отслеживая возможные передвижения вероятного противника.

И вдруг завертелись руки, ноги, отвешивая сокрушительные удары! Старший выронил пистолет, схватился за подбородок, получил вывих нижней челюсти, второй удар швырнул его на землю. Веснушчатый замахнулся, но ряженый сержант мгновенно оказался у него под рукой, развернулся в прыжке на сто восемьдесят градусов, толчок бедром — и ноги прорисовали полукруг в небе, а их обладатель треснулся позвоночником, скоропостижно потеряв сознание. Третий — самый юркий — покатился кубарем, избегая удара, подпрыгнул, выстрелил. Но подставной сержант уже уносился с линии огня. Иначе пришлось бы тяжко, он был на открытом пространстве, а чекист уже водил стволом влево-вправо, выискивая блуждающую мишень. Но тут опомнился второй «патрульный», про которого вгорячах забыли! Ксюша набросила ему на голову бушлат, запрыгнула сама — и оба повалились, образовав какой-то нелогичный клубок. Никита был уже рядом, оторвал пыхтящего чекиста от любимой девушки, занес кулак, чтобы выбить дух одним ударом… но что-то не дало — в распахнутых глазах работника ФСБ было столько боли и досады — он смягчил удар, отправив парня в простенький нокдаун.