Владимир Колычев - Тревожит память былую рану Страница 31

– Да мне много и не надо... Вот смотрю я на тебя и думаю, такой непорочный ангелок и такие безобразия творит. И ведь умеет, а! Умеешь ведь, да, Маша! – куражась, погрозил девушке пальчиком Джинн. – Вот я и думаю, может, и мне в этих безобразиях поучаствовать... Как ты на это смотришь?

– На что? – чуть не плача от унижения, спросила Мария.

– Ну, я вроде мужик ничего, а ты вообще – супер... Я твой супер немного помну, и разойдемся... И даже денег не надо...

Он медленно взялся за тесемку ее халата, неторопливо намотал на палец и резко дернул. Поясок развязался и полы халата разошлись, обнажив грудь, живот и все, что ниже...

Маша не сопротивлялась. Но и на встречу идти не торопилась.

– Может, лучше деньги? – спросила она, опустив голову.

– У тебя есть двести тысяч евро?

– Нет.

– Видишь, как дорого ты стоишь. Я за такие деньги мог бы поиметь всех проституток со всей Москвы.

– Я не проститутка...

Ее голова опустилась ниже, отчего полы халата разошлись еще шире.

– Так потому я и хочу тебя отшлепать...

Джинн взял ее за руку, провел в спальню, толкнул на кровать. Она упала на спину, высоко задрав голые ноги. Стыдливо отвернула голову, чтобы не смотреть ему в глаза. А бедра вместе не свела...

И зубы стиснула, когда он подмял под себя ее белое тело. Но очень быстро забыла, что должна изображать жертву. И застонала под ним как последняя шлюха... Иного Джинн и не ожидал.

Глава 20

Пухлый голубь тяжело опустился на жестяной козырек воздуховода, ворчливо курлыкнул. Казалось, он знал, что Егор даже не шелохнется, потому и позволил себе приземлиться так близко. И недовольство сизого понять нетрудно: крыша – птичья территория, и людям здесь делать нечего.

Егор хорошо помнил крышу этого пятиэтажного дома, что стоял напротив крупнопанельной высотки, где он когда-то жил с Лаймой. Березово-тополиная рощица в пространстве между зданиями разрослась так, что закрывала крышу «хрущевки». И каждый раз, прежде чем выглянуть в окно, Егор проводил взглядом по крыше соседнего дома, замаскированного зеленью деревьев – не спрятался ли там снайпер за вентиляционной трубой...

Сегодня он сам притаился на этой пологой, покрытой рубероидом крыше. Оперся плечом о кирпичную кладку канализационного стояка и внимательно наблюдал за джипом, что стоял во дворе напротив подъезда.

Егор точно знал, что место, где он сейчас находился, не просматривалось из окон девятой квартиры. Зато сам он мог наблюдать за автомобилем через щель между верхним срезом трубы ржавым железным козырьком. Но сейчас его внимание больше привлекал черный «Таурег», из которого утром вышел подозрительный тип со смуглой кожей и бородкой. Парень оглянулся по сторонам, как будто боялся, что за ним следят. И в подъезд входил шустро, но вместе с тем как будто с опаской.

А не так давно Егор заметил, как опустилось и тут же поднялось густо тонированное стекло «Фольксвагена». Показавшаяся в проеме физиономия смачно выплюнула на дорогу жвачку. Причем она показалась ему знакомой. Неужели Леня Чайка?.. А если он, что это значит? Или он охраняет подступы к Лайме, или как паук притаился здесь в ожидании жертвы... Похоже, Егор не ошибся в своем предположении. Лайма не из тех, кто может позволить обхитрить себя. Живет она в Ясенево, или нет, но ждать она его будет здесь. Вернее, уже ждет. Так что не зря он сторговал у бомжа за бутылку шапку и куртку – все натурально вонючее и неподдельно безобразное. Впрочем, он знал дерьмо и похуже... А на крышу забраться – так это для него пара пустяков. Ножницы для резки арматуры продаются в хозмаге, а кусок стальной проволоки можно найти под ногами. С помощью этих предметов Егор изготовил примитивную отмычку, которой вскрыл простой навесной замок. Пригодился опыт, приобретенный в голодной юности.

Егор провел бессонную ночь, и ему очень хотелось спать. Но нельзя было расслабляться, он должен был держать под контролем и себя, и ситуацию, которая ни коим образом его не устраивала. Он не был уверен в том, что в «Фольксвагене» находится Леня – хотя бы потому, что он не должен здесь быть. Во-вторых, он всего лишь подозревал, но не был уверен в том, что Лайма водит его за нос. Поэтому нужно было дальше наблюдать и за домом, и за машиной – вдруг что-нибудь прояснится.

Он боролся со сном, но, в конце концов, проиграл. Глаза вдруг закрылись, и он задремал... Разбудила его вибрация мобильного телефона. Звонить могла только Инга. Так и есть...

– Ты где, черт возьми? – с истеричным надрывом возопила она.

– Дело у меня, – тряхнув головой, едва слышно ответил Егор.

И вдруг заметил открытое окно девятой квартиры. Телефон от уха убирать не стал, чтобы не делать лишних движений. Прильнул глазом к наблюдательной щели.

– Какое у тебя дело?

Егор собирался ответить, когда увидел в открытом окне парня с бородкой. Он видел этого типа сегодня утром, но только сейчас на ум пришли слова деревенского сторожа: «А с ней другая молодуха была, в черном вся. И парень с ней, смуглый такой, с бородкой...» Молодуха в черном – это Лайма. А смуглого с бородкой Егор наблюдал сейчас.

Парень не высовывался из окна, но внимательно смотрел на крышу, где притаился Егор. Как будто чувствовал исходящую от него опасность.

– Ты что, в молчанку со мной играть вздумал? – надрывалась Инга.

Егор боялся пошевелиться, чтобы не привлекать к себе внимания. И в ответ ей ничего сказать не мог – как будто его слова могли достичь вражеского уха.

– Ну, смотри, можешь придуриваться, сколько хочешь, а я иду в милицию!

Смуглый закрыл окно, но Егор даже не шелохнулся. Парень мог просто отойти вглубь комнаты и наблюдать за крышей оттуда. Но говорить, пожалуй, уже можно.

– Смотри, как бы это боком не вышло, – предупредил он.

– Ты мне угрожаешь? – взвилась Инга.

Снова ей вожжа под хвост попала. Обычное дело. Надо было всего лишь переждать эту бурю. Но и молчать тоже нельзя, иначе женщина наломает дров.

– Ничуть... Просто Ника может пострадать.

– Она уже пострадала! Из-за того, что с тобой связалась!

– Это я уже слышал.

– А в милиции – нет!

– Можешь идти хоть к черту, только меня в это дело не вплетай.

Его спокойный, но пронизанный холодом голос произвел на нее должное впечатление. Она уже знала, на что способен Егор, и догадывалась, что у него проблемы с законом.

– За это не переживай, – стушевавшись, сказала женщина. – Ни про тебя не скажу, ни про Лайму. Просто скажу, что пропала. Сбежала из дома, видели в Москве... Ты когда вернешься?

– Не знаю.

Как ни крути, а Инга рассуждала здраво. Что, если Лайма вытолкает Нику на панель, и бедная девчонка попадет на унизительное общение с похотливыми клиентами? Что, если под ментовскую облаву попадет? Может, опознают ее, сообщат матери... Ну а вдруг Инга наплетет о похищении дочери, примажет Егора?.. Может, она и права в том, что хочет обратиться в милицию, но лучше им больше не встречаться: и сам в переплет попадет, и Нику не найдет...

А Нику он мог найти прямо сейчас. Для этого ему нужен был, как минимум, парень, которого он видел в окне. Если Лаймы с ним нет, то он сможет вывести его на нее. Для этого нужно было его захватить. Но как?

Егор глянул вниз, и под козырьком подъезда увидел знакомое лицо. Варвара Даниловна, бессменная консьержка. Женщина прогуливалась, дышала свежим воздухом, намаявшись в духоте дежурной каморки. А ведь с ней можно будет договориться...

До наступления темноты план в его голове созрел. Но, возможно, без импровизаций не обойтись. А для начала Егор должен был прикрыть себя с тыла...

Дом уже спал, когда он спустился с крыши. Под видом бомжа вышел на улицу, поравнялся с джипом, нарочно качнулся, чтобы стукнуться плечом о дверь.

– Твою мать! – голосом пьяного дебошира выругался он.

С наигранной злостью ударил ногой в железную дверь, которая тут же распахнулась.

– Твою мать! – эхом отозвался Леня.

И едва коснувшись ногами земли, схватил мнимого бомжа за грудки. Но тут же сник, осознав, что за штука ткнулась ему в живот. Пистолет с предохранителя снят, патрон в стволе...

– Я сирота, – зловеще сквозь зубы сказал Егор. – И у меня нет мамы...

– Т-ты?

– Меня ждешь?

– Д-да...

– Лайма где живет?

– Н-не знаю...

– Помнишь, я тебя предупреждал? А за свои слова я отвечаю... Зря ты попался мне на глаза...

Он настолько сильно вдавливал пистолет в живот жертвы, что можно было обойтись и без глушителя: живая плоть заглушила бы выстрел. Но скручивать его со ствола Егор не стал. Просто нажал на спусковой крючок.

Он втолкнул в машину мертвое и оттого потяжелевшее тело, закрыл дверцу. Воровато осмотрелся и, пошатываясь, продолжил путь. При первой же возможности свернул за гаражи, скрылся в темноте березовой рощицы между домами. Там он скинул с себя бомжацкий прикид, оставшись в обычной одежде, просунул ненужное барахло в слуховое окно подвала. Сделал круг вокруг дома, вернулся к джипу в длинном ряду припаркованных на ночь машин, притаился за пышным кустом сирени.