Вячеслав Денисов - Три доллара и шесть нулей Страница 31

Адрес можно было не записывать. Валандин жил рядом со Струге, Антон знал этот дом, поэтому Вадим, заметив успокаивающий жест судьи, спрятал записную книжку и ручку в карман.

– Можешь готовиться к затяжному процессу по факту своих чудачеств шестилетней давности по вновь открывшимся обстоятельствам, – пообещал сыщику Пащенко и прихватил за ручки пакет, в котором было сложено все, что могло впоследствии являться для Гургулидзе предметом шантажа. – А это мы заберем с собой. Если на суде возникнут какие-то противоречия, я думаю, будет уместно кое-что показать и прокрутить перед судьей. Отношения к делу это иметь не будет, поэтому зачтется тебе потом, когда персонажи этих чудных фото оживут и приедут на зону разматывать твои кишки по всей «запретке». Береги себя, Сергей Александрович.

Выйдя из квартиры, Пащенко закурил третью сигарету за последние десять минут. Такая «скорострельность» объяснялась лишь его волнением. Однако он, не желая, чтобы его невроз передавался Антону, старался казаться беспечным, уверенным в последовательности и верности своих действий человеком.

– Если поторопимся, то успеем на открытие молодежного чемпионата по футболу. На базе «Океана» проводится Турнир Четырех с участием команд из Швеции, Франции, Германии и Венгрии. Вчера мальчишки с тренерским штабом уже по городу болтались, Тернов рассматривали. Успеем?

Последний вопрос подсказал Струге, что Вадим не так уж уверен в себе, как хочет казаться. Не разочаровывая друга, он пожал плечами и тоже полез за своей третьей сигаретой.

– Конечно, успеем. В крайнем случае, ко второму тайму первой игры подъедем.

А этот ответ указал Пащенко на то, что Антон очень хочет, чтобы все у них получилось...

Хорошо бы было успеть во всем разобраться и еще сходить при этом на футбол.

Реквизиторы спустились вниз и заняли места в машине...

Через десять минут «Волга» бесшумно въехала во двор дома, где проживал директор детективного агентства «Агата».

Не успела их машина поравняться с углом дома, как они едва не столкнулись с самшитовой «девяткой», быстро выезжающей на дорогу.

– У тебя с гусями все в порядке?! – взорвался Пащенко, хотя прекрасно понимал, что через поднятые стекла обеих машин его гневный рык все равно никто не услышит. Более того, водитель «девятки» не мог даже видеть искаженного негодованием лица прокурора – стекла «Волги» были тонированы таким образом, что машина не раз становилась объектом пристального внимания бдительных инспекторов ДПС.

Уже входя в подъезд, Антон почувствовал, что какая-то непонятная сила мешает ему открыть дверь. Он испытывал такое чувство, словно видел хвост удаляющего от перрона поезда, на который он опоздал.

– Бабули, – обратился он к двум сидящим на лавочке старушкам. – А Андрейка Валандин из дома не выходил?

– Дык ить вона он, поехал! – И две руки, с зажатыми в них носовыми платками, указали на то место, где Пащенко едва не врезался в «девятку».

Едва Антон успел запрыгнуть в «Волгу», Пащенко рванул ее с места. Машина кинула в сторону благодушных старушек две струи пыли и, скользнув юзом, метнулась на дорогу.

– Ты его видишь? – Антон дышал, как после спринтерского забега.

– Вон он, на светофоре! Я такие наглые рожи никогда не забываю...

Попытка остановить предводителя терновских шантажистов прямо на дороге закончилась ничем. Едва Вадим, пытаясь если не обогнать, то хотя бы приблизиться к «Жигулям» Валандина, занял соседний ряд, как его тут же подрезал «заряженный» всеми излишествами BMW и перегородил дорогу.

Сам Валандин находился за рулем, очевидно, не первый год и в городском движении ориентировался гораздо лучше, чем прокурор. Он и водил машину гораздо небрежнее, на грани фола. Объяснялось это, наверное, тем, что Пащенко всю жизнь водил машины казенные, а Валандин – свои.

Выходить из машины и попытаться остановить директора «вручную» преследователи не успели. На светофоре зажегся зеленый свет, и Валандин умчал с перекрестка быстрее, чем Пащенко включил передачу.

– Вот, сучонок, юркий какой... – озлобился прокурор.

– Ты из виду его только не потеряй! – воскликнул Струге, понимая, что «загнать» Валандина на дороге вряд ли удастся. – Где-то же он должен выйти из своего болида!

Как и всякого водителя, подобное замечание задело Пащенко до глубины души. Сорвавшись со светофора, он привязался к «Жигулям» и стал держаться подле, словно привязанный тридцатиметровым канатом. Приблизиться ближе мешало искусство вождения Валандина и отсутствие такового у Пащенко. Умения лавировать в автомобильном потоке едва хватало на то, чтобы не увеличивать уже имеющийся отрыв.

Смутные сомнения стали одолевать Антоном Павловичем, когда «Жигули» стали выбирать направление, которое он часто использовал для того, чтобы доехать на автобусе до областного суда. Приближалась развилка дорог, одно направление которой уводило поток машин в район Речного Вокзала, второе – к той части города, где располагался суд. Когда на машине Валандина включился и стал мигать, как припадочный, левый указатель поворота, Струге обреченно выдавил:

– Вадик, он к Лукину едет...

– Что? – не понял, увлеченный погоней, Пащенко.

– Я говорю, что Игорь Матвеевич настолько увлечен поиском на меня компромата, что в воскресный день приперся в суд. Валандин едет к нему!..

Как бы в подтверждение этих слов, шеф Гургулидзе сбросил скорость и стал подъезжать к последнему перед зданием суда светофору. Едва Пащенко открыл рот, чтобы сообщить Струге, что собирается выскочить из машины и перехватить Валандина, пока тот стоит на светофоре, красный сигнал сменился на желтый. Становилось понятно, что теперь сквозь несколько машин до «девятки» не успеет добежать даже Майкл Джонсон. Более того, когда Пащенко удастся въехать во двор суда, господин Валандин с кассетой в кармане уже будет подниматься по лестнице второго этажа. Максимум, чего можно будет добиться в такой ситуации, это вбежать в кабинет Лукина вместе с ним.

Понимал это и Пащенко. Только понял он это гораздо раньше судьи. И пока Антон Павлович искал в своей голове поиск правильного решения...

Этот лихорадочный поиск прервался для Струге сразу же, едва он понял, что происходит. Прокурорская «Волга», перепрыгнув через низкий бетонный блок, выехала на тротуар, а потом, проскочив мимо стоящих впереди машин, резко скакнула влево. От такого маневра Струге качнулся сначала влево, потом вправо, а когда массивная машина на всем ходу врезалась в правую переднюю дверь самшитовой «девятки», он едва успел поставить руку перед летящим в его голову лобовым стеклом...

Летело не стекло. Летел он. Больно ударившись лицом о стеклянную стену, Струге откачнулся назад и упал спиной на сиденье.

Пащенко был прав. Это был единственный способ познакомиться с Валандиным на улице.

А тот уже выбегал и дикими от гнева глазами рассматривал ущерб, нанесенный его машине черным дредноутом.

Наблюдая за происходящим из салона, Антон Павлович заметил, как Вадим вынул из кармана телефон. Чтобы еще и слышать, Струге дотянулся до водительской двери и опустил стекло.

– ГАИ будем вызывать или на месте рассчитаешься? – приводя Валандина в состояние ступора, поинтересовался Пащенко.

– Чего?!! – В своем безудержном гневе тот даже не отождествлял человека на пленке с мерзавцем, покалечившим его машину.

– Левая фара, бампер, покраска... Три штуки. Что ты так безумно смотришь? Я же не о долларах говорю!

– Ты что, мужик, ненормальный?! – прошептал Валандин, становясь все белее и белее.

– Значит, ГАИ. – Прокурор отвернулся от противника и стал нажимать кнопки на панельке.

– Какое ГАИ-ВАИ, приятель? – Антону показалось, что шок у Валандина уже миновал. – Сейчас я тоже позвоню, там и решим, кто кому за что заплатит.

И, стараясь поспевать за действиями Пащенко, он принялся барабанить по клавиатуре телефона. Не желая, чтобы его обидчик слышал разговор, ничего не подозревающий Валандин подошел к открытому окну черной как смоль, от порогов до крыши, «Волги». Там, в полуметре от Струге, почувствовав себя в полном одиночестве, он стал тараторить в трубку, как заика, старающийся успеть все сказать до того, как настигнет недуг.

– Хан? Хан! Меня какой-то лох протаранил на Пархоменко и сейчас бабки трясет, хочет ГИБДД вызвать, менты, конечно, меня признают правым, но мне какая от этого польза, если я потом с него ничего не поимею, он ездит на раздолбанной «тридцать первой» и, похоже, с ментами вась-вась, ты не мог бы послать кого тему развести, я в долгу не останусь...

Проглотив текст и разделив его на удобоваримые предложения, Струге стал прислушиваться дальше.

– Я на Пархоменко стою, сейчас менты приедут, надо будет еще с ними потереть, чтобы по материалу все правильно было, а то не дай бог лох из управленцев будет, так гаишники такой материал сошьют, что потом окажется, что это я его своим боком по морде ударил... А? Жду. Седому привет передавай...