Владимир Колычев - Сиреневый туман Страница 32

Вика с восхищением смотрела на него. В ее взгляде был испуг, но восторг все перевешивал.

– Жорик, ты че здесь бузишь, а? – наехал на Жорика Савоха.

Серега знал этого крепыша. Они общались всего неделю. Но это была неделя, проведенная под одной крышей в тесном зарешеченном купе «столыпинского» вагона до первой пересыльной тюрьмы. Сереге было восемнадцать, Савохе на полгода больше. Они ехали со взрослыми мужиками, но держались с ними не просто на равных – в своем отсеке они были центровыми и гоняли всех, как салаг.

– Братуха, я не понял, ты с каких это пор за хачиков подписываешься? – снимая с пальцев кастет, спросил Серега.

Савоха метнул на него испепеляющий взгляд. Но тут же изменился в лице.

– Кирсан, братуха! Ты!!! – обрадовался он.

Это была по-братски теплая встреча. Крепкие мужские объятия, похлопывание по спине.

– Ты когда откинулся? – не обращая внимания на толпу, спросил Савоха.

– Да еще месяца не прошло…

– Ну да, у тебя ж трешник был.

– Слышь, так тебе же пятерик навесили. Я не понял, ты че, на лыжи встал?

– Какие лыжи? – осклабился Савоха. – Я в бега не ходил, нет. Это, прокурорские делюгу мою пересмотрели, да. Ну и, это, срок скостили. Помнишь, я тебе про дядьку своего говорил? Так вот, он подсуетился…

Да, был, помнится, разговор про дядьку. Савоха говорил, что он в каком-то министерстве обретается. Типа, обещал помочь. Серега думал, что это был обычный треп. А выходит, нет.

– Я, братан, уже полгода от хозяина, – продолжал Савоха. – Живу – не тужу, чего и тебе желаю… – Он замолчал, тяжело исподлобья глянул на притихшего Арика. – Тебе что, чурек, жить надоело, да?

– Савоха, не надо… – размяк хачик.

– Че, не надо? Ты думаешь, я тебя гасить буду?.. Ты на кого наехал, хмырь? Ты на братана моего наехал? Ты на Кирсана со своей урлой наехал?.. Я тебя трогать не буду. Тебе Кирсан сам счас вломит! Чтобы ты знал, как на честных пацанов батон крошить…

– Я… Я его не знаю… Я на Жорика… – пускал сопли чурек. – Мы с Жориком вышли… А Кирсана я не знаю…

– Счас узнаешь… – Савоха пытливо посмотрел на Серегу. – Какие у тебя с этой чуркой рамсы?

– Вон! – показал он взглядом на Вику.

– А-а, знаю, знаю… – как-то не так улыбнулся Савоха. – Ниче девчонка. Мне нравится… Я ж ее с Ариком видел. Ну да, с ним. Она к нему в тачку садилась… Теперь вот здесь вижу. Клевая девчонка, не базар. Так ты что, закадрил ее, да?

– Я не понял, мне покраснеть, чтобы ты догадался? – усмехнулся Серега.

– Гы, узнаю Кирсана… Не надо краснеть, братуха. И так все ясно. Запал ты на кису… Постой, а она ж с Ариком была. А теперь с тобой или нет?.. Счас!..

Савоха подозвал к себе Вику, по-дружески ей улыбнулся и спросил:

– Ты с кем, с Кирсаном или с Ариком?

– Я?.. Я с Кирсаном… – глупо улыбнулась она.

Серега должен был обрадоваться, что выбрали его. Но он воспринял это как должное. На душе ничего не ворохнулось.

– А с Ариком как?

– Арик?.. А я с ним не хочу…

– Он к тебе пристает?

– Ну, он подошел ко мне. А я-то с Сергеем была…

– Понятно, Серега. Арик на тебя наехал. И на тебя, и на Жорика… Не прав Арик, конкретно не прав… Ну и что будем делать с тобой, Арик?.. Не знаешь? Зато я знаю… Давай с Кирсаном раз на раз, чтобы по-честному все было… Давай двигай сюда, ну!

Арик подошел к Сереге на негнущихся ногах. Беднягу трясло как в лихорадке.

– Ну, че стоишь? Бей!

Не думал Серега, что хачик сможет ударить. Нет, ударил. Движение медленное, тягучее. Но кулак летит точно в голову. Пришлось приседать. И снова удар. Уже похлеще. На этот раз Серега просто поймал руку. А хачик уже пускает в ход вторую.

Недолго думая, Серега проводит подсечку, и Арик плюхается в грязь под ногами. Он пытается встать, но Серега давит ногой на его грудь, прижимает к земле.

– Лежать! – В его голосе нет злости.

Но в нем столько угрозы, что у хачика отпадает всякая охота сопротивляться. Савоха смотрел на него с презрительной насмешкой.

– Арик, теперь ты понял, кто ты такой? Ты грязь! Ты кусок дерьма!.. Кирсан, отпусти его. Не пачкай ноги об это говно!..

Арик быстро поднялся с земли и пулей метнулся в темноту. Только его и видели. Исчезли и все его армянские дружки.

– Кирсан, надо бы нам где-нибудь пересечься, – с уважением глядя на Серегу, сказал Савоха. – Можно было бы сейчас в кабак зарулить, с поляной бы вопрос решили. Да только некогда мне. Тут у нас одно дельце нарисовалось. Через полчаса на месте надо быть… Слышь, братан, а может, ты с нами?

– А, ща, разогнался! – криво усмехнулся Серега. – Я в твою телегу не запрягался… А потом, братан, гуляю я. Я еще волей не надышался, понял?

Какое-то время Савоха кислил губы. Как будто Серега его какой-то грубостью огрел. Затем лицо его разгладилось, взгляд заискрился.

– Не хочешь – не надо. Я тебя не уговариваю…

Он мог быть недовольным Серегой за его откат. Но в его голосе звучало уважение. Ведь Серега не прогнулся перед ним. Если бы он пошел за Самохой по первому зову, от его независимости не осталось бы и следа. И вряд ли после этого он смог бы держаться с Самохой на равных.

– Кирсан, мы с тобой еще состыкуемся. Поляна будет, базар-вокзал будет. Вспомним, как от вокзала к вокзалу на «столыпине» катались… Ну все, бывай! – Самоха по-приятельски хлопнул его по плечу, весело подмигнул и растаял как дым.

К Сереге подошел Жорик. Вика с Иришкой стояли неподалеку, терпеливо ждали, когда их позовут.

– Серега, я не понял, ты что, на зоне был? – тихо, но так, будто заорал, спросил он.

– Ну был.

– А чего сразу не сказал?

– Я что, по-твоему, трубить об этом должен?

– Ну, я не знаю, я бы сказал…

Жорик не имел никакого отношения к преступному миру. И о местах не столь отдаленных имел весьма смутное представление. По его уважительному тону было видно, что это представление окрашено в розовые тона. И все потому, что в его сознание проник вирус блатной романтики. Знал бы он, насколько опасна эта болезнь. Хорошо, что Серега сам вовремя это понял.

А как объяснить Жорику, что зона – это страшно, что туда лучше не попадать? Он два года служил в спецназе, но у него и близко нет того авторитета, которым среди местной шпаны обладает тот же Савоха. Сколько безусых юнцов мечтают быть такими же крутыми, как Савоха. Сколько из них уже двумя ногами стоят на скользком преступном пути. И все это ради сомнительной славы и почета. А ведь у этой медали две стороны – одна темная, другая еще темней. С одной стороны, уважение босяков, с другой – стойкое неприятие взрослой части населения.

Серега три года сидел на зоне, он такой же крутой, как Савоха, на него с уважением смотрит Жорик, у Вики в глазах восхищение. А завтра он отправится устраиваться на работу, и начнутся мытарства. Чинуши из отдела кадров будут с презрением смотреть на его паспорт с отметкой о судимости, будут воротить от него нос. В лучшем случае со своим клеймом он сможет устроиться грузчиком в какой-нибудь клоаке.

Впрочем, отчаиваться не стоит. Все нормально. Сегодня Серегу ждет чудесная ночь. Вика, друзья, посиделки. Если все сложится, у него будет близость с красивой женщиной. А завтра он выйдет на работу. Он сам себе директор, сам себе начальник отдела кадров, и унижать его никто не будет…

Бабе Тае нравилась та бурная трудовая деятельность, которую развил Серега. Она не могла нарадоваться внуком. И это выразилось в ее стремлении угодить ему. Стол она накрыла просто зашибись. Усадила гостей, пожелала всех благ и отправилась к себе.

– Мировая у тебя бабка! – разливая водку по стаканам, восторженно заметил Жорик.

– Хорошая, – с загадочной улыбкой на сочных губах подтвердила Вика.

Она сидела чуть ли не впритирку с Серегой. Он ощущал тепло и упругость ее девичьей плоти – кровь играла в нем как молодое вино.

– Ну, за нас!

Жорик дал старт, и первые пятьдесят капель приятно обожгли гортань. Вика осушила свою стопку до дна. И даже не поморщилась, хотя бы для приличия.

– Серега, так ты с Савохой вместе сидел? – спросил Жорик.

Такие вопросы не очень приятно переваривать насухую. Зато они усваиваются под водочку. Но лучше обойтись без них. Лучше соленые огурчики точить, чем разбрасывать ненужные понты. По крайней мере, так считал Серега.

– Нет. Мы с ним по этапу целую неделю шли. Про Владимирский централ слыхал?

– Да нет, – пожал плечами Жорик.

– Зато ты в Афгане побывал. Поверь, это куда лучше… Ты мне вот про свои подвиги расскажи…

Жорик не без удовольствия пересел с чужого конька на свой собственный. Рассказчик из него отменный. Девчонки развесили уши. Но Вике все же больше нравилось слушать Серегу. Стоило ему вставить в разговор свое слово, Вика в момент оживлялась и плотней прижималась к нему. В конце концов он положил руку ей на талию, и она с млеющей улыбкой забралась к нему под крыло.

Иришка тоже млела. В какой-то степени от Сереги, но больше от своего Жорика. В один прекрасный момент она перебила его и закрыла ему рот жарким затяжным поцелуем. И тут же Вика выскользнула из объятий Сереги, взяла его за руку и повела в дом. Даже в темноте был виден блудливый огонек в ее глазах.