Виктория Платова - Хрустальная ловушка Страница 32

Инка моментально испарилась из коттеджа, как только они вернулись в комнату — вусмерть разругавшиеся, с растерянными лицами. Провести целый час, дуясь на человека, которого любишь, — оказалось совсем не простой задачей.

Но Ольга справилась с ней: только ярость придавала ей силы.

Марк, чтобы хоть чем-то себя занять, засел за компьютер.

Ольга лежала в кровати, свернувшись калачиком и прижав колени к подбородку: никогда, никогда она не заговорит с ним первой!

Она едва дождалась условленного времени.

Бросая на Марка испепеляющие взгляды, она оделась и даже поимела наглость взять его лыжи, хотя и понимала, что они не совсем подходят ей.

…Звягинцев уже топтался у фуникулера, а спустя несколько минут подошли Иона с Владом и совсем уже под занавес, в своем обычном стиле, допускавшем милые девичьи опоздания, появилась Инка. Лыжи были у всех, за исключением Звягинцева. Толстяк же неловко сжимал в руках огромный пластмассовый круг с ручкой, в просторечии именуемый «задницей», или «ледянкой»: нехитрое увеселительное приспособление для спуска с гор.

— Занятный у вас сноуборд! — не преминула съерничать Инка.

— Лыжи не люблю. — Звягинцев застенчиво улыбнулся. — Только в случае крайней необходимости. Так что уж простите старика.

— Ничего-ничего, — иногда Инка умела быть великодушной. — Главное, чтобы вам было удобно.

— Ну что, тронулись? — спросил Звягинцев, сразу же возглавив маленький импровизированный отряд.

— Давно тронулись! — Ну конечно же. Инка и здесь не сдержалась, намекая на весь идиотизм их затеи.

Когда они уже садились в фуникулер, их нагнал взъерошенный и сосредоточенный Марк. Не говоря ни слова и даже не глядя в сторону Ольги, он прибился к своему заклятому врагу Инке и промолчал всю дорогу наверх.

Ольга пристроилась рядом со Звягинцевым, Марк с Инкой заняли места чуть поодаль, а Иона и Влад встали у выхода.

Инка, почуяв запах свежей мужской крови, приклеилась к Владу.

— У вас, наверное, трудная профессия, Влад?

— Профессия как профессия, — горноспасатель не отличался особой многословностью.

— А почему вы только вдвоем? По-моему, у вас команда из пятерых, если я не ошибаюсь.

— Остальные не смогли.

— Печально. — По лицу Инки неожиданно пробежала тень, она, как всегда, желала подмять под себя как можно большее количество мужчин. — Не смогли или не захотели?

— Не смогли…

Потерпев фиаско на ниве разговоров о профессии. Инка переключилась на личности:

— Вам когда-нибудь говорили, что у вас мужественное лицо, Влад?

— Нет.

— И что у вас профиль опустившегося викинга?

— Нет.

— Таких мужчин, как вы, нужно клонировать. Это изменит человечество к лучшему.

Влад упорно молчал, и Инка, потрепав его за безразличную холку такими же ничего не значащими словами, потеряла к нему всякий интерес.

А потом Ольга поймала этот взгляд.

Взгляд, полный яростной нежности: он затягивал ее в воронку, и сопротивляться ему было невозможно. Иона, конечно же. Иона. Он все еще продолжает сражаться за нее. «Неужели ты не видишь, что происходит, Ольга?» — говорили его умоляющие антрацитовые зрачки. Ей с трудом удалось укрыться от этого обжигающего взгляда, но только затем, чтобы встретить еще один, полный раскаяния.

Марк.

Должно быть, ему стыдно за безобразную сцену со Звягинцевым. А еще больше стыдно за то, что она услышала этот разговор. Ольга опустила глаза, но внутри у нее все заныло и напряглось: ничего себе треугольник, хуже и придумать невозможно, сплошная цепь предательств — она предает Марка, Марк предает ее, а Иона — их обоих.

Общий разговор не клеился, и все вздохнули свободно, когда добрались до вершины. Здесь Звягинцев провел небольшое совещание.

— Значит, будем действовать таким образом. Дама покажет нам место, где она спустилась вниз… Вы помните это, место, Ольга?

— Да. — Еще бы ей не помнить!

— Мы спускаемся и осматриваем местность.

— А чего искать-то? — спросил Влад.

— Для начала — лыжи. В этой стороне мало кто шастает, скалы и все прочее, — Звягинцев проявил неожиданную осведомленность об особенностях ландшафта, — так что есть шанс их обнаружить.

Лицо Влада исказила такая страшная гримаса, что можно было подумать: все его святыни растоптаны, все его братья взяты в заложники и уведены в неизвестном направлении, а дом разграблен и подожжен.

— Я не понял… Вся эта катавасия из-за каких-то гребаных лыж?

— Дамы, Влад! — поморщился Звягинцев. — Я бы попросил не выражаться.

— Не буду я в этом участвовать.

И тут произошла совсем уж запредельная вещь: Звягинцев, с неожиданной для его грузного тела прытью, подскочил к Владу и ухватил его за подбородок.

— Уважь старика, Влад!

Лицо Влада моментально налилось кровью.

— Пусти, Палыч! — просипел он. — Пусти, мать твою!

— Я же сказал, не выражаться! — прикрикнул Звягинцев, но хватку все-таки ослабил.

— Ладно.

Потирая подбородок, Влад отошел на безопасное расстояние и громко сказал, ни к кому не обращаясь:

— Скотина.

Не удостоив Влада ответом, Звягинцев затрусил к Ольге.

— Вы начали спуск далеко отсюда?

— Возле трех скал.

— Ага, «Северная ротонда», знаю. Ну хорошо. Идемте.

И, не дожидаясь остальных, Звягинцев отправился к месту, указанному Ольгой.

— Колоритная личность, — громко одобрила Пал Палыча Инка. — Чуть-чуть поднатаскать — и можно показывать за деньги в каком-нибудь цирке-шапито. Марк, душка! Не хочешь взять этого милого человека начальником службы безопасности? Распугает всех промышленных шпионов к чертовой матери.

— Ты опоздала со своим предложением. Инка. Марк уже устроил его семейным психиатром По совместительству, — зло сказала Ольга.

— Прекрати! — не выдержал Марк.

Надвинув очки на глаза, он отправился следом за Звягинцевым.

…Через несколько минут все они уже были возле скал.

Еще некоторое время ушло на ожидание Звягинцева: в отличие от всех остальных, он добирался до места пешком. Иона, остановившийся рядом с Ольгой, тихо спросил:

— Ты спускалась здесь?

— Да.

— И вылетела с плато?

— Да. Никто не объяснил мне, как рассчитывать скорость движения…

— Ты могла разбиться, — в голосе Ионы послышалось запоздалое отчаяние.

— Я могла разбиться, я могла замерзнуть… Какое это имеет значение, если ничего не случилось. Со мной, во всяком случае.

— Я бы никогда себе этого не простил.

— Тебе не говорили, что ты слишком навязчив?

— Нет.

— Я буду первой…

Наконец появился Звягинцев. Его вечная шляпа была сдвинута на затылок, из-под нее струился пот. Лицо Пал Палыча было красным — то ли от напряженных усилий, то ли оттого, что он регулярно прикладывался к маленькой плоской бутылочке. Ольга посмотрела на обессилевшего мастодонта с неожиданной жалостью: как, должно быть, тяжело нести свои сто сорок килограммов по снежной целине. А для таких экстренных вылазок, да еще в горах, нужно заводить снегоступы.

Прошедший ночью снег существенно усложнял им задачу, но Звягинцев был полон оптимизма.

— Ну что, сориентируемся на местности? — призвал он Ольгу.

— Я промахнула плато, — сказала Ольга, с опаской заглядывая вниз: неужели же она сама решилась вчера спуститься? — И потом дальше, по склону. Там еще была сосна, возле которой я упала. Там, наверное, и потеряла палку.

— Сосна — это ориентир. Будем его придерживаться. — Звягинцев почесал некое подобие бакенбардов: затрапезного вида мох, до которого не доходили ни руки, ни старенькая электробритва «Бердск». — Так что спускайтесь вниз и ждите меня. Возле сосны.

— А вы, шеф? — наконец-то Влад получил возможность отыграться за поруганную честь своего подбородка. — Может быть, все вместе, а?

— Да нет… Вы люди молодые, вам и карты в руки. А я уж как-нибудь, по-стариковски…

— Могу вас сопроводить.

— Я сказал — не надо.

Влад захохотал и первым скрылся из виду. За ним потянулись все остальные. Марк совершенно естественным образом оказался возле Ольги.

— Я подстрахую тебя, кара! — сказал он примирительным тоном.

— Лучше бы ты сделал это вчера.

— Прости меня. — Его лицо жалко сморщилось. — Прости, пожалуйста. Я.., сам не знаю, что делаю… Я боюсь за тебя.

— Ладно. — Она поцеловала Марка, а перед этим они едва не запутались в лыжах. Губы Марка оказались холодными и безвкусными: неужели она никогда не оправится от поцелуев Ионы? Подумав об этом, Ольга похолодела.

— Я хочу, чтобы у нас все было по-прежнему.

— Я тоже хочу, чтобы у нас все было по-прежнему. Ты даже не представляешь себе, как я этого хочу, Марк, — никогда еще она не вкладывала в слова такой страсти и такой надежды.

…Они уже успели осмотреть пространство вокруг сосны со всех сторон, когда на горизонте появилась темная точка.