Евгений Сартинов - Криминальный гамбит Страница 32

— Он у тебя кто по званию?

— Летеха, патрульный.

— Ну, а этот майор угро, повернутый на этом деле.

— А он нас тут не перестреляет случаем?

— Нет, ствола у него нет, это точно…

Он хотел что-то добавить, но в этот момент с улицы раздался скрип тормозов подъехавшей машины и вскоре хлопок двери подъезда.

— Что там? — подскочил к окну сидевший на корточках. — «Уазик»?

— Ну да. Синий.

Кто-то из троицы успел рассмотреть прошедшего к подъезду человека и уверенно заявил:

— Он! Точно!

Слышно было, как человек поднимается наверх, звенит ключами, вполголоса матерясь на отсутствие света.

— Точно он, — шепнул все тот же «глазастый», надевая на пальцы кастет. — Пошли!

Тремя бесшумными тенями они скользнули вниз и обрушили удары кастетов на голову жертвы. Тот застонал и свалился на пол. Тогда в ход пошли ноги — били со всей силы, с кхеканьем. Когда человек на полу перестал шевелиться и стонать, главный скомандовал:

— Хорош, уходим!

Они выскочили из подъезда и завернули за угол, где стоял коричневый «жигуленок».

— Ну, куда теперь? Может, в «Айсберг»?

— Нет. Давай лучше в «Сонет», там все свои, если что — прикроют.

Юрий Астафьев в этот поздний час имел крайне неприятный разговор с дежурным врачом травматологического отделения больницы Рэмом Андреевичем Богомоловым, мужиком предпенсионного возраста. Он отличался скверным и вздорным характером. Ходили слухи, что и врач он так себе, и к нему прочно прилипла кличка Костолом, что не мешало Богомолову занимать должность заведующего отделением. Ходили также слухи, что это неспроста…

— На каком основании вы ночью находитесь в отделении? — почти допрашивал он лейтенанта.

— Хотя бы поэтому, — сказал Юрий, доставая свои корочки.

Но Рэм Андреевич пренебрежительно отмахнулся:

— Не утруждайте себя! Я сегодня разговаривал по телефону с вашим начальством и сообщил, что угрозы для жизни этой вашей Орловой нет, так что извольте сейчас же покинуть стационар.

— И кто же имеет право находиться в палате вместе с больным? — с закипающей в душе злостью спросил лейтенант.

— Только близкие родственники, члены семьи. Вообще я думаю, что и им уже тут делать нечего. Кризис явно миновал, и мы вполне обойдемся своими силами.

Завтра я попрошу родных больной покинуть отделение.

«Козел, что творит, а?! И надо же, именно он дежурит сегодня, другому кому-нибудь можно было бы честно рассказать об опасности, грозящей Ольге. А этот тип опасный, сразу помчится докладывать».

Неожиданно лейтенанта осенила простая и забавная идея:

— А я тоже являюсь членом семьи Орловых.

— Это каким же образом? — ухмыльнулся Богомолов, высоко подняв белесые брови.

— Я Ольгин жених. Мы недавно подали заявление в загс.

Врач засмеялся и, поднявшись из-за стола, отправился прямиком в палату номер пять. Там, как всегда, горел свет, на койке, придвинутой поближе к дочери, дремала Анна Владимировна. При виде столь странной, возникшей среди ночи делегации она порывисто вскочила.

— Послушайте, мамаша, вот этот молодой человек утверждает, что он является женихом вашей дочери. — Богомолов пренебрежительно ткнул большим пальцем себе за спину.

Сонная, ничего не понимающая Анна Владимировна переводила недоуменный взгляд с доктора на лейтенанта.

— Кто, Юрочка? — спросила она.

— Да. Вот этот тип с милицейскими корочками, — усмехнулся Рэм.

До Орловой наконец дошло, о чем идет речь, более того, она увидела, как отчаянно лейтенант подмигивает ей из-за спины невысокого костоправа. Астафьева она считала хорошим, симпатичным парнем, и она радостно закивала головой:

— Да-да, это так. Юрочка в самом деле Ольгин жених.

Этого Богомолов никак не ожидал. Он резко развернулся и, уставившись в лицо неожиданному жениху маленькими пронзительными глазками, процедил:

— И все равно это не дает вам права оставаться в отделении: в палате уже есть ухаживающий за больной. Ясно?

— Ясно, — согласился Юрий и вышел вслед за доктором.

Тот, пребывая в дурном настроении, прошел в ординаторскую, но, усевшись за стол, вновь увидел перед собой все того же надоедливого посетителя:

— Вам же русским языком сказано! Покиньте отделение, иначе я вызову милицию!

— Вызывайте, только приедет патруль с парой сержантов, которых я разверну на сто восемьдесят градусов, понятно?

— Я сейчас позвоню вашему начальнику, как его, Мамонов, что ли?

— Звоните, в час ночи он очень обрадуется вашему звонку.

— Слушай, парень, мне плевать, кто ты, но я тебя отсюда выставлю в любом случае!

— А спорим, нет?

— Это почему же? — ухмыльнулся доктор. Неожиданно Юрий выхватил свой пистолет и сунул его под кадык костолому.

— А вот почему, — довольно грозно сказал он. — Если с Ольгиной головы упадет хоть один волосок, твои мозги будут соскребать с этого потолка!

Астафьев говорил все это вполголоса, но с такой яростью, что травматолог отчетливо понял: этот исполнит свою угрозу. В стенах больницы Богомолов привык чувствовать себя' вольготно, но на этот раз испугался по-настоящему. Чего стоил только один взгляд этого чокнутого мента!

— Ты… вы не надо так, — сдавленным голосом просипел он: дуло пистолета давило на горло и мешало говорить.

— А как надо? Ты же, с-сука, нормальных слов не понимаешь?!

«Черт с ним, — подумал доктор. — Пусть переночует, а там я дойду до прокурора, до этого Мамонова, и ему мало не покажется».

— Хорошо, оставайтесь, я разрешаю, — прохрипел он.

— Ну вот и ладушки, — сказал Астафьев, пряча пистолет в кобуру. — Я знал, что мы договоримся.

Он вышел в коридор все еще во взвинченном состоянии, вытер со лба пот и, дойдя до знакомой палаты, сказал стоящей на пороге встревоженной Анне Владимировне:

— Все-таки я прописался тут у вас.

— Хорошо, Юрочка, с тобой как-то спокойней.

Колодников с компанией еще не успели выехать с улицы Достоевского, как ожила рация, и искаженный хрипом эфира голос дежурного сообщил:

— Внимание всем патрульным машинам, в доме номер шесть по улице Молодогвардейской избит человек. Преступники скрылись на коричневой машине, предположительно «девятке».

— Слушай, это же мой дом, — удивился майор. — Ну-ка, поехали туда!

Колодников включил рацию и уточнил:

— Селиванов, в каком подъезде нашли пострадавшего?

— Сейчас посмотрю… в третьем, на втором этаже.

— Это твой подъезд и этаж, — сказал Пашка Зудов, встревоженно глядя на Колодникова.

— Да, — Андрей облизал внезапно пересохшие губы и попросил шофера:

— Серега, давай на максимум.

«Уазик» дернулся, взревел, но поехал ненамного быстрее.

— Господи, какая же это рухлядь! — пробормотал водитель. — Когда же нам новую дадут?

— Вроде обещали в этом году. Помнишь, когда месяц Назад генерал приезжал, — напомнил Зудов.

— Новую, скажешь тоже! — хмыкнул шофер. — У нас ГНР без машины, так что если новая тачка придет, им и отдадут.

— А я слышал, — сказал Зудов, — что их «жигуль» наладили.

— Да сделать-то сделали, а заплатить за ремонт нечем. Так он и стоит в автосервисе у Антоши.

На разговоры Колодников не реагировал, только нервно, без остановки курил.

Наконец они подъехали к дому на Молодогвардейской. Во дворе уже стояли две патрульные машины, толпился народ. Первой, кого увидел Колодников, выскочив из машины, была его жена.

— Что случилось? — почти закричал майор.

— Витьку избили, — ответила она. — Да так жутко, нос сломали, голову пробили, весь в крови.

— Живой?

— Увозили, живым был. Хорошо, что Ольга его с работы ждала. Он позвонил, сказал, что выезжает, ужин велел разогревать. Когда она услышала шум и открыла дверь, Виктор уже лежал на площадке. Она даже и не поняла сразу, что это он.

— Почему?

— Да там темно было, лампочку вывернули.

Андрей прикрыл глаза и сразу представил всю картину до мелочей.

«Они просто ошиблись, а приходили по мою душу», — понял он.

Еще два года назад они с Виктором, соседом, перегородили небольшой тупичок около их квартир железной дверью, именно около нее Виктора и избили. Работал он мастером в Водоканале и частенько, когда случались аварии, задерживался на работе допоздна. В таких случаях его подбрасывали до дома на служебном «уазике», таком же, как у самого майора. Сосед, на его несчастье, был даже немного похож на Колодникова, правда, повыше ростом. При свете дня спутать их было невозможно, но бандиты сами себя подставили, вывернув на лестничной площадке лампочку.

— Откуда вы знаете про коричневую «девятку»? — спросил Колодников подошедшего лейтенанта патрульной службы.

— Старик с первого этажа бессонницей мучился, он и соообщил.

— Андреич, седой такой, с клюшкой ходит, протез у него, — пояснила жена Колодникова.

— А, ну да, — припомнил Андрей.