«Душман». Ответный удар - Александр Леонидович Аввакумов Страница 32

Ручка выпала из руки Хмелева и покатилась по полу. В комнате возникла мертвая тишина. Первым пришел в себя Хмелев.

– А, если я прямо сейчас позвоню ей и спрошу об этом?

– Позвоните. Я думаю, что она подтвердит мое алиби. Только, как вы будете выглядеть после этого, ведь в отношении меня у вас ничего нет и проверять мое алиби вы не имеете право.

Хмелев посмотрел на Ашота, словно советуясь с ним о необходимости подобного звонка. Однако, тот, словно специально, чтобы уйти от ответа, смотрел совершенно в другое место.

– Хорошо. Дождемся врачей. Что они нам скажут, а там посмотрим?

Врач скорой помощи в сопровождении медицинской сестры появились в кабинете минут через двадцать. Он сразу подошел к Павлу и, нагнувшись, поинтересовался у него состоянием здоровья.

– Доктор, посмотрите, что у него с рукой. По-моему у него огнестрельное ранение, – обратился к нему Хмелев.

Доктор попросил меня снять с себя пиджак и рубашку. Медсестра осторожно сняла с моей руки повязку. Рана опухла и покраснела по краям, кое-где эта краснота перемешивалась с небольшими участками гноя. Врач осторожно давил на отдельные участки руки, интересуясь у Лаврова, больно мне или нет. Затем он протер руки марлевой салфеткой смоченной спиртом и стал обрабатывать мне рану.

– Доктор, это не больница. Вы скажите мне характер данного ранения. Оно пулевое? – снова спросил его Хмелев.

– Извините меня доктор, – вмешался в разговор Павел. Я объясняю этому товарищу, что это свежая рана, полученная мной буквально часа два назад. Меня порезал ножом хулиган. У него был нож, напоминающий трехгранный штык. О том, что я получил эту рану сегодня, может подтвердить и следователь прокуратуры Садовская.

Доктор посмотрел сначала на меня, а затем перевел свой взгляд на Хмелева.

– Вы в какой-то степени правы. Данное ранение получено в результате нанесенного колотого удара холодным оружием. Время нанесения ранения несколько часов назад. Скажите, где вы получили это ранение?

– Около ее дома, – морщась от боли, произнес Лавров. – Хулиганы напали на нее, и мне пришлось ее защищать.

Медсестра по указанию врача сделала мне несколько уколов и стала осторожно перебинтовывать мне руку. Закончив перевязку, врач и медсестра вышли из кабинета. Вслед за ними вышел и Хмелев.

– Дайте мне воды, – попросил Лавров у Ашота. – Ужасно хочется пить.

Оперативник протянул Павел полстакана воды. Он с жадностью выпил воду и поставил стакан на край стола. В кабинет вошел Хмелев и сел на свое место.

– Ты, что раньше не мог мне сказать, что у тебя свежее ранение?

– А, вы меня об этом не спрашивали. Что будем делать дальше?

– Расскажите мне, что вы делали вечером в день убийства гражданина Грановского?

Лавров подробно рассказал ему моментально выдуманную им историю. Когда он закончил свой рассказ, он поднял глаза и посмотрел на Хмелева.

– Кто может подтвердить ваше алиби?

– Я же вам только, что говорил об этом человек. Разве вам этого не достаточно? Насколько я знаю, в нашем государстве еще существует презумпция невиновности. Это вы должны доказывать мою виновность. Вот и доказывайте ее мне.

– С какого времени вы пользуетесь своей машиной? Подобную автомашину видели на месте преступления.

– Это ни о чем не говорит. Не будете же вы трясти всех жителей области, которые имеют в личном пользовании «Опель-Омега» или я в очередной раз ошибаюсь?

– Слушайте, Сорокин – произнес Хмелев, акцентируя эту фразу на моей фамилии. – То, что ты сейчас пойдешь домой, не говорит о том, что ты честный человек. Считай, это просто моей недоработкой. Ты понял меня?

– Как не понять, я все понял, – тихо ответил Павел. – Можно задать вам один вопрос?

– Задавайте.

– Вы, что теперь меня постоянно будете дергать сюда, когда у вас в области будут гибнуть лидеры преступного мира? Неужели вы считаете, что это преступление мог реально совершить я, человек совершенно далекий от каких-то государственных или бандитских структур. Насколько я знаю из прессы, Грановского охраняла не только милиция, но и его личные боевики. Посмотрите на меня, и вы все поймете сами, без моих объяснений.

Он сложил все лежавшие на его столе бумаги в тонкую папочку и положил ее себе в сейф.

– Да, я по-прежнему считаю, что вы причастны к этому делу. Мой внутренний голос твердит мне об этом постоянно, с того момента, как я увидел вас. Единственно, что мне мешает вас закрыть, это недостаток доказательств. Но, я сделаю все, чтобы набрать их.

– Флаг вам в руки. Дерзайте.

Он встал со стула и в сопровождении Ашота, направился к выходу из кабинета.

***

Лавров проснулся с сильной головной болью в затылке. Ужасно ныла рука, и ему почему-то так не хотелось подниматься с кровати. Он взял в руки, лежавшие на стуле часы, и посмотрел на них. Пересилив себя, Павел встал и, шаркая шлепанцами, направился в туалет. Он стоял под холодными струями душа, ощущая каждую капельку от которой мне становилось все лучше и лучше. Он закрыл вентиль душа, и сел на край ванны. Размотав мокрый бинт, Павел стал внимательно осматривать свою рану. Края раны заметно подсохли, и пропала пугающая его краснота. Лавров принял лекарство и снова прилег на диван. Стоило мне закрыть глаза, как зазвонил телефон.

Я снял трубку, в которой услышал все тот же глуховатый мужской голос, который напомнил мне о сроках выполнения задания.

– Меня вчера задерживали сотрудники милиции – тихо произнес я. – Главная зацепка – его ранение.

– Не беспокойтесь и не паникуйте. Мы в курсе все последних событий. Еще раз, не переживайте, у них ничего нет на вас. Для прикрытия, можете использовать свое удостоверение сотрудника федеральной службы охраны. Сейчас ваша цель Веселов.

– Все понял. Приступаю к исполнению задания, – произнес я в ответ и положил трубку.

Он выглянул в полуоткрытое окно. Двор дома был залит солнечным светом. Достав из шкафа чистую рубашку, он быстро натянул ее на себя.

«Интересно, как выглядит мой бригадир? Кто он? Сотрудник МВД или КГБ? – подумал я. – Почему он так легко отдает свои указания? Он хоть раз, сам кого-то лишал жизни или нет?»

Павел еще в Афганистане обратил внимание на отдельных командиров, которые без всякого зазрения совести отдавали свои команды на уничтожение кишлаков и пленных моджахедов, словно перед ними были не люди, а какие-то оловянные фигурки. Их никогда не мучила ни советь, ни раскаяние в содеянном ими. Вот и сейчас, команда на уничтожение Веселова, последовала таким же равнодушным и обыденным голосом.

Закрывая входную дверь, он специально установил секретный маячок, с помощью которого