Эхо ненависти - Виталий Михайлович Егоров Страница 32

– Старина, где твое войско? – шепотом крикнул ему вслед сыщик. – Получается, ты одинок?

5

Несмотря на заверения Богдана в том, что горилка лучший алкогольный напиток, с утра голова у Соколова болела нещадно. Он сел на кровать и энергично помотал головой, пытаясь сбросить с себя тяжелое похмелье. Тут закряхтел сосед по койке, который, приоткрыв глаза, спросонья поздоровался с ним:

– Здравствуйте, молодой человек.

– Здрасьте, – хмуро бросил сыщик, схватившись за голову.

– Тяжеловато после вчерашнего? – спросил мужчина. – Ночью вы еле стояли на ногах.

– Ох, как тяжело, – ответил Соколов, качаясь из стороны в сторону. – Вы даже не представляете, как мне дурно.

Сыщик разглядел мужчину: примерно сорока лет, лысоват, в очках, которые он сразу же водрузил на нос, как только встал с постели.

– Меня зовут Николай Петрович Архипов, – представился мужчина. – Я из Ивано-Франковска.

– Очень приятно. А меня зовут Сергей.

– Эх, Сергей, тебе бы сейчас попить «Нафтусю»! Сразу бы полегчало. Но где сейчас ее купишь, все магазины и аптеки еще закрыты.

– «Нафтуся», которая из Трускавца? – удивленно вскинул голову сыщик. – Знаю такую воду.

– Она и тут есть, правда, не трускавецкая, но тоже пойдет, – со знанием дела цокнул языком мужчина. – От похмелья – милое дело.

Соколов посмотрел на часы, которые показывали восемь утра, и поинтересовался:

– Когда начинают работать магазины и аптеки?

– С девяти.

– Плохо, пойду попью воды из крана, – вздохнул сыщик.

– Я бы вам не советовал пить из-под крана, – предостерег его Архипов. – Попроси у администратора кипяченую воду.

– Да ничего страшного, – махнул рукой опер. – Я привыкший.

Когда сыщик вернулся в комнату, Архипов спросил его с улыбкой:

– И с кем же ты разговаривал тут вчера ночью? Я проснулся от твоего крика.

– Разговаривал? – удивленно спросил он и, через силу вспомнив, как вернулся в номер, рассмеялся:

– С тараканом.

– С тем, кто гуляет по столу? – смешливо спросил мужчина.

– Вы тоже его заметили?

– А как же, – хохотнул Архипов. – Тут без тебя он меня и встретил.

– По какой надобности вы находитесь в Бориславе? – поинтересовался сыщик. – Я инспектор уголовного розыска, приехал из Якутии разыскивать преступника.

– Преступника?! – расширил глаза Архипов. – И что он совершил в Якутии?

– Убил женщину.

– Ужас какой! И что, он скрывается в Бориславе?

– В какой-то степени – да, – уклончиво ответил сыщик.

– Ну, тогда желаю, чтобы ты побыстрее поймал этого ублюдка.

– Спасибо, Николай Петрович.

– Я работаю в Ивано-Франковском нефтяном университете, – стал рассказывать о себе мужчина. – Тема моей кандидатской диссертации связана с консервацией нефтяных скважин, которые отслужили свой срок. Сергей, тебе тут показывали так называемые копанки?

– Видел такую с нефтью возле райотдела милиции.

– Так вот, таких копанок и старых скважин по всему Бориславу тысячи. Представляешь, Сергей, тысячи! И большинство из них не законсервированы, в лучшем случае они прикрыты какой-нибудь дощечкой или фанерой. Оттуда исходит запах нефти, газа, оттого и страдает население. Вот я и разрабатываю методику.

– Николай Петрович, а почему под городом нефть? Откуда она взялась? – развел руками сыщик.

– Сергей, Борислав единственный город в мире, который стоит на нефтяном месторождении. Наши предки, когда строили здесь поселение, не подозревали, что под их ногами огромные запасы нефти – в те времена они даже не знали, что такое нефть. Более века назад здесь иностранные компании стали грабительски добывать нефть в промышленных масштабах, уничтожив вокруг всю экологию. Нефть иссякла, сейчас добывается в незначительных объемах, но никто не удосужился законсервировать отслужившие скважины и копанки, и это стало головной болью в прямом и переносном смысле для местного населения.

– В прямом и переносном смысле… – скривился опер. – Это я уже слышал от местных жителей.

– Уже пожаловались? – вскинул голову мужчина. – Многие страдают от этого запаха, особенно астматики.

За разговором мужчины не заметили, как наступило время открытия магазинов.

– Ну, Сергей, до вечера, – засобирался Архипов. – Я пошел работать, а ты беги за «Нафтусей». Уверяю тебя – лучшего лекарства от похмелья не найти.

В магазине минеральной воды не оказалось, и Соколов смог купить ее в ближайшей аптеке.

Опустошив одним залпом бутылку с водой, лег в кровать и провалился в глубокий сон.

Сыщик очнулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой Богдана.

– Вставай, Сергей, установили твоего неизвестного! – радостно воскликнул он.

Соколов резко присел на кровать и, все еще не веря происходящему, охрипшим ото сна голосом выдавил:

– Кто такой?!

– Кабалюк Тарас Фролович.

– А как установили???

– Агентура донесла. Опанас цинканул.

– Чубатый?

– А кто же еще! – хохотнул местный опер. – Агент-то он у меня классный!

– И как?

– Одевайся, по пути расскажу.

Сыщик бросил взгляд на часы – был полдень.

Во дворе гостиницы, сверкая свежей краской, стояли новенькие «Жигули», за рулем которых сидел Андрей.

– Сегодня в нашу группу выдали новую машину, – хлопнув по капоту, объяснил Смаглюк. – С утра пришел на работу, а начальник вручает ключи. Два года ждали этого момента!

– Поздравляю! Не зря вчера отмечали!

Соколов крепко сжал руку оперативника и сел в машину, пахнущую в салоне заводской краской.

– Ребята, как вы себя чувствуете? – поинтересовался он у местных оперов.

– Ой, тяжело, – пожаловался Богдан, взявшись за голову. – С утра уже опохмелились. А ты, Сергей, как?

– А я похмелился «Нафтусей».

– И как пошло?

– Отлично, голова не болит, сердце не стучит.

– Правильно сделал, «Нафтуся» помогает. Кто посоветовал?

– А, постоялец, сосед по номеру. Богдан, мы вчера выпили почти десять бутылок.

– Знаю, Ганна все рассказала. Если бы она нас ночью не попинала, мы бы до сих валялись там.

– Постой, а разве Ганна не домой пошла, а вернулась к вам? – удивленно спросил сыщик.

– Конечно, – кивнул Богдан. – Она нас никогда не оставит в беде. Растолкала всех и отправила по домам. Очень ответственная дивчина.

Соколову было приятно слушать одобрение девушки со стороны его начальника, словно это была похвала родного ему человека. Ее поступок, когда она по ночному городу возвращалась обратно к своим коллегам, находящимся в беспомощном состоянии на берегу реки, говорило о ее беззаветной верности своему человеческому долгу, о ее доброте. Бережное отношение к товарищам по оружию, забота о них возвышали Ганну в глазах Соколова.

И вдруг ни с того ни с сего сыщика посетила мысль, что и женой она была бы такой же верной и надежной подругой.

«Почему я об этом думаю, неужели начинаю влюбляться?.. – мелькнула у него мысль вместе с воспоминаниями о