Владимир Колычев - Черный интернационал Страница 33

Маслик иронизировал. Но это был злой нервный юмор. И не смеяться хотелось, а плакать.

В Чечне, как, в сущности, и во всей стране, все поставлено с ног на голову. Боевики есть, они стреляют, взрывают, убивают. Но при этом они как бы граждане России. Война есть, но ее как бы и нет. То есть она есть, но спецназ выполняет боевые задачи вне рамок правового поля – на свой страх и риск. Спецназ ГРУ изначально создавался для глубинной разведки в тылу, где все вокруг чужие, где все вокруг враги. А в Чечне все свои, все родные. Араб с базукой – свой, чечен с кинжалом – родной, снайперша из «белых колготок» – так это вообще любимая девушка. Убивать их можно, но так, чтобы никто не видел, не знал. Потому что нет закона, который может тебя защитить, не позаботилось родное государство об этом. Некому оградить русского солдата от продажных прокуроров и журналистов. Ты воюешь во славу родины, ты убиваешь, чтобы не убили тебя, но ты должен помнить, что все твои деяния уголовно наказуемые. А вот Феликс об этом почему-то забыл. Надо было зарыть тела погибших боевиков в землю, избавиться от оружия, из которого в них стреляли. Короче говоря, нужно было действовать так, как будто он – киллер, а его группа – преступное сообщество, за которым охотится милиция. Тогда было бы все в порядке. А Феликс почему-то решил, что он не бандит, а российский офицер, честно исполняющий свой долг. Поэтому и не избавился от оружия и трупов «мирных жителей». Теперь вот доказывай, что ты не верблюд.

– Ты даже не спрашиваешь, кто тебя подставил, – заметил Маслик.

– А чего спрашивать – мирные, гм, жители из Харсеноя меня подставили, – мрачно усмехнулся Феликс.

– А может, и сам Кабир, – подсказал командир.

– Может, и Кабир… Мне в принципе все равно, кто дерьма в мою бочку навалил. Меня больше волнует, как это дерьмо расхлебать…

– А ты не волнуйся. Никто и не узнает, что именно ты со своими ребятами боевиков оприходовал. Свидетелей же нет.

– Нет, – хмыкнул Феликс. – Дожили, бляха, как те бандиты, следы заметаем…

– А ты не кочевряжься, все на самом деле очень серьезно. За это дело со всей основательностью взялись. Грозненская прокуратура, криминальная милиция оттуда же. Наша военная прокуратура подтягивается. Даже журналисты подключились…

– Ну так там, где падаль, там и падальщики, – зло усмехнулся Феликс. – Закон природы. И закон нашей дерьмовой войны…

– Какая-никакая война, а наша. И с нас за выполнение боевых задач спрашивают. Ты свою задачу выполнил, группу боевиков уничтожил. К награде тебя представлять надо. Но ты сам понимаешь: светить тебя сейчас нельзя. Я так думаю, лучше без награды, но на свободе…

– Я тоже так думаю, – кивнул Феликс. – И много чего другого думаю. Только озвучивать не буду. Слишком много матерных слов…

– Тогда молчи, капитан. А чтобы в голову мысли дурные не лезли, думай, как выполнить боевую задачу…

Подполковник Маслик посуровел. Губы выровнялись в строгой линии, взгляд затвердел, на скулах вспучились желваки. Он всегда становился таким, когда ставил боевую задачу.

Оказывается, весть о «преступлении», которое совершил Феликс, было лишь предисловием перед важным разговором. Маслик получил задачу на поиск полевого командира Кабира. Теперь распределял силы и средства, сам ставил задачи подчиненным.

Никто не знал точно, куда ушел Кабир со своими огрызками. Но начальство считало, что искать его следует в Аргунском ущелье. Логично, если учитывать, что это ущелье самое настоящее осиное гнездо. Боевиков там всегда хватает. Что ни день, то бой, что ни бой, то трупы. Жарко там.

Поисковый рейд в Аргунское ущелье – событие неординарное. Даже если Кабира там нет, то обнаружится какая-нибудь другая банда. И, скорее всего, не одна. Их тоже нужно вычислять и ставить под удар. Предполагаемый район поиска Маслик разбил на сектора. И в каждый направлял отряд из двух групп – для большей безопасности. Группу капитана Расколова он объединил с группой старшего лейтенанта Михайлова…

В тот же день на двух боевых «вертушках» объединенная группа во главе с Феликсом вылетела в Аргунское ущелье.

Глава десятая

Вздымая клубы дыма, крылатые машины одна за другой седлали плохо оборудованную площадку армейского блокпоста. Сбросили десант, груз и, лениво покачивая боками, взмыли в высоту. Феликс, Мишка, их подчиненные остались на вершине горы у развилки дорог на горные чеченские аулы.

Вид сказочный. Горы, покрытые зеленью, ватные облака, в низине шумит река. Недалеко от места на каменистом утесе в теснинах ущелья стоит старинное, ныне безлюдное башенное поселение. Красиво, величественно. Унылые, но в то же время магически притягательные домики, сложенные из плитняка двести, триста, пятьсот, а может, и тысячу лет назад. Гордо возвышающаяся боевая башня с узкими бойницами.

Таких башен в Аргунском ущелье было много. Два таких строения стояли у въезда в ущелье, и более сотни башен тянулись по периметру до самой границы с Грузией. Башни стояли так, что с парапета одной можно было увидеть костер в окне другой. Так вот древние чеченцы передавали сигнал об опасности, сообщая о приближении врага. Сами же башенные поселения представляли собой нечто вроде блокпостов, поскольку перекрывали горные тропы.

По идее, армейский блокпост мог бы разместиться в горском поселении. Заброшенные дома запросто можно было бы обжить, башню приспособить под наблюдение. Проходы между домами забить мешками с песком – считай, крепость готова. Можно, но не нельзя. Это древнее селение – памятник истории и архитектуры. Его нужно беречь. В принципе это правильно. И без того в пекле войны сгорел не один десяток таких вот памятников. Артиллерийские обстрелы, ракетно-бомбовые удары…

К тому же башенное поселение – не самое лучшее место для жилья. Вряд ли кому понравилось бы соседство с могильными склепами или даже целым некрополем. У горцев и при жизни мятежные души, кто знает, может, после смерти они становятся демонами, чтобы душить и убивать русских солдат.

Да и зачем лезть в это селение, если есть современный стационарный пост с оборонительными укреплениями и вполне пригодными для жилья помещениями. Местность горная – большие трудности с доставкой стройматериалов. Но проблему эту решили достойно. Видимо, не зажилило начальство выделенные на строительство денежки. И военные инженеры дурака не валяли. Короче говоря, блокпост получился образцово-показательным. И это в глухих-то местах. Бывают же чудеса.

Впрочем, Феликс не зря выбрал этот блокпост. Однажды он уже выходил отсюда в поиск. Сюда же и возвратился после рейда. И с командиром отношения устаканены.

Капитан Глебов знал об их прибытии. Сам лично вышел встречать. Хороший мужик, из тех, кто свои капитанские погоны выслужил сполна. Среднего роста, кряжистый, молодцевато-разухабистая улыбка.

– Здоров, капитан! – крепко пожимая руку Феликсу, пробасил он. – Многовато вас что-то.

– Пятнадцать душ. Да ты не волнуйся, мы и под открытым небом если что. Погода хорошая, спальники теплые. А завтра на рассвете нас уже не будет…

– Не надо под открытым небом, потеснимся уж как-нибудь…

Даже если сейчас в пяти шагах от Глебова рванула бы граната, пожалуй, и тогда бы раздолбайская улыбка не сползла бы с его лица.

– Горючки прихватили? – с загадочным видом спросил он.

– А как ты думал! – задорно подмигнул ему Мишка. – В гости с пустыми руками не ходим.

Выпить ему сегодня вряд ли придется. Разве что пять капель, для приличия. В поисковый рейд с тяжелой головой лучше не соваться.

– Скучно тут у нас, – сказал Глебов. – За три месяца ни одного выстрела…

– Радоваться надо.

– Так радуемся. Только все равно скучно…

– Такие красоты, а им скучно, – кивком головы показывая на башню, усмехнулся Мишка. – Вон, краеведческую экскурсию организуй…

– А как же, была экскурсия, – хмыкнул капитан. – Когда мины ставили…

– Мины – это правильно. Место для снайпера здесь хорошее. Снести бы это чудо к едрене фене от греха подальше…

– Низзя. Памятник архитектуры, этио мать… Ничего, если вдруг какая сука объявится, я эту бандуру в пять секунд снесу. Минами забросаю, и все дела. Пусть попробуют мне потом предъявить… Хотя вряд ли что будет. Башня вся на растяжках, да и спокойно у меня на участке. Пограничников не трогают, меня тем более…

Ближе к границе с Грузией на той же дороге стоял еще одни блокпост, вернее, пограничная застава. Там в самом деле спокойно. И сейчас. И почти всегда. Боевики предпочитают просачиваться через границу мелкими группами по пять-шесть человек, без боя и стрельбы. Это уже потом они собираются в горных теснинах, сосредотачиваются для проникновения в глубь Чечни. Пограничников и армейцев на блокпостах они стараются не трогать. Чтобы не злить. Да и сами постовики не очень-то стремятся лезть в затяжные конфликты, дабы не обострять отношения с коренным населением. Начальство их понимает, поэтому на зачистку территорий не дергает. Для этого привлекаются специальные «обезличенные» подразделения. И разведкой занимаются другие люди, в частности, Феликс и его подчиненные. Капитан Глебов имеет к ним косвенное отношение. Приютить, обогреть, накормить горячим и отпустить в свободное плавание… Спецы приходят и уходят, а Глебову с его солдатами-срочниками здесь жить и выживать.