Юрий Кузнецов - Холодная сталь Страница 33

– А тот, со шляпой, не пугал ее. Нет, я прав – тут что-то любовное.

– Может быть.

– Чума! – вскричал Клин.

– Что такое?

– А я ведь понял!

– Что ж ты понял, Клин?

– Думаю, чего ты приперся? Кто тебя послал? Хозяин, да?

– Предположим.

– И не мину мы искать шли. Ты хотел увидеть и запомнить лицо хозяйки. Так?

– И что дальше?

– А дальше то, что ты будешь следить за ней в городе. Меня она обнаружит, а тебя в толпе и не заметит.

– Ну, что ж? – ответил я неопределенно. – Все может быть, Клин. Но особенно не страдай любопытством. Это обычно к добру не приводит.

– Я знаю. Просто подумал – как же так? Отпустить в город с одной Нюрой? Но хозяин не такой промах!

– Ему передать это?

– Что?

– Что ты о нем хорошего мнения?

– Шутишь, Чума…

– Все в порядке. Будь здоров, Клин, и не чихай. Когда уже в машине я прочитал записку Людмилы Петровны, мне стала окончательно ясна картина. Мне нужно быть на мосту через Туру к четырнадцати часам. До этого я должен повидаться с Моховым. Кто его знает, может, Драков поставил соглядатая? И потом…»

Одевшись в серый брючный костюм и аккуратно собрав свои пышные волосы в узелок на затылке, Людмила Петровна выглядела весьма привлекательно, и Клин еще раз подумал, что едет она со своим умыслом, то есть, на свидание. Как они уговорились с этим грибником? Можно допустить только одно предположение, что грибник назвал место свидания, когда проходил мимо забора и приподнял шляпу. Клин находился слишком далеко, чтобы услышать негромкий голос. Но как ловко придумано!

Однако самое удивительное в том, что очень уж легко согласилась хозяйка встретиться с незнакомым человеком. И ведь не боится хозяина! А раз не боится, то, значит, слишком разбаловалась. Чего ей не хватает? Попросит птичьего молока – достанут. Видать, со скуки бесится. Целыми днями ничего не делать – эдак запросто можно свихнуться. Сам Клин вроде тоже ломом не ворочал, но ему приходилось постоянно быть начеку. У него нервная работа: чуть зевни – и Драков шею свернет. На расправу молодой хозяин скор. У старого не было жалости к своим противникам, а у этого и вовсе нет. Еще более «глубокий минус»… Клин разбирался в такого рода людях. И уважал их за это, потому что этим оправдывал свое положение – служить не стыдно сильным.

Ему казалось, что Драков не очень-то привязан к жене. Иной раз неделями не приезжает в этот дом. Держит ее постоянно взаперти. Сейчас первый случай, когда отпустил в город со служанкой. Совсем непонятно, зачем она ему нужна. Любые ее капризы выполняет. Но надо признать, что хозяйка не очень привередлива, платья носит каждый день одни и те же, украшений на ней всегда мало да и ест обычную еду, Новозеландских мидий не требует.

Зачем-то ведь нужен Дракову этот порядок – чтобы жена всегда дома… Он ее никогда не берет на приемы, на разные презентации или даже просто товарищеские сходки. Чудно! Словно прячет от публики.

Вообще непонятны Клину отношения хозяйки и хозяина. У него появилось такое чувство, что хозяйке даже лучше без Дракова. Она становится сухой и более хмурой, что ли, когда он приезжает. А без него выглядит веселей!

Когда был сын при ней, так вообще тут чирикала! Такую возню да беготню затеют, словно и она ребенком становится. Еще и Нюрка с ними. Детский сад!

А приехал хозяин – все чинно, важно, строго. Совсем другие люди!

При Клине хозяин с женой ни разу не разговаривал. Ну, бросит какое слово – принеси, подойди – и все. Очень чопорно вели себя при нем. Да при любом другом тоже. Обычно хозяин поднимался на второй этаж, и жена следовала за ним.

Клин не смел подслушать, как они там ведут себя, о чем говорят, и спрашивал иногда Нюру, которая имела право подниматься на второй этаж, но она ничего любопытного не сообщала.

Что-то в этой семейке не ладно было. Конечно, это не забота Клина. Тут другое. То, что так легко завязалась ниточка с грибником, говорит о том, что хозяйка мужа не любит и им не дорожит. И очень может быть, что грибник-то этот не сегодня появился на ее глазах. Почему не допустить мысли, что они были связаны уже в Москве, и он за ней приехал сюда, чтобы продолжить связь? Это вполне может быть.

В общем, надо быть начеку. Клин уже представлял примерную картину развития событий. Он постарается найти момент, когда Драков убедится в измене жены. Но именно – убедится. Если Драков не поверит, то Клину не сдобровать. Это он чувствовал. А Драков должен увидеть своими глазами, что жена неверна. А все идет к этому. Тем более, если тут старая любовная связь.

Что в таком случае выиграет Клин?

Он докажет свою преданность Дракову.

Но…

Вот это «но» немножко смущает. Драков не захочет иметь при себе свидетеля своего позора. Он может убрать Клина, и глазом не моргнет. Пусть, мол, ничто не напоминает о предательстве моей жены, о моих рогах развесистых.

Сложная ситуация! Клин чувствовал себя так, словно шел по минному полю. Один неверный шаг – и ангелы вознесут. Или черти, то есть падшие ангелы. Но они-то не вознесут, а потащат в преисподнюю. Перспектива, надо сказать, малопривлекательная и очень даже не приходится по нутру Клину.

Сегодняшнее появление Чумы несколько изменило направление мыслей Клина. Все-таки хозяин и впрямь не такой лопух. За хозяйкой будет глаз да глаз. Чума птичку не упустит. Мужик он явно тертый. Клин не доверял ему в глубине души, но и не мог не признать, что человек он прочный, хваткий и опасный. Клин уважал сильных людей и не хотел открыто портить отношения с Чумой. С таким столкнись – и головы не сносить. Поэтому Клин старался гасить в себе подозрительность, тем более, что Чума служил Дракову безукоризненно.

Может быть, и хорошо, что хозяйку шеф доверил Чуме. Не надо впутываться между мужем и женой. Можно оказаться меж двух огней, между молотом и наковальней.

Клин рассудил так, что в данном случае ему выгодней держаться в стороне, но быть в курсе дела. Надо, чтобы в руках были одни козыри, а уж когда ты их покажешь – дело твое.

Он еще раз проинструктировал Нюру и проводил женщин до автобусной остановки. Молча шел, лишь на несколько шагов отстав. Когда они сели и автобус укатил, Клин поспешил домой и принялся, конечно же, готовить кофе, пребывая в хорошем состоянии духа.

Людмила Петровна придумала местом свидания мост, потому что отсюда было хорошо видно далеко вокруг. А потом, никто не мог заподозрить ничего странного, если два человека будут идти по мосту. Тут много людей ходит, и много бегает машин.

Без пяти два женщины подошли к мосту, который начинался в лощине между двумя холмами.

– Нюра, – обратилась к спутнице Людмила Петровна. – Мне надо встретиться с одним человеком.

Нюра распахнула свои наивные глазки и даже открыла рот.

– Об этом никто не должен знать.

Нюра кивнула.

– Я надеюсь на тебя.

Нюра снова кивнула, потому что ничего не могла выговорить от удивления.

– Ты со мной не ходи, – добавила Людмила Петровна. – Погуляй по улице.

Нюра кивнула и пошла, как кукла, расставив руки в стороны и выпрямив спину.

Куда ей было идти? Конечно же, она подошла к автобусной остановке и смешалась с ожидавшими общественный транспорт людьми.

Она случайно оказалась рядом с Моховым, который видел, как две женщины шли рядом, а потом одна направилась на мост, а другая – к остановке.

Печегин уже был на мосту. Теперь мужчина и женщина шли навстречу друг к другу. Вот встретились. О чем-то говорят. Пошли по мосту.

«Первые слова, которые произнесла Людмила Петровна, прозвучали чуть слышно, так сдал ее голос:

– Это ты?

Я очень обрадовался, что она заговорила на «ты», как и прежде, в те далекие дни. Но сам я пока не решался заговорить так.

Передо мной стояла настоящая красавица. Я опять был буквально ослеплен, как когда-то. И словно не было этих долгих лет, словно я снова удивительно молод и стою перед женщиной, которая поразила меня, как молния в ночи.

Людмила Петровна за эти годы расцвела, обрела ту чудесную и неповторимую женскую красоту, которая кружит голову мужчинам и вызывает у них робость перед непостижимой природой…

– Это я, – проговорил я, чувствуя огромное волнение, какое давно уже не испытывал.

– Как? Неужели? – прошептала она и глаза ее наполнились слезами.

– Не волнуйтесь, прошу вас, – с мольбой сказал я. – Иначе я не смогу говорить.

– Но каким образом ты остался жив?

– Вы не рады этому? – по-дурацки спросил я с кривой улыбкой.

– Что ты! – махнула она рукой. – Я просто не думала, что ты жив.

– Вы вспоминали меня?

Она посмотрела на меня с непонятным укором.

– Ты говоришь со мной на «вы»? – спросила она.

– Не получается пока иначе…

– Да, я не понимаю. Ты не говорил со мной так много, как я с тобой.

– Вы… вы разговаривали со мной?

– Тыщу раз… Тысячу тысяч раз.

Она горько улыбнулась и посмотрела на меня так, словно была в чем-то виновата передо мной и вот теперь винилась…