Руслан Белов - Хирург и Она. Матрица? Страница 33

68. Козлов, сын Козлова.

Лихоносов был спокоен. Он даже казался заторможенным. Сердце его билось ровно. Козлов-младший смотрел на него изумленно, "Прямо Шварценнегер, – думал он. – Его бабу насиловать собираются, а он облака рассматривает".

Даша скрылась за углом, и сердце у Лихоносова заболело. Он вернулся в дом, взял пистолет, зажившийся в большой алюминиевой кастрюле, и последовал за ней. Когда она уехала в "Мерседесе", он остановил первую попавшуюся машину. В ней сидел Козлов-младший. У него были дела, но, увидев человека, к которому отец был неравнодушен, он пренебрег ими.

Как только "Мерседес" скрылся в лесочке, Лихоносов приказал себе действовать хладнокровно, действовать как на сложной хирургической операции. К машине он кинулся лишь после того, как Авдеев положил Дашу лицом вниз на капот, снял с нее колготки и принялся спускать с себя брюки.

Авдеев потерял сознание от несильного тычка пистолетным дулом. Хирург знал, куда бить. В институте между делом рассказывали и куда, в случае чего, бить, и куда колоть.

Пока он переносил Дашу в машину Козлова-младшего, тот изучал документы Авдеева. Вернувшись к "Мерседесу", Лихоносов нашел его чернее тучи.

– В чем дело, Андрей? – испугался он.

За Дашей они следили час и успели познакомиться и перейти на "ты".

– Это Гога Красный, авторитет здешний... Странно, что он один в машине и без сопровождения...

– Ну и бог с ним, мы же ему практически ничего не сделали. Поехали отсюда быстрее, он через несколько минут очухается.

– Нет, так дела не делаются! – покачал головой Козлов-младший. У меня жена и трое детишек. Мочить его, однако, надо. Наверняка кто-нибудь, видел, как мы его пасли.

– Нельзя его убивать! Его же видели с Дашей! А такую, как она, найти раз плюнуть.

– Ничего страшного, – подмигнул Козлов. – Вернешь ей физию, и все дела.

Хирург посмотрел недоуменно.

– Я шучу, – успокоил его Козлов-младший. – Но убить его надо. Может, ты ему приступ какой устроишь, вы ведь на это большие специалисты?

– Не могу, я клятву давал.

– Это клятву Гиппократа, что ли? – Козлов-младший не спешил, он ждал сумерек.

– Да.

– А если Дашу, меня, моих короедов убьют, как будет чувствовать себя твоя клятва?

– Не знаю, – буркнул Лихоносов.

Козлов посмотрел на Красного и сказал:

– Слушай, ударь его еще раз, а то сейчас очнется. Не хочу, чтобы меня видел.

Лихоносов ударил.

– Ну и как? – спросил его Козлов.

– Что как?

– Как клятва твоя? Ты ведь больному повредил?

– Да как-то мягче стала и аморфнее... А что ты предлагаешь?

– Давай подумаем. Нас видели люди. Видели, как ты в машину мою садился, как у ресторана битый час стояли. Следы машины нашей на грязи...

– Ночью снег пойдет.

– Это конечно, хорошо. Снег для нашего брата самое то. Теперь давай даму твою проанализируем. Люди видели, как она в "Мерс" садилась. В ресторане ее видели. Если Гога пропадет без остатка, то ей хана, возьмут за шерсть.

Хирург поморщился.

– А ствол этот откуда? – показал Козлов на пистолет подбородком.

Хирург рассказал.

– Значит, если его рядом с телом оставить, две банды передерутся... – задумался Козлов. – Да нет... Без вопросов к нам все равно не обойдется. Вот ведь я дурак, сидел бы дома, а теперь такой геморрой на голову! Ударь его еще. Видишь, очухивается.

Хирург ударил. Затем, походив взад-вперед, подошел к Козлову-младшему и сказал:

– Я придумал, как совесть свою утихомирить...

– Причем тут твоя совесть, – поморщился Андрей.

– Понимаешь, я могу попытаться его вылечить, от его дурных наклонностей...

– От каких наклонностей?

– Он жажды насилия, от жадности, от дурных детских переживаний, сделавших его преступником...

– И как ты это сделаешь?

– Очень просто. Во-первых, нужны деньги, две, три тысячи долларов.

– У него в машине есть наверное. Сейчас посмотрю.

Через три минуты на капоте машины лежала стопка зеленых бумажек. Нервничавший Андрей, сам не зная, зачем, положил их туда и придавил замасленной гайкой, найденной там же, где и деньги.

– А зачем они? – спросил он, повернувшись к Лихоносову. – Там почти четыре тысячи.

– Сегодня отправим его на Канарские острова, – заулыбался тот, представляя лицом жаркое тропическое солнце.

– "Меня нет дома", – ваша крыша, – отреагировал Козлов-младший.

– Но для этого еще нужна дрель и сверло диаметром с карандаш.

Козлов посмотрел недоуменно прищурившись.

– Так есть у вас дрель и сверло? – повторил вопрос Лихоносов.

– Есть, у меня в машине все есть. А зачем они тебе?

– Мы сейчас просверлим ему череп в определенном месте, то есть месте, под которым, так сказать, человеческая оперативная память, потыкаем в это место прокаленной проволочкой, можно разогнутой скрепкой, если найдется, и он забудет и про мать родную, вырастившую его без любви, и про отца, сделавшего его трусливым и жестоким, и про нас с вами забудет. Когда он это сделает, то есть забудет, мы его приведем в чувство и расскажем ему, что он есть преуспевающий торговец книгами из Сыктывкара по имени... по имени Владимир Константинович Владимиров...

– Не Владимир Константинович Владимиров, а Василий Васильевич Комаров из Суздаля, – поняв мысль, поправил Козлов. – На имя Владимира Константиновича Владимирова из Сыктывкара у него паспорта нет...

– Да, расскажем ему, что он Василий Васильевич Комаров из Суздаля и отправим на все деньги на Канарские острова.

– И все так просто?

– И все так просто. Если, конечно, есть водка и будет врачебная удача.

– Водка у меня есть. Выпить, что ли, хочешь?

– Нет, я уже не пью. А этого надо напоить до отвращения, чтобы не буянил.

– Сейчас принесу. А где сверлить будем?

– В "Мерсе", конечно. Там светло и кондиционер от нетипичной пневмонии. Только сидения надо откинуть. Откидываются они в "Мерсах"? Или немцы в машинах не спят?

– Откидываются, конечно. Потому что немцы в машинах не спят, они в них е...тся.

– Замечательно! Знаешь, сейчас Даша должна очнуться... Я думаю, ей не надо всего это видеть. Сам понимаешь, буду ей потом с дрелью жужжащей в руках снится. Так что, пожалуйста, и ее напои. Тем более, после газа это полезно. А я тем временем руки помою.

– Послушайте, – порой Козлов от уважения переходил на "Вы", – а зачем скрепкой в мозгах ковыряться? Я читал, это электричеством делают?

– А откуда у нас электричество, коллега?

– У нас же машина, доктор! – снисходительно скривился Козлов-младший. – Сорока вольт тебе хватит?

– Хватит.

– Ну тогда смотри!

Через пять минут Козлов протянул Хирургу два свитых звонковых провода. Концы их были оголены и зачищены. Хирург взял "инструмент" и ткнул в запястье. И вскрикнул от боли.

– Просто замечательно, – сказал он, придя в себя. – Можно, однако, начинать.

Пока Хирург три раза мыл руки из канистры, его "коллега" напоил водкой Дашу и будущего Комарова из Суздаля, а также старательно вымыл бензином ручную дрель.

– А ты не промахнешься? – спросил он подошедшего напарника, заправляя в нее сверло.

– Нет, исключено. Понимаешь, у меня руки особенные – я ладонями все участки мозга чувствую. Даже на расстоянии. Вот смотри.

Несколько секунд Хирург водил ладонями над головой Козлова. Затем мягко улыбнулся и сказал:

– Ты ведь в детстве переболел легкой формой менингита, да?

– Да... До сих пор голова побаливает. И внимание не могу сосредоточить... Потому и не выучился.

– Знаю, все знаю. Хочешь, я и тебя просверлю?

Хирург почувствовал себя Лихоносовым, которого когда-то совершенно напрасно засадили в психушку.

– Нет, не надо, я уже привык собой быть. Его, давай, сверли!

И протянул дрель Хирургу. Тот не взял, помотал головой. Козлов удивился:

– Ты что?

– Сначала, Андрей, точку найти надо, я же говорил. Сиди тихо, не дыши и не думай.

Козлов замер, и Лихоносов, прикусив шариковую ручку, извлеченную из бардачка, стал водить ладонями по голове уже почти бывшего Авдеева. Найдя приблизительное расположение нужной области мозга, он начал ее детализировать. Делал он это указательным и средним пальцам правой руки, время от времени смачивая их слюной.

"Псих да и только", – нарушил Козлов-младший приказ не думать. Но это не помешало Хирургу – точка сверления была уже найдена и отмечена синим шариком.

Надев резиновые перчатки (походный набор хирурга маньяк-Лихоносов взял с собой, он всегда брал его с собой, куда бы ни шел), он обработал место сверления йодом и, положив бандитскую голову на колени Козлова-младшего, взялся за дрель.

Сверлил Лихоносов красиво. "Умеет, псих, работать", – подумал Козлов, любуясь его механически плавными движениями.

Просверлив голову уже почти совсем бывшего Гоги Красного, видного подмосковного бандита, Хирург взял в руку провод и ровным движением вогнал его концы в мозг будущего Василия Васильевича Комарова из славного русского города Суздаля. Когда из отверстия пошел дым, тот дернулся и раскрыл глаза, смотревшие с надеждой.