Сергей Зверев - Ментовская бригада Страница 34

Парк — разумеется, имени А. М. Горького, по советской славной традиции — располагался в самом центре города. Это место, некогда просто роскошное, постепенно стало приходить в упадок вместе со всей страной.

К середине девяностых оно выглядело как нечто среднее между болотом и помойкой. Но участок выкупила одна крупная фирма, связанная с карманным банком Пепла, и за короткое время превратила парк в образцово-показательный.

Появились новые аттракционы, в том числе и экстремальные, снова заработали старые — классические «цепочки», машинки и колесо обозрения.

Вычищенные пруды послушно отражали небо, в них задумчиво — мол, а где же рыба? — плавали монохромные лебеди, предусмотрительно отгороженные от уток. В последнее время в этих водоемах можно было увидеть и деловито снующих черепах.

Политические акции Пепла стали резко падать. В городе сменилась администрация. Сюда пришли варяги, которые попытались не то чтобы отжать парк — зачем городу лишняя финансовая обуза? — но прощупать, насколько Пепел еще в силе.

В послушной местной прессе появились гневные репортажи о том, что парк не выполняет свои функции в полном объеме именно потому, что его хозяева стремятся к обогащению, а не к организации досуга горожан. Авторы таких публикаций прежде всего сетовали на излишнее количество кафе и внушительные цены на пустяшные продукты вроде колы, мороженого или вареной кукурузы.

В парке появились инспекторы, которые сокрушенно качали головами, видя облупившуюся краску на бордюре или неубранный листик. Но Пепел исчез, парк перешел в ведение Крайнова. Шум, начавшийся было, внезапно прекратился как по мановению волшебной палочки. Практически в любое время дня парк был наполнен громогласными детьми, волокущими своих предков к очередному ларьку со сладостями, праздной молодежью и пенсионерами, уставшими от этой жизни.

Здесь-то и встретились Пепел с Мусой.

По традиции древних богатырей и рыцарей, сначала бились первые лица. В зависимости от исхода их схватки определялся итог общего противостояния. Эта традиция была хороша тем, что экономила и время, и людские ресурсы. Почему она изменилась? Очевидно, выше стала цениться роль руководителя. Теперь в битву сначала вступали отнюдь не лидеры, а боевые отряды. Так произошло и на этот раз в радловском парке культуры и отдыха.

Когда началась стрельба, в парке было еще не так много посетителей. Час стоял ранний. На звуки выстрелов сначала прибежала охрана, но быстро сообразила, что ей как боевой силе делать тут нечего. Поэтому охранники быстро связались по рации с руководством и приняли решение, единственно верное в такой ситуации — как можно скорее эвакуировать людей.

За несколько минут были прочесаны все закоулки и дальние окраины. Сторожам в униформе удалось выгнать из парка посетителей. Большинство из них, конечно, сделало ноги самостоятельно, не дожидаясь настойчивого приглашения, но кое-кого пришлось выставлять едва ли не силой.

Женщина неопределенного возраста выгуливала в парке ребенка. Вчерашний день для нее явно прошел не зря. Об этом убедительно свидетельствовало лицо, изможденное алкоголем, пластиковая бутылка пива, к которой похмельная дама изредка прикладывалась. После очередного живительного глотка на ее лице появлялось непередаваемое выражение, свидетельствовавшее о том, что жизнь потихоньку налаживается.

Ее внимание было поровну разделено между чадом и бутылкой, так что суету, поднявшуюся вокруг, и стремительное бегство утренней публики из парка она просто не заметила. Парковой охраны, которая пристально следила за тем, чтобы посетители публично не употребляли спиртные напитки, в обозримом пространстве не наблюдалось. Ну и ладно, остальное в данный момент не так уж и важно.

Сидя на лавочке перед широким прудом, она сделала очередной глоток и соизволила удостоить вниманием сына, который уже несколько минут методично дергал ее за рукав мохеровой кофты.

— Мама, а что эти дяди делают? Стреляют друг в друга, да? А у них настоящие пули или игрушечные?

— Это тир, наверное, — сказала она первое, что пришло ей в голову.

— А-а, — протянул ребенок. — А почему они тогда бегают на лужайке, а не стоят в вагончике?

— Ну, значит, кино снимают. — Мамаше явно не хотелось ломать голову над такими неинтересными предметами беседы.

Сынок на время замолк, снова присмотрелся и сказал:

— Нет, мама, если бы снимали кино, были бы режиссер и оператор. А тут никого нет. Ни съемочной группы, ни человека, который дубли обозначает. Мама, ну посмотри, скажи, что они делают?

Ей пришлось посмотреть. За прудом действительно бегали какие-то мужики с оружием. Они прятались за огороженным домиком для лебедей и время от времени высовывались из-за укрытия, чтобы выпустить очередь по противнику.

— Да, я вижу, — констатировала дамочка. — Впрочем, расплывчато как-то, нечетко. Надо линзы заказать… завтра.

— Мама, у них кровь на рубашках, — встревоженно заверещал мальчик.

Дамочка присмотрелась повнимательнее.

— Действительно, — вынужденно согласилась она, поднесла ко рту бутылку и сделала сразу три больших глотка.

Мамаша вытерла платком с губ полоску пены и на несколько минут впала в глубокую задумчивость.

— Вот! — Ей пришло в голову решение, единственно возможное в такой ситуации. — Это игра такая…

— Я тоже хочу так играть! — немедленно заявил мальчик.

— Это только для взрослых! — уверенно сказала дама. — Пейнтбол называется. Игроки делятся на команды и стреляют друг в друга шариками с краской.

— А ты откуда знаешь? — приставал мальчик.

— У нас на работе народ вывозили так играть, я сама видела, — устало ответила мамаша, делая очередной глоток.

— А ты тоже играла? — Мальчик аж подпрыгнул. — Бегала с автоматом, как эти дяди, и тра-та-та?

— Нет, мы в это время… ну, неважно. Смотри, какая белочка по дереву спускается. Ты ее тоже видишь?

— Да, мама, вот она. Хвостик у нее пушистый!

— Иди, дай ей орешков.

Женщина отсыпала мальцу горсть кешью и, довольная тем, что ей удалось переключить внимание ребенка, вернулась к вдумчивому сравнению разных глотков пива, пока еще холодного.

Сынок кормил белочку. Он рассыпал на земле орешки, хохотал, хлопал в ладоши и следил, как зверушка поглощала их один за другим.

В это время что-то чиркнуло по стволу дерева, под которым сидели ребенок и белка. Срикошетив, пуля пробила литровую пивную бутылку и с мерзким свистом ушла в толстую деревянную спинку скамейки.

Дама какое-то время смотрела, как драгоценный живительный напиток выливался из бутылки на землю радловского парка, и без того влажную. Потом она перевела взгляд на автоматчиков, совершавших перебежки на другом берегу пруда, и резко встряхнула головой. Мамаша встала, не говоря ни слова, крепко взяла мальчика за руку и быстро увела его за пределы зеленого массива.

Она дошла до дома на негнущихся ногах. Там женщина, не разуваясь, сразу набрала 02 и, не выбирая выражений, сообщила дежурному о том, что творилось в парке.

Это был восемнадцатый звонок за последний час с небольшим. Первые сообщения были приняты и зафиксированы, потом начальство приказало выдвигаться. Прошло полчаса. Еще десять минут спецназ потратил на дорогу и прибыл в городской парк.

Но было уже слишком поздно. Все участники схватки давно покинули поле боя.

Машины на предельной скорости неслись по проезжей части, распугивая прохожих визгом покрышек на поворотах. Люди, которые находились внутри, грубо нарушали субординацию. Кавказцам, положим, было все равно, но люди Пепла обязаны были сообщить ему о происходящем. Это было сделано, но постфактум, когда первые выстрелы уже прогремели.

Да и сообщение по мобильной связи было передано довольно невнятное: «Сема, на нас тут черные гастролеры наехали. Сейчас с ними быстренько разберемся, и сразу назад».

Пепел пытался вызванивать своих раздолбаев, но было уже поздно. При таком звуковом сопровождении звонки были просто не слышны. Да и ответить на вызов, отстреливаясь, было бы проблематично.

Сыграло свою роль и еще одно обстоятельство. Костоломы наконец-то почувствовали себя, что называется, в своей тарелке. Вернулись старые добрые времена. Едешь по городу как хозяин, ветерок ерошит волосы, сердце приятно екает перед очередной битвой за честь и территорию. Романтика, короче говоря. Для одних давно забытая, а для других — и первое боевое крещение. Так что Пеплу было бы весьма затруднительно остановить своих ребят. Тем более что он тут и не присутствовал.

Две тачки притормозили перед главным входом в парк и заняли оба парковочных кармана, рассчитанных на пяток машин каждый. «Тойота» и «Додж» замерли поперек их, оставив черные следы разворотов на асфальте.