Татьяна Полякова - Час пик для новобрачных Страница 35

— Почему вы решили иначе? — помолчав, спросила я.

Борис хохотнул и даже покачал головой, точно я сказала что-то забавное. Но при этом он пристально наблюдал за мной.

— Потому что денег на счетах сестры не оказалось. Ни копейки. Испарились.

— Это были ваши деньги? — осторожно уточнила я.

— Разумеется. Эта дуреха просто на нем помешалась. Не могу понять, как он смог так ее обработать. Она мне словом не обмолвилась…

Мне все стало более-менее ясно: Борис связан с криминалом и не придумал ничего умнее, как положить свои денежки на имя сестры, а потом появился Глеб… Что ж, теперь понятно происхождение полумиллиона долларов в его сумке.

— Когда он утонул? — кашлянув, спросила я.

— Четырнадцать месяцев назад.

Да, оперативно. Отсюда он отправился в неизвестном направлении, затем возник в Москве, а потом совершил путешествие в Египет. Работал с точностью часового механизма.

— Вы искали его, чтобы вернуть деньги?

— Я искал его, чтобы убить. Деньги, конечно, тоже играют не последнюю роль… А вот зачем вы что-то ищете, раз уверены, что он погиб? Или не уверены?

— Теперь не знаю, — пожала я плечами. Он ждал ответа, и я попыталась объяснить:

— Наверное, это трудно понять. Я… я подумала, если буду знать о нем все, все то плохое, скверное, если буду знать, что он не любил меня и потешался над всем, что я говорила, над всеми глупостями, которые я делала… Может быть, тогда я разлюблю его…

— Невероятно, — усмехнулся Борис. — Чем он вас брал? Пустой болтовней о большой любви? Неужели можно головы лишиться от дурацкого трепа?

— Наверное, можно, — сухо согласилась я, и мы оба замолчали. — Что вы о нем узнали? — помолчав немного, уже совсем другим тоном спросила я.

— Ничего существенного, — отмахнулся он. — Хотя очень старался… Пришел ниоткуда и исчез в никуда. Вы первый человек, который о нем что-либо знает. Но и вы меня не порадовали. Хотя, может, вы рассказали мне далеко не все.

Я ничего не ответила, внутренне напрягшись, разговор приобретал опасную направленность.

— Вы говорите правду? — с нажимом спросил он.

— Да, — просто ответила я. — Вы видели мой паспорт, и вы видели свидетельство о его смерти. Вы должны представлять, что это за человек, и не можете всерьез верить, что он поделился со мной своими воспоминаниями, а уж тем более деньгами. — Борис едва заметно кивнул.

— Странно, что мертв он, а не вы.

— Денис уверен, Глеба убили.

— Денис — это тот самый мент?

— Да.

— И он хочет найти убийцу?

— Это его работа.

— Как вы оказались в такой компании?

— Вы уже спрашивали, правда, иначе. Он криво усмехнулся.

— Так кого вы пытаетесь отыскать: мужа или убийцу?

— До этого разговора убийцу. Теперь не знаю.

— А если вы найдете своего Глеба?

— Вряд ли мне повезет больше, чем вам, — усмехнулась я. — Возможности не те.

— Но если все-таки найдете?

— Не знаю. В любом случае он хотел, чтобы я считала его мертвым. И если тайна его перестанет быть тайной, я, скорее всего, умру.

— И вы говорите об этом так спокойно? — Кажется, он мне не поверил.

— Я говорю так спокойно, потому что не верю, что найду его.

— Разочарованы?

— Возможно.

— У вас что, склонность к суициду?

— Я думаю, это вас не касается. Сейчас меня интересует, что собираетесь делать вы? Не вообще, а в отношении меня.

Он засмеялся. Я терпеливо ждала ответа, надеясь, что смеяться ему когда-нибудь надоест.

— Я еще не решил, — сказал он серьезно. Возразить на это мне было нечего. То есть вряд ли мои слова окажут какое-либо влияние на его решение, значит, ни к чему тратить их попусту. Он резко поднялся, сказал:

— Я провожу вас в комнату.

Он вошел вместе со мной, постоял полминуты у окна и направился к двери. Вдруг он сказал, замерев на полдороге:

— Вы очень красивая. Впрочем, наверняка я не первый говорю вам об этом.

— Главное, чтоб не последний, — серьезно ответила я, а он широко улыбнулся.

— Что за пессимизм? Уверяю, бояться вам нечего.

— Тогда отпустите меня.

— Это преждевременно.

— В таком случае идите к черту с вашими комплиментами. Я не могу не бояться, когда меня держат под замком да еще под присмотром двух придурков, которым ничего не стоит свернуть мне шею.

— Почему-то мне кажется, что не только это пугает вас. Верно?

— Верно. Меня пугает, что перед смертью придется пережить крайне неприятные минуты, которые к тому же могут растянуться на часы. Знать бы еще, чем я такое заслужила.

— Все ходим под богом, — флегматично пожал он плечами, а я добавила мысленно, что и боги бывают разные. — Мне нужно время, чтобы кое-что проверить, — точно подводя черту, сказал он. — Если все так, как вы сказали, что ж, я извинюсь. Приглашу вас на ужин, чтобы у вас остались приятные воспоминания о нашем городе.

— Вряд ли я соглашусь, но все равно спасибо. Постарайтесь все выяснить побыстрее.

— Разумеется. Ребят не бойтесь. У них инструкции. Если будете вести себя спокойно, никаких проблем не возникнет.

"В прошлый раз инструкции у них тоже были”, — с досадой подумала я, но он уже закрыл дверь.

Щелкнула задвижка, шаги удалялись по коридору, потом все стихло.

Я подошла к окну. За решеткой мир выглядел не особенно радостным. Несколько кустов с набухшими почками, забор впереди, чуть дальше угадывались какие-то строения. Я постучала по стеклу пальцами. У парня большие претензии к Глебу. Что ж, его можно понять. Смерть сестры и утрата более чем солидной суммы денег… Кто-то должен пострадать, почему бы не я. Но думала я сейчас не о собственной участи, скорее всего печальной, а о предыдущей кончине Глеба. Что, если Борис прав и собственная смерть для него вещь привычная, как и чужие, кстати? Допустим, в случае с сестрой Бориса кончина — весьма благоразумный шаг. Концы в воду… Но в случае со мной это полная нелепица: вот если бы сначала скончалась я, очень приличные деньги перешли бы к Глебу, и уж тогда заметай следы на здоровье. Значит, Глеба или убили, или он вынужден был инсценировать свою смерть из-за возникших обстоятельств, мне неизвестных. Неужели он все-таки жив? Где-то лениво улыбается очередной дамочке? Сукин сын, подонок… Убить беременную женщину — это чересчур. Даже у последнего мерзавца есть какая-то черта, за которую он не решается ступать. Мне б перекреститься, что бог , отвел, и думать лишь о том, как выбраться из этой передряги. Но ведь выбраться мне мало, я вновь начну искать его. Зачем, господи?

Что-то легонько стукнуло за моей спиной. Я резко повернулась и увидела, что дверь комнаты слегка приоткрыта. Я ожидала услышать шаги или голоса… Если дверь открыли, значит, кто-то просто обязан появиться. В доме стояла абсолютная тишина, и это напугало меня больше сцен, которые я рисовала в своем воображении: разъяренные мальчики с куриными мозгами и большой фантазией. Я подошла к двери и легонько толкнула ее. Она со скрипом открылась, а я вышла в коридор.

Не похоже, чтобы в доме вообще кто-то был. Уже смелее я заглянула в кухню, остатки завтрака на столе, моя сумка на подоконнике. Паспорт, всякие мелочи… сотовый… Черт, мой сотовый, который вчера на моих глазах улетел в кусты. Я зло засмеялась. Борис просто идиот, раз устраивает подобные игры. На что он рассчитывает, интересно? Что я приведу его прямиком к Глебу? Что ж, давай поиграем… Я была уверена, что входная дверь тоже открыта. Так и оказалось. Любопытно, куда попрятались эти стервецы? Сидят в кустах? Я вышла на крыльцо и вдруг сбилась с шага. Прямо напротив крыльца стоял “Мерседес”, посверкивая свежевымытыми стеклами. Маловероятно, что его подготовили для меня… ключи в замке зажигания. Я не знала, то ли смеяться над чужой глупостью, то ли зарыдать… Не могли же они всерьез… А что, если Борис никуда не уезжал?

От этой мысли мне сделалось не по себе, и я неожидание попятилась назад в дом, точно ища там защиты. Я даже захлопнула дверь и тут услышала звонок, вне всякого сомнения, звонил сотовый. Я торопливо огляделась, уже жалея, что минуту назад не сбежала сломя голову, а потом, точно под гипнозом, пошла на звук и уперлась носом в дверь. Это не могла быть комната, скорее подсобное помещение, кладовка, например, потому что находилась она под лестницей. Я резко потянула ее на себя и слабо охнула, в полумраке различив только чью-то руку с золотыми часами на запястье, темный пиджак…

— Спокойно, — пробормотала я, на мгновение прикрыв глаза, потом заставила себя открыть их. В кладовке лежали двое, Борис и парень, что накрывал стол к завтраку.

Сотовый замолчал, теперь я вновь стояла в абсолютной тишине, обливаясь потом, затем, точно опомнившись, бросилась к двери.

Я выбралась через калитку и побежала по дороге, не оглядываясь. Кровь стучала в висках, я боялась, что упаду в обморок, бормотала как заклинание: “Быстрее, быстрее”. Слева мелькнул магазин, узкая дорога выходила на шоссе, я бросилась туда. “Ты должна выглядеть естественно, — попробовала я рассуждать здраво. — Надо добраться до больницы, если трупы обнаружат раньше, чем я это сделаю… Господи, я даже не знаю, в какую мне сторону…” Откуда-то из кустов появился мальчишка с собакой.