Светлана Успенская - Укрощение строптивых Страница 36

От света тысячесвечовых ламп было так жарко, что предательская испарина выступила на лбу, сверкая в лучах софита. Быстро пройдясь пуховкой по лицу. Юля собрала волю в кулак и вновь начала:

— Мы ведем свой репортаж из Дома журналистов, где проходит пресс-конференция Ларисы Верижской, супруги предпринимателя, известного своей близостью к правящей камарилье…

Мягко покачиваясь на неровностях дороги, черный автомобиль неотвратимо приближался к зданию Домжура. За тонированными стеклами, скрывавшими пассажиров от глаз любопытных прохожих, находились героиня пресс-конференции и ее тайный сообщник.

— Для начала скажу им, что мне стало известно о планах бегства экс-президента за рубеж.

— А если это не сработает? — с тоской в голосе произнес Михаил. Ему не нравилась эта затея. — Если это его не остановит?

— Не важно. Любой резонанс в прессе будет нам на руку. А там… Как в поговорке: или он украл, или у него украли… Какая разница?

Внезапно, сбросив маску самоуверенности, Лариса по-детски прижалась щекой к плечу своего друга.

— Я боюсь, — призналась она. — Я еще никогда не выступала перед таким количеством народа. Мне страшно.

— Боюсь, тебе придется привыкать, дорогая… — мягко улыбнулся Гурьянов. — Теперь пресса будет часто донимать тебя своим вниманием.

Машина остановилась у входа. Несмотря на противную погоду, на низкое небо, беременное дождем, на подступах к крыльцу топтались репортеры, скучавшие в ожидании начала.

— Может, пойдешь со мной? — с тоской промолвила Лариса, надевая темные очки, которые, она надеялась, придадут ей уверенности в себе.

— Я не могу… — извиняющимся тоном произнес Михаил, отводя глаза.

— Ты же у меня умница, сама все понимаешь…

Он не должен был засвечивать себя, чтобы не лишиться доступа к информации. На прощание он прижался к ее сухим губам, точно перед долгой разлукой.

Корреспонденты на крыльце уже подбирались к машине, ощерясь объективами фотокамер. Времени терять было нельзя. Водитель распахнул дверцу.

— Ну, с Богом! — Набрав полную грудь воздуха, Лариса смело ступила на мокрый асфальт, на котором расплывались капли холодного апрельского дождя, так похожего на снег.

— Два слова для телеканала «24 часа»…

— «ТВ-23», буквально пару слов о вашей пресс-конференции… Верны ли слухи о том, что…

— Улыбочку для газеты «Народоволец»… И еще пару слов о…

Лариса взяла себя в руки и с уверенной усмешкой произнесла:

— Господа, мои заветные «пару слов» вы услышите через пять минут. В самом деле, не хотите же вы испортить под дождем мою прическу?

Он сидел перед мерцающим экраном телевизора и с бесплодным гневом смотрел на хищное, холеное лицо, вписанное в четырехугольник экрана. На лицо бывшей жены.

Несколько минут назад начальник охраны, ступая мягко, как лис, вышедший на охоту за курями, бесшумно возник в кабинете и, щелкнув пультом телевизора, произнес извиняющимся тоном:

— Вам необходимо быть в курсе событий…

Он не ожидал увидеть такое…

Лариса выглядела бледной и решительной. Она ясно чеканила слова, ожесточенно бросая их через ощетинившийся микрофонами телекомпаний стол, создававший защитный барьер между ней и телезрителями:

«Недавно мне стало известно о готовящейся при помощи работников спецслужб операции… Как гражданка России, я не могу молчать… Я должна говорить, как бы мне ни было страшно, какую бы тревогу за свою жизнь я ни испытывала… И я буду говорить!..»

Эта вздорная бабенка готова на все… Кузовлев не удивился, увидев знакомое лицо на экране. Ей ровным счетом ничего не известно, абсолютно ничего!

Эта шумная пресс-конференция высосана из пальца. Она ничего не сможет доказать, потому что ничего не знает! Правду знает только он.

«На деньги налогоплательщиков, переведенные через оффшорную зону на Антильских островах, был возведен огромный жилой комплекс на безымянном острове. Его точные координаты тщательно скрываются от общественности, как и то, для кого построен этот замок, оборудованный по последнему слову техники…»

Откуда ей известно, что деньги переводились через антильские банки?.. Кузовлев соображал, через кого могла произойти утечка информации. Он, начальник службы безопасности, должен закрыть рот этим людям, навсегда. Это его долг.

Уронив голову на грудь, бабушка Наташи мирно дремала перед телевизором, где элегантная женщина, похожая на недавнюю ветеринаршу, говорила:

«Мне стало известно, что, связанный финансовыми узами с правящей кликой, Верижский на фоне обострившихся в последнее время антикоррупционных настроений готовит операцию по вывозу окружения бывшего президента в безопасное место, где им гарантирована безбедная жизнь на деньги налогоплательщиков!»

Лариса тяжелым взглядом обвела жадно внимавший ей зал…

Наташа подняла голову от тетрадок с сочинениями. С экрана на нее смотрела недавняя «ветеринарша».

«Так вот почему она так выглядит! — улыбнулась Наташа запоздалой разгадке. — У нее очень богатый муж… Наверно, лечение котов для нее всего лишь хобби…»

— Лиза! Мы не хотим в «Тайпей»! Там скучно! — недовольно запели капризные голоса. Компания вывалилась из кабака, многие были уже изрядно навеселе.

— А я не хочу оставаться здесь! Мне здесь скучно! — резко бросила Лиза, садясь в машину.

— Тогда поехали в «Нирвану»! Говорят, там живые тигры с вырванными зубами ходят между столиков. Можно кормить их с рук котлетами.

— Не хочу! — категорически заявила Лиза, заводя мотор. — И потом, у меня, кажется, вдохновение…

Мигнув габаритными огнями, автомобиль скрылся за поворотом.

Компания вернулась в клуб догуливать вечер. Но прежнего веселья уже не было. Каждый из присутствующих размышлял о том, кто будет платить за ужин, если Лиза уехала. Монро утешал себя тем, что от такой одиозной личности, как он, никому не придет в голову требовать денег… В итоге было решено, что ужин запишут в долг у администратора, а потом с этим как-нибудь разберутся…

Вернувшись домой, Лиза, не раздеваясь, забралась с ногами на кровать и, грызя ручку, принялась записывать на бумаге начало стихотворения, которое в простоте душевной сочла гениальным: «Камарилья богов — это мой бес тиарий, увези меня прочь в облака, Олеарий!» Она не помнила, кто такой Олеарий, но слово звучало очень мелодично.

— Послушай… — Она принялась тормошить за плечо спящего Вишнякова.

— По-моему, неплохо получилось…

Поэт протяжно зевнул со сна и прижался к ней голым худощавым торсом. Лиза все еще читала стихотворение, а он уже нависал над ней, ритмично поддавая тощей, в пупырышках задницей.

Кончив, он с облегчением вытолкнул сквозь сомкнутые зубы:

— Да, хорошо… Почти гениально!

Удовлетворенная ответом, Лиза тихо выбралась из-под его обмякшего тела и принялась набело переписывать стихотворение, болтая в воздухе босыми ногами. Все еще тяжело дыша, Вишняков перекатился на спину и лениво щелкнул пультом телевизора.

"Акция, организованная спецслужбами, назначена на некий час "Ч"…"

— говорила миловидная женщина на экране. Вишняков зевнул и выключил телевизор.

Ей удалось провести репортаж на высоком профессиональном уровне. И теперь Юля с нетерпением ждала своего появления в вечернем выпуске новостей.

"Час "Ч" пока еще не наступил. Это будет час, когда прозвучит похоронный колокол по нашей демократии…"

«Смелая женщина!» — уважительно подумала Юля.

Все же она немного огорчилась. Ее пространный комментарий пустили за кадром, а лицо опять не показали. В который раз!

О нашумевшей пресс-конференции Алена ничего не слышала, потому что политикой не интересовалась, новостные программы не смотрела и в это время выступала в клубе.

В костюме черного лебедя она металась под музыку по сцене, стараясь пластикой движений показать зрителю терзания измученной, распираемой внутренними противоречиями души. О, это был великий танец!

Для Ольги Витальевны просмотр новостей был такой же обязательной процедурой, как чистка зубов и крем от морщин на ночь. Конечно, ее больше волновали экономические новости, но прозвучавшая фамилия все же заставила ее вздрогнуть.

«Куда уходили деньги, предназначенные для обновления нефтехимического комплекса страны?» — задавала риторический вопрос пламенная ораторша с экрана. Ответ на этот вопрос подразумевался сам собой.

Ольга Витальевна съежилась в кресле. Все это ужасно! Если ее махинации вскроются, Проньшин немедленно воспользуется этим. Достаточно выяснить, с какими компаниями имел дело господин Верижский, а там и сделка с насосами всплывет. А потом ревизии, проверки документов…

«Кто финансировал покупку острова и строительство виллы на нем? С чьего благословения Верижский переводил многомиллиардные суммы за рубеж?»