Александр Казак - Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена Страница 37

— В принципе. Мой прибор — не шпионская техника! Вернее, использование спиралек для слежки и прослушивания разговоров — лишь один из способов задействовать возможности моего прибора. Это не радио, не телевиденье. Не Интернет. Это вообще не волны в общепринятом смысле! Я научился использовать принцип, который пока на практике не применялся никем! Открыл этот принцип сотню лет назад Никола Тесла — гениальный серб, понимавший в энергетике и электричестве не меньше знаменитого Эдисона.

— Говорите проще, Радж, ведь я не физик. В отличие от Вас, человека с медицинским и инженерным дипломами.

— Хорошо. Начиная свои исследования, я исходил из того, что почти любые посторонние излучения внутри человеческого тела вредны. Даже если производители приборов гарантируют их полную безопасность! Знаете ли Вы, Хулио, что среди людей, которые постоянно живут возле телевизионных и радио башен, в радиусе нескольких километров многократно возрастает число самоубийств, сумасшествий и прочих агрессивных и депрессионных проявлений?! Это не афишируется! Но это так. Знаете ли Вы, сколь вредны, например, мобильные телефоны и что они могут стать причиной инфарктов и инсультов, особенно у людей, имеющих отклонения в здоровье? Знаете ли Вы, что один врач-кардиолог из Сингапура, изучив истории болезней своих пациентов, пытался предупредить планету об этой опасности?

— И что, предупредил?

— Нет. Замолчал. Он просто боится мести. С ним круто поговорили сразу же после того, как было опубликовано его интервью одному американскому изданию. Кардиологу дали денег. И попросили молчать о своих догадках.

— Вы с ним знакомы?

— Да, мы общались на одном медицинском симпозиуме в Сингапуре. Он исследовал излучения и их воздействие на организм человека. А я изучаю естественные источники энергии, находящиеся в теле человека.

— Вы о чем?

— Вот это и есть мое открытие! Я попытался подойти к решению проблемы не техническим, а медицинским путем. Я руководствовался принципом: не навреди! Я придумал, как отказаться в медицине от использования внешних излучателей, а взамен обнаруживать и использовать естественное поле человека и передавать его на расстояние. Я долго изучал йогов, телепатов, гипнотизеров, целителей, шаманов, провидцев и пророков. У многих из них, поле, или как еще говорят, аура, очень сильные. Только мне никак не удавалось описать мое открытие формулами. Я до сих пор занимаюсь, можно сказать, экспериментальной физикой. Теоретическую базу, возможно, со временем подведут другие люди. Но меня это не волнует.

Хулио, я могу привести Вам простую и понятную аналогию. Вы знаете, что такое фотогеничность?

— Да, конечно знаю!

— А я — не знаю. Как ученый — не знаю. Я знаю это как пользователь фотоаппарата. На практике. Фотогеничность — это явление, как я считаю, на стыке биологии и физики, которое пока никому не удавалось описать формулами. Но оно ведь существует! И ему наплевать, есть ли формулы на эту тему! Вот я и не стал пытаться загнать описание человеческой ауры в рамки известных формул. Я просто научился ее обнаруживать, фиксировать любые изменения в ауре, я также усиливать, записывать и даже передавать их на расстояние. В чисто медицинских целях. Диагностика и все такое. Я придумал, как обойтись без неизбежных аккумуляторов и генераторов, а затем начал увеличивать расстояние передачи медицинских параметров на приемник.

— А как же вы пришли к прослушке?

— Случайно. Так часто бывает в науке. Ищешь одно, а обнаруживаешь другое! После расшифровки и прослушивания данных первых же экспериментов подтвердилось, что аура — это еще и неиссякаемый источник энергии! А мой прибор, как тоже выяснилось в ходе первых же экспериментов, еще и высокочувствительный микрофон, пишущий любые звуки на расстоянии много метров вокруг! И это расстояние становится все больше и больше. Есть надежда, что через пару лет я смогу контролировать мои приборы, находясь в любой точке планеты. Собственно, Вас, когда мы познакомились на собеседовании благотворительного фонда, как я понял, очень заинтересовала именно эта, побочная функция моих приборов, то есть прослушка.

— Да.

— Помните, я Вам сразу честно объяснил, что мои приборы нельзя обнаружить или заглушить существующей спецтехникой? Они работают, невзирая ни на какие внешние воздействия. Это происходит потому, что все «глушилки» и обнаруживающие «прослушку» устройства работают по-другому, их техническая сущность иная. Эту сущность моих приборов скоро все захотят понять и использовать! Им, наверное, уже кажется, что Вы слышите их разговоры на расстоянии, обходя все их технические ухищрения. А Вы просто слышите то, что они привыкли считать неслышимым. Это чем-то похоже на открытие рентгена или ультра-звуковой диагностики. Ведь эти открытия нельзя назвать чисто медицинскими. На любом предприятии, имеющем дело с металлами или сваркой теперь полно приборов на основе рентгена и ультра-звука.

— Да, я знаю. А какое еще назначение у Ваших приборов, Радж?

— Сразу не скажешь. Это пока не предсказуемо. Например, гениальный русский инженер и конструктор ракетной техники Сергей Королев создал русскую баллистическую ракету «Р-7», названную позже для прессы «Восток», на которой полетел в космос Юрий Гагарин. Известно, что инженер Сергей Королев работал на министерство обороны. Русские генералы и маршалы давали Королеву деньги на создание ракет, способных донести ядерную боеголовку до территории США. Ну, а космос, без которого теперь не мыслимы высокие технологии и многое другое, был мечтой Королева. Поэтому, каково окажется второе или даже третье назначение моих умных приборчиков, я пока не знаю. Понимаете?

— Понимаю? Вы интересно рассказываете, Радж. А у Вас нет желания заняться космическими разработками?

— Есть. Но ведь Вы, Хулио, как я понял, пока не готовы их финансировать.

— Откуда Вы знаете?

— О, это все просто! Не все миллиардеры в состоянии оплатить космические программы.

— Но и не все миллиардеры интересуются ими.

— Откуда Вы это знаете?

— Вы уже задавали мне этот вопрос, Хулио. Я иногда искренне жалею, что не стал, как мой папа, рядовым семейным врачом в престижном районе столицы Индии. Я и в самом деле с юности мечтал о космосе. Но потом один папин пациент, очень влиятельный и очень информированный человек, сказал мне, тогда начинающему карьеру молодому ученому, что космическая медицина — это в — основном, в других странах. А если даже мне и удастся заниматься этим — на родине или в других космических державах, то я обречен жить в золотой клетке. Настолько все в космических программах засекречено и заранее поделено между секретными ведомствами и военными! Он посоветовал мне сначала очень сильно подумать, прежде чем обречь себя на пожизненное существование под надзором спецслужб, который последует сразу же за моим неосторожным заявлением о своих открытиях.

— Он — мудрый человек.

— В Индии немало мудрых людей. Просто не все из них имеют шансы проявить свою мудрость, борясь за существование.

— И тогда Вы решили прикинуться соискателем заграничной стипендии?

— Для начала. Вам же понравилась моя биография, хотя я ни слова не упомянул о своих мечтах заниматься космической медициной?

— Радж, Вы сказали, что скоро надеетесь научиться контролировать свои приборы из любой точки планеты. Сколько Вам надо людей, чтобы это осуществлять?

— При соответствующем техническом и программном обеспечении максимум пять-семь человек, включая меня и Вас.

— А минимум?

— Минимум — это два-три, включая Вас. Мне очень не достает хорошего компьютерщика! У Вас есть кто-нибудь на примете, Хулио?

— Я подумаю.

Я подумал:

— Хакер слишком много значит для меня и моего проекта, чтобы я мог с кем-то поделиться его умениями. А что если Индус сделал свой проект для того, чтобы проникнуть в мой? Идея, конечно, полубезумная, но она не лишена рационального зерна. Ведь у меня есть уникальная целевая группа — пациентки, животики которых находятся рядом с сильными мира сего. Пожалуй, лучше сначала я посоветуюсь с Хакером. С кем еще я могу обсудить такие пикантные технические детали? Тем более, речь может зайти лично о нем и его возможном техническом участии в моем проекте с Индусом.

Сутки спустя, Берлин, Александерплатц

Стрелок и Хакер

— Привет! Теперь, Петя, мы будем встречаться здесь, на одной из скамеек. Вряд ли кто-то обратит на нас внимание среди толпы туристов. Особенно вечером. К тому же, обзор, не смотря на сумерки, великолепный.

— Да и записать нас, как Вы говорили не раз, вряд ли кто сможет.

— Я начинаю в этом сомневаться…