Владимир Колычев - Мама, я жулика люблю! Страница 38

– Девочка моя, кажется, ты не понимаешь, что судьба твоя кардинально изменилась, – пристально посмотрел на нее Агап. – Теперь я твой муж. Теперь ты живешь со мной. И никакие Германы в нашу с тобой жизнь никак не вписываются...

– Но...

– Никаких «но»!.. Как я сказал, так и будет!.. Еще вопросы будут!

– А-а... Нет...

Вероника была напугана. С одной стороны, она строила серьезные планы на счет Агапа, но с другой – нужно и Герману внимание уделить. А красивая жизнь манит и зовет. И хочется, и колется, и муж не велит... Но теперь у нее другой муж. Он ставит жесткое условие. И Вероника догадывается, что выбора у нее нет – или с Агапом быть, или с рыбами на дне Москвы-реки дружить... И она смиряется. Рано или поздно смирится окончательно. Тогда ей уже никто не нужен будет, кроме нового мужа...

С квартирой у Агапа проблем не возникло. Риелторы предложили ему отличный многокомнатный вариант на Новом Арбате. В нескольких кварталах от будущего клуба. Евроремонт, встроенная кухня, огромная ванная с джакузи, кое-что из мебели. Короче, плати деньги да въезжай. Так Агап и сделал. Купил квартиру, поселил в ней Веронику. Но... Квартиру он записал на имя жены. Так уж зарекомендовала себя Роза, что в ней он был уверен на все сто. И разводиться с ней не собирался. Просто будут жить отдельно. Он здесь, с Вероникой, она в Балатуйске. Роза – девочка умная и покладистая, она все поймет. Если, конечно, узнает. А там, глядишь, и Вероника ему надоест. Хотя вряд ли...

С квартирой он вопрос решил. С машиной тоже – для Вероники. Новенький «БМВ» «троечку» ей подарил. На ее имя покупку оформил. Но это все, на что она могла рассчитывать... Красивая она баба, но не доверял он ей. Другое дело Роза...

Веронику он оставил в своей новой квартире, а сам вернулся в Балатуйск. Нужно было решить вопрос перевода «общакового» черного нала в Москву. Это не должно было занять много времени. Агап не успел переступить порог дома, а его уже тянуло обратно в столицу. Вероника, ночной клуб... Там жизнь, а здесь тоска.

Роза нежно обвила руками его шею, прильнула губами к его небритой щеке.

– Я так соскучилась... Устал, наверное, с дороги. Я тебе ванну приготовлю. Ужинать скоро будем...

В квартире у нее чистота и порядок. И сама она в отличной форме – яркая, свежая, энергичная. Но уже не очень желанная.

Агап всю ночь зажигал с Вероникой. На неделю вперед впечатлениями запасался. И сейчас он чувствовал себя выжатым, как лимон. Он отмокал в горячей ванне и с оскоминой на лице ждал, что Роза сейчас полезет к нему со своими ласками. Но нет, не полезла... Да, она же на расстоянии чувствовала, чего хочет муж, а чего нет. За это он ее и ценил. И дальше будет ценить.

Ужин Роза накрыла в каминном зале. Посмотрела на него, немного подумала и убрала свечи со стола.

– Я вижу, что ты очень устал, дорогой.

Она улыбнулась так, как будто была виновата в том, что он устал.

А ведь она снова угадала. Агап нисколько не настроен был на ужин при свечах. Ведь после него он должен будет ублажить истосковавшуюся по мужу Розу. Она обожала секс, и если ее разжечь, то измучаешься, пока огонь желания погасишь. Уж лучше не начинать.

Они поужинали. Роза уложила его в постель, сделала массаж ног – единственное, чего он от нее хотел. Включила телевизор и собралась выпорхнуть из комнаты. Ну не жена, а гейша какая-то – любое желание, любой каприз...

Но уйти ей Агап не дал.

– Почему ты не спрашиваешь, где я был?

– Я знаю, в Москве ты был... А что конкретно, сам завтра расскажешь. Я же вижу, что у тебя сил ни на что не осталось. Четыреста километров на машине отмахать – это не в магазин за хлебушком сходить.

Возможно, она догадывалась об истинной причине его усталости. Но ведь не выспрашивает, не вынюхивает. Сцены не устраивает. А зачем? Истерикой делу не поможешь. Мудрые жены события не форсируют, они ждут, когда муж сам перебесится. А ведь чаще всего так и случается. Надоела глупая любовница – ушел к мудрой жене, которая всегда простит и обогреет...

Варвара не была мудрой женой. Потому и мотает сейчас срок. Варвара знала, что Агап гуляет на стороне. И тоже не устраивала истерик. Но тут другая причина – она любила другого. Роза тоже могла разлюбить мужа, у нее тоже мог быть любовник на стороне. Но Агап уже научен горьким опытом рогоносца. Поэтому Роза под колпаком. Следят за ней, и если вдруг что, он узнает об этом первым. Но пока ни единого, хотя бы слабенького звоночка. Нет у нее никого.

– Да, но ездил-то я в Москву именно за хлебушком, – самодовольно улыбнулся он. – Такие хоромы под ночной клуб урвал – закачаешься. Расплачусь окончательно, и через месяц-другой откроемся. Озолотимся...

– А жить где будем?

– Ну, в Москве, понятное дело... Сначала я сам освоюсь, а потом и тебя заберу. Но через годик-другой...

– Ну что ж, как скажешь, так и будет. Мне, в общем-то, и здесь хорошо. Приезжать-то хоть будешь?

– Само собой! Раз в месяц на недельку – как штык!

Агап слал мысленный себе привет. Все-таки прав он был, не стала Роза гнать волну. Видно, что хочется ей в Москву, но слово мужа для нее закон.

– Я же по тебе скучаю, как-никак... – улыбнулся он. – А в Москву тебе сейчас нельзя. Ситуация там сейчас не очень хорошая. Люди там суровые. Пока я там не освоюсь, нам в столице вдвоем никак нельзя быть. Да еще с ребенком... А как все устаканится, так я вас к себе заберу.

– Хорошо бы скорей все устаканилось.

Роза легла валетом, обняла его ноги, уложила голову на ступни, как на подушку. Глаза мечтательные, на губах робкая улыбка. Агап растрогался. Расслабился, и его понесло.

– Все путем будет, вот увидишь... Я вот что думаю. Надо с криминалом завязывать. Сейчас оно все спокойно, а завтра как грянет гром, так и костей не соберешь. В бизнес нужно с головой уходить. Короче, задумка у меня есть. Я сейчас деньги «общаковые» на кабак пустил. Через годик отобью их, верну братве. Им деньги, а мне клуб. Дела тому же Рокки сдам, пусть рулит. А мы с тобой в Москве жить будем, сами на себя работать. Сейчас у нас один клуб, а завтра, глядишь, целая сеть таких клубов будет. Самолет свой личный купим...

– Круто! – восторженно протянула Роза.

– А клуб знаешь, на чье имя оформлю? На твое! – еще больше ошарашил ее Агап.

– Шутишь? – ошалело спросила она.

– Не-а, реально все... Вернее, реально клуб мне будет принадлежать, но запишу на твое имя. Сама должна понимать, налоги там, все такое...

– Если вдруг что-то случится, голову с меня снимут, ты это хотел сказать?

– Нет, я хотел сказать, что если с меня голову вдруг снимут, то клуб тебе с потрохами достанется.

Роза немного подумала, развернулась к мужу лицом, хищно сузила глазки и по-кошачьи выгнула спину.

– Ну что, раз так, то придется тебя убить... Ты готов умереть, любимый?

Это было сказано с таким чувством, что в какой-то миг Агап испугался за свою жизнь. Но затем он понял, что Роза угрожает лишь его невинности. К тому же он уже был не прочь немного развлечься...

Глаза у нее горели хищным огнем, но мурчала она нежно, возбуждающе. И язычок у нее такой нежный и в то же время такой озорной...

2

Капитан Шажков раздражал Агапа не по-детски. Вроде бы не урод, правильные черты лица. Но было в нем нечто неприятное, отталкивающее. И эти противные рыбьи глаза...

Но Агап не мог с ним не встретиться. Через этого типа он так неудачно решал вопрос с Пылеевым.

– Игорь Васильевич, такое дело, я должен был раньше вам сказать, – угодливо заглядывая в глаза, зачастил Шажков. – Но вы вчера только из Москвы вернулись...

– Короче, – небрежно поморщился Агап.

Они сидели в летнем кафе на окраине города. На небе ни облачка, солнце палит, как проклятое. Но Агап не чувствовал жары. Рядом с Шажковым и кондиционер не нужен. Глаза у него такие холодные, что глянешь в них, и озноб хватает. Страх здесь ни при чем. Не боялся Агап этого вояку, не было на то причин. Может, от омерзения это?..

– Завтра ваш Пылеев в Чечню уходит, – сообщил капитан.

Агапу очень не хотелось поднимать эту тему. Достал его Пылеев до печенок. Последней каплей был инцидент перед зданием суда. Чуть не убил его тогда этот сосунок. У Агапа после его удара челюсть целую неделю болела. А ведь могло и переломом все закончиться...

Пылеев из той истории вышел сухим из воды. И его счастье, что Агапу срочно понадобилось в Москву выехать. Но сейчас он в Балатуйске. И обязан вправить мозги этому недоноску.

– В Чечню?! – удивленно и раздосадованно повел бровью Агап.

Такие расклады в его планы никак не входили.

– Да. Сам напросился.

Не надо было Пылеева в армию отправлять. Хотел Агап как лучше, а вышло как всегда.

– Отменить отправку нельзя?

– Нет. Там уже представитель из Моздока прибыл. Если Пылеев начнет метать икру перед ним, у нас большие проблемы будут. Мы его пытались отговорить. Да он ни в какую. Или, говорит, в Чечню, или в прокуратуру. Не хочет он у вас работать. Говорит, что мы его в рабство продали... Сами понимаете, если он в прокуратуру накапает, то у нас проблемы будут.