Убить Райли (СИ) - Black Katy Страница 38

— Когда-нибудь я расскажу и это, — усаживаясь на стул рядом с кроватью, загадочно молвил мужчина.

— Зачем вы всё это делаете? — не сдержалась я. Этот вопрос навязчиво крутился в голове, и вот, пожалуйста, всё же слетел с губ.

Матео пристально смотрел на меня, но молчал. Спокойствие и тайна окутывали его пеленой. Хотелось разорвать всё это, тут и сейчас узнать всё, всё, всё. Но разглядев в глазах собеседника ехидный огонёк и еле заметную улыбку на губах, я решила принять его правила игры, ведь он явно что-то задумал. И это что-то имело непосредственное отношение ко мне.

— Итак, о Дейве. Что вы можете сообщить следствию?

— Ох, Райли... — еле расслышала я слова Тео, когда он облокачивался на стул.

Сначала я подумала, что это всего-лишь послышалось, но озорной огонёк в его глазах, говорил о другом.

— Мистер Джеймс, вы начнёте говорить?

— Можно просто Матео, Райли, — опять не ответив на вопрос, заговорил он.

Всё это начинало доходить до абсурда; эта словесная игра в кошки-мышки, непонятные мотивы Матео и собственная злость на саму себя, готовы были сорваться с губ бранной тирадой.

— Так ты будешь говорить? — выпалила я, и сама себе удивилась.

— Ты очаровательна в своей злости, — мягкая улыбка тронула его уста, и в следующее мгновение уже уверенное и ничего не выражающее лицо смотрело на меня.

Я скрестила на груди руки и с не присущей мне наглостью, наблюдала и ожидала ответа. И вот, казалось бы, спустя вечность... он заговорил:

— Дейв Барон...

Глава 33

Если у тебя хватит смелости, чтобы сказать «прощай», жизнь наградит тебя новым «привет».

Пауло Коэльо

После всей истории, что поведал мне Матео, я долго не могла прийти в себя. Мысли, догадки, предположения, выводы – медленно складывались в один большой пазл. Всё встало на свои места, мотивы действий субъекта стили очевидны, но оставалось одно «но», которое предстояло обмозговать. И для этого у меня было уйма времени в стенах больницы.

Мистер Джеймс, то есть Тео, продолжал приходить каждый день, принося цветы и различные вкусности, и всё больше вводил меня в недоумение своими действиями. На вопросы и просьбы объяснить хоть что-то, получала молчание или расплывчатое «потом». Когда потом, зачем потом... в итоге, плюнув на все безуспешные попытки понять его, я постаралась сосредоточиться на деле и его финальной части – предъявлению обвинения. Обговорив детали с напарником, мне оставалось только ждать выписки.

И этот благословенный день настал.

После долгих уверений не влипать в очередные передряги, Дин подписал документы и я покинула стены медицинского учреждения, который чертовски приелся за время моего пребывания там. Три недели. Долгих, бесконечных три недели, одну из которых я провела в коме. И вот выйдя из здания, я чуть не растаяла от счастья под солнечными лучами. Они так нежно ласкали кожу, а ветерок приятно обдувал со всех сторон, и не хватало только погрузить ноги в обжигающий песок, слушать крик чаек и песню прибоя.

— Ты прекрасна, — раздалось совсем рядом.

Открыв глаза и проморгавшись от солнечного света, я увидела стоящего рядом Матео. Он лукаво улыбался, стараясь прятать её под маской невозмутимости.

— Что ты тут делаешь? — оглядываясь, ища глазами папарацци, спросила я. — Хотя можешь и не отвечать... я уже смирилась.

Ладно когда в стенах больницы никто из этих шакалов не смог запечатлеть его, но на улице... Хоть мои мозги и плавились рядом с ним, но такое упущения не могла себе позволить. Ведь он самая узнаваемая личность не только в городе, но и на всём побережье Атлантического океана. А сколько сплетен и грязи могут придумать репортёры, и представить страшно.

И только я хотела обойти его во избежание нежелательных и возможных предрассудков, как он перегородил дорогу.

— Спасибо за помощь и всё такое, но думаю тебе не стоит светиться... — но уже было поздно.

Зоркий взгляд детектива уловил в толпе вспышку, за которой последовала ещё череда собратьев. Тео взял мои руки в свои, и заглянул в глаза, словно ища там что-то.

— Это какая-то подстава? — раздражение вспыхнуло как огонь.

— Ты о чём? — непонимающе, всё так же пристально вглядываясь в глаза, спросил он.

— Репортёры, — кивая в сторону вспышек, пояснила я. — Ты же понимаешь, что за этим последует, да?

— Вот ... — оборвав себя, Матео потянул меня куда-то.

Через две минуты меня уже впихнули в машину, и не успев опомниться, я мчалась в железной коробке по улицам Нью-Йорка.

— И как ты это будешь объяснять? — скрестив на груди руки, поинтересовалась я.

— Кому и что я должен объяснять?

— Тем шакалам, что нащёлкали кучу наших фото и завтра с утра весь Нью-Йорк будет обсуждать новую пассию мистера Джеймса. Тебе же надо будет что-то ответить?!

— Не переживай по этому поводу, — спокойно ответил мужчина. — Мои ребята уже оповещены и знают свою работу.

— Вот как! Значит это всё ты подстроил? Зачем? И что тебе от меня надо? — вся та легкость, с которой я наслаждалась выходом из больницы, улетучилась, перерастая в бешеную агрессию.

— Ничего я не подстраивал! — возмутится Матео. — Никаких подвохов, выгоды или ещё чего ты там себе напридумывала, Райли. Всё намного проще...

— Так объясни, чтобы я перестала чувствовать себя дурой и идиоткой, которую водят за нос!

— Конечно я всё тебе объясню, когда ты немного остынешь, — поворачиваясь, и вновь беря мои руки в свои, спокойно ответил мужчина.

— Успокоиться? Ты издеваешься? — возмущению не было предела. — Господи, как мне всё это надоело!

Схватившись за голову, я уткнулась в колени. Хотелось хоть как-то отгородиться от всего. И более того, я устала от этих тайн и секретов. В особенности всего, что связано с Матео Джеймсом. А мне ещё и клубок заговора разоблачить надо. Того, по какой причине меня вообще взяли в отдел. Да, то самое «супер секретное» дело, которое застряло на середине в связи со всеми этими похищениями и отлёживаетесь в больнице. А ведь я уже в шаге от того, чтобы и это дело раскрыть, но сердечные мучения в виде Тео, словно карма или Дамоклов меч, нависли надо мной.

— Райли, милая... — мужчина оборвал себя на полу слове и затих.

Эти нежности не стали удивлением, ведь в последнее время он часто меня так называл, но я списывала их... на что, черт меня дери, я их списывала?! На слабость? Желание понравиться? Поиск выгоды? Чему? Или точнее, на что? А может этот богатей всех так называет? Почём мне знать.