Холодный туман прошлого - Николай Иванович Леонов Страница 39

— Надеюсь, так оно и будет.

— Обязательно будет. Всего доброго, Роза.

— И вам. До свидания.

Обратно в управление Гуров ехал окрыленный мыслями. Да, непростая штучка эта Ольга Мещерякова. Пожалуй, будет похлеще, чем рядовой фирмач Витющенко или мутный главбух Веселовская. Неужели она все-таки причастна к исчезновению своей бывшей сокурсницы Коротковой? За свою жизнь и службу сыщик повстречал множество людей, самых разных. Ольга была типичным карьеристом, который может пойти по головам и придерживается принципа «цель оправдывает средства». Ей бы в политику пойти с такой целеустремленностью. Глядишь, сделала бы еще лучшую карьеру. Может, даже обогнала бы своего бывшего сокурсника Маркелова. При этой мысли Лев Иванович невольно вспомнил слова Веселовской о том, что в студенческие годы будущий чиновник был влюблен в Мещерякову, тогда еще Незнамову. Кто знает, может, и сейчас, по старой памяти о былых чувствах, он помогает ей выпутываться из скользких ситуаций. Лирика, конечно, но чем черт не шутит. Тем более что Маркелов, как госслужащий, притом не самого низкого уровня (правда, и не самого высокого), наверняка имеет связи во всяких структурах, в том числе силовых и правоохранительных. Лев Иванович мысленно сделал себе пометку лично встретиться с Сашей Колокольцевым и поподробнее расспросить его о фирме «Север плюс» и всех причастных к мутным делишкам, которые там крутятся.

Стаса еще не было на месте. Сыщик посмотрел на часы. До обеда тоже времени оставалось еще прилично. Гуров решил съездить к следователю, тем более что собирался еще вчера. Он собрался и вышел из кабинета. В коридоре его чуть не сшиб оперативник Витя Костин, который разве что не бежал по коридору.

— А, черт! — вырвалось у сыщика.

— Извини, Лев Иванович, — опер виновато развел руками. — Я тебя не испачкал?

Гуров обратил внимание, что одежда Костина была заляпанная грязью и местами мокрая.

— Ты в болото, что ли, нырял? — усмехнулся он.

— Почти. Покойничка выловили из пруда под городом. А он, судя по всему, там не первый день плавал, уже разлагаться начал. Местные пьянчужки его нашли, которые там квасили и захотели искупаться. Я сейчас бумажки в кабинет закину, пойду домой, переоденусь. Хорошо хоть живу рядом.

— А что за покойничек?

— Да мужик, вроде молодой. Естественно, без документов.

— Ну, это долго можно устанавливать личность.

— То-то и оно. Ладно, я побежал, а то, блин, бомжом себя чувствую.

— Давай, беги.

Что-то насторожило сыщика в рассказе Виктора. Покойник, плавающий в пруду за городом. Уж не Ларин ли? Возможно, хотя, по идее, это мог быть кто угодно. Надо будет проверить: позвонить эксперту и озадачить Крячко, чтобы связался с квартирной хозяйкой и узнал, во что был одет Паша, когда съезжал с ее апартаментов. Но это все потом. Сейчас надо решить дела более насущные.

10

В администрации города Стасу доводилось бывать нечасто и в основном по работе. Он махнул на вахте удостоверением, хотя мог бы этого не делать — на входе сидел пожилой мужчина, некогда служивший в органах, поэтому опера пропустил без проблем. Попутно поинтересовался, как там житье-бытье в уголовной сфере. Крячко отделался общими фразами, пообещав на обратном пути задержаться подольше и поболтать.

Кабинет Дмитрия Маркелова располагался на третьем этаже. Даже соответствующая табличка рядом имелась. «Хорошо бы этот тип был на месте, — подумал Станислав. — А то тоже бегают по всяким совещаниям да министерствам». Он громко постучал в дверь и, услышав «Войдите!», вошел в кабинет. Чиновник оказался молодым мужчиной, лет около сорока на вид, в темно-сером клетчатом костюме. В лице его было что-то неприятное, отталкивающее, хотя выражение — абсолютно бесстрастное. Почему-то мужчина внешне напомнил Стасу Коровьева-Фагота из романа Булгакова. Разве что не хватало разбитого пенсне на носу, мерзкой ухмылки и ироничных полупьяных глаз. Впрочем, учитывая, что у Маркелова были черные глаза, определить по ним степень опьянения (если бы таковая имелась) было бы сложно.

— Здравствуйте, — поприветствовал его Крячко.

— Здравствуйте, — кивнул Маркелов. — Вы по какому вопросу?

— Я из полиции. — Опер подошел поближе, достал удостоверение и протянул чиновнику. — Полковник Крячко Станислав Васильевич.

Тот внимательно изучил документ и вернул Стасу.

— Чем обязан? — холодно осведомился он.

— Дмитрий Иванович, я бы хотел поговорить с вами об одной очень давней истории — о пропаже вашей бывшей сокурсницы Виктории Коротковой.

На лице Маркелова мелькнуло удивление.

— О пропаже Коротковой? — переспросил он.

— Да. Видите ли, мы сейчас ведем расследование другого уголовного дела, и оно косвенно пересекается с этой историей.

— Что же это за дело?

— Я не могу об этом говорить по понятным вам причинам. — Крячко особо выделил последние слова, но, похоже, на Маркелова они не произвели абсолютно никакого впечатления.

— А от меня вы что хотите?

— Расскажите, что было в тот день, точнее, вечер, когда пропала ваша сокурсница.

— Разве это не отражено в деле?

— Отражено. Но ни один протокол допроса не передаст личного рассказа.

Чиновник криво усмехнулся, но комментировать слова опера не стал.

— Мы поехали в ту деревню, не помню название…

— Любино, — подсказал Станислав.

— Да, Любино. Поехали днем. Приехали, разместились. Устроили застолье. Вечером Короткова ушла, да так и не вернулась. Мы сидели, отдыхали, особо и не придали этому значения. А утром обнаружили, что ее нет. Поискали по лесу, но не нашли. Поехали в деревню, там пошли к участковому, сообщили ему о пропаже. Он записал все, что мы ему рассказали. Потом началось официальное расследование.

«Да уж, воистину, краткость — сестра таланта», — усмехнулся про себя Стас, но вслух этого не сказал. Рассказ Маркелова вышел не только кратким, но и каким-то казенным. Как пресс-релиз какого-нибудь ведомства или мелкая заметка в официальной газетенке.

— А как вы думаете, что могло случиться с Коротковой?

Собеседник пожал плечами:

— Да все что угодно.

— И все-таки?..

— Знаете, мне не особо интересно, что с ней тогда случилось. Она навязалась к нам в компанию, поехала с нами, а потом пропала. Только отдых испортила.

Крячко уловил в голосе Маркелова нотки раздражения. Да уж, остальные участники той истории, с которыми беседовал Гуров, не соврали — чиновник свою бывшую сокурсницу недолюбливал.

— Но если уж вам так интересно, — на его лице промелькнуло нечто похожее на усмешку, — то Иван Сычев, который тогда с нами был, предположил, что она могла забрести в болото в потемках, провалиться и утонуть.

— А вы знали, что там есть болото?

— Нет. Это нам рассказал следователь, когда допрашивал.

По таким скупым ответам опер понял, что Маркелов явно не расположен к разговору, тем более об