Татьяна Гармаш-Роффе - Ягоды страсти, ягоды смерти Страница 4

Он наливал снова по глоточку в два бокала: сравнение он ограничил всего двумя винами – молодым божоле, простеньким и пестро-ярким, как майский луг, и строгим благородным бордо, – винами настолько разными, что он изумлялся, как можно не уловить меж ними разницу. Девица снова пригубливала из каждого бокала, склоняя голову чуть набок от усердия.

– Но почему оно должно быть кислым, я не понимаю!

– Почему лимон кислый? Или киви?

– Ну... то лимон...

– А то вино! Его вкус должен быть натуральным, неподслащенным, – вот когда весь сахар превратится в винный алкоголь, только тогда высвободится его естество.

– «Букет»?

– Он самый. Душа вина. Ты вот, к примеру, хочешь, чтобы ценили красоту твоих глаз, а не макияж на них?

– У меня нет макияжа!

– Ну, тушь на ресницах у тебя ведь есть?

– Тушь? – Девушка полезла пальчиками под очки и потрогала ресницы, словно не знала, красила ли их поутру. – Нету туши, – доложила она.

– Ладно, – несколько сухо произнес Влад, чувствуя, что девица дурака валяет, из-за чего разговор поворачивается куда-то не туда. – А душа у тебя есть?

– Душа... Есть, я точно знаю! Мама говорит, что она у меня большая и красивая. Но я сама никогда ее не видела и подозреваю, что мама преувеличивает...

– Ну вот, – перебил ее Влад, – ты хочешь чтобы твою душу ценили? А не твою телесную оболочку?

– Ну...

– Не «ну». Хочешь! И вино...

– Телесную тоже, – перебила его девица.

– Что? – не понял он.

– Телесную чтобы ценили тоже. Оболочку.

Сбитый с толку, он растерялся. Под розовыми очочками смеялись ее глаза.

Влад рассердился. Эта малолетка его нарочно сбивала!

– Тем лучше! – нашелся он. – У вина тоже есть телесная оболочка: его вкус, цвет, вязкость, терпкость... А душа – это аромат. И вино тоже хочет, чтобы его ценили за телесное и за внутреннее! Прям как ты. – Он позволил себе снисходительно улыбнуться.

– Оно само тебе сказало?

– Что?

– Чего оно хочет, вино! – пояснила девица.

– Ладно, понятно. Иди. Извини, что я на тебя так напал... Просто достали эти все... Неважно. Иди!

– Да ладно тебе, – ее мордашка вдруг сделалась серьезной, – я же просто прикалываюсь, это у меня характер такой... – Она поискала слово. – Шутить люблю... Но я, честно, действительно хотела бы понять, в чем секрет вина... Давай дальше!

...Он рассказывал ей о солнце, которое насыщает виноград своей энергией, о землях, которые питают не только сам виноград, но и тот уникальный вид незаметной глазу плесени, которая затем делает и вино уникальным. Он живописал бочки, отдающие свой терпкий дубовый дух виноградному соку; он говорил о том, что вино надо «воспитывать», с любовью и строгостью, как ребенка...

Казалось, что всего-то минут десять прошло, когда к ним ворвалась пиарщица Юля, нервно закричала, что она везде Влада ищет, что уже полчаса, как его нет, что давно пора подавать и советовать вина...

– Дашка, ты что его держишь?! – бушевала Юля. – Ты зачем его умыкнула?!

Даша. Оказывается, ее зовут Дашей, а он даже не спросил...

– Я его... умыкнула, ага... – загадочно улыбнулась Даша. – У него, оказывается, нос особенный, ты знаешь? Настоящий Пиф!

– Какой еще «пиф»? – не поняла Юля.

– Ну вспомни, мы же с тобой учили в школе французский!

– Как собачка Пиф? – обалдела Юля, сообразив.

«Кажется, меня псиной обозвали...» – подумал Влад.

– И как особый нос, нюх, чутье, ты забыла, что ли?

Юля посмотрела на подругу ошалевшими глазами и, схватив Влада за руку, молча потащила в зал, где его ждали клиенты с пустыми бокалами.

В зале Ева, менеджер ресторана по банкетным мероприятиям, вскинула на него требовательный взгляд – Влад сделал вид, что не заметил. С какой стати она постоянно контролирует его? Он ей ничего не должен! И она это прекрасно знает! Знает, потому что он ей прямо сказал наутро! После той ночи! Когда она его буквально...

Ева пришла к ним в ресторан полгода назад. Она была двоюродной, что ли, сестрой жены какого-то олигарха... или как-то так. Влад никогда не вникал, почему эта яркая женщина лет тридцати шести с внешностью куртизанки пошла работать к ним в ресторан, а сплетни он не слушал, не любил. Она сразу положила свой зеленый (слишком зеленый, Влад подозревал линзы) глаз на него. Да ладно бы просто положила – Владу не привыкать с его внешностью, девушки постоянно баловали его вниманием, нередко весьма настойчивым. Но Ева превзошла всех. Она принялась его назойливо опекать, с высоты своего возраста и положения светской львицы при деньгах. Она пустилась давать ему советы по поводу имиджа и делать ему подарки – то дорогой одеколон, то галстук, то часы... Попытки Влада уклониться от презентов не увенчались успехом: она их буквально всучивала. Тогда он решил оставлять их на своем столе в комнате для персонала, чтобы Ева знала, что он не пользуется ими. Это все, что он сумел придумать в качестве оборонных мероприятий.

Увы, номер не прошел. Отсутствие всякого энтузиазма с его стороны Ева уверенно отнесла за счет юношеской застенчивости, что только распалило ее пыл. Откуда у нее такой исключительный пыл взялся, Влад не представлял. Он знал, что хорош собой, но выдающимся красавцем его никак нельзя назвать. Хотя, по словам Евы, если бы он послушался ее советов и изменил прическу – свою кудрявую растрепку – на строгую и стильную стрижку, то всю мужскую часть Голливуда можно смело отправлять на досрочную пенсию. Но у Евы свои бзики, слушать ее он не собирался... Богатым Влад тоже не являлся: хорошая по нынешним временам зарплата, не более. Перспектив однажды стать олигархом у него не наблюдалось, публичной личностью тоже – ни деньги, ни высший свет он не мог никому предложить. И не хотел, и не предлагал. Посему интерес к своей вполне скромной персоне со стороны Евы являлся для него загадкой. Оставалось только предположить, что ей то ли молодой любовник занадобился, то ли очередная победа ее ненасытного женского тщеславия.

Владу не хотелось оказаться ни в первой, ни во второй роли. Отчего внимания Евы он всеми силами избегал. Но вот – черт дернул! – на одной вечеринке, с месяц назад...

С месяц назад он угодил в ловушку.

Ева прекрасно знала о его исключительной любви к благородному вину и в тот вечер, после банкета, затеяла с ним разговор. Она вдруг сделалась строгой – менеджер, начальница! – и принялась выговаривать, что он недостаточно заботится о крепких напитках, равно как о клиентах, их потребляющих. Ловко задев его профессиональное самолюбие, она заявила, что Влад ничего не смыслит в виски и джине, не говоря уж о водке, тогда как хороший сомелье просто обязан... та-та-та.

И он попался. Он пустился возражать.

И тогда Ева потребовала от него доказательств. Она затеяла контрольную дегустацию – увела его на опустевшую после закрытия ресторана кухню, где принялась подавать ему стаканчики с разным содержимым, веля назвать марку, сорт и год...

После «контрольной дегустации» Влад проснулся в квартире Евы. И, что хуже, в постели Евы.

Он не помнил, что было ночью, но утром Ева вела себя так, словно теперь они любовники, со всеми вытекающими последствиями в виде сладких поцелуев и назначением очередного свидания.

Собрав опухшие после выпитого мозги в кучу, Влад ей тогда же заявил: «Ева, прости, я по пьяни... Не сердись, я не хотел!»

В эту фразу он вложил главный смысл: что не хотел!

Но фраза не достигла назначенной цели. Ева просто проигнорировала ее и продолжала себя вести так, будто их близкие отношения отныне сложились и оформились.

Еще пару дней он мямлил, уклоняясь от свиданий с ней под разными предлогами; на третий снова повторил, что не хотел. Ева вновь сделала вид, что не поняла намек, что он ее ничуть не обидел, напротив...

– Ева, – отважился он, окончательно понимая, что угодил в ловушку и нужно из нее выбираться срочно, – Ева, прости, я имел в виду, что...

Она приложила палец к его губам.

– Владик, милый, ну зачем ты... Нам ведь так было хорошо! Перестань комплексовать, ты мне доставил море удовольствия! Все в порядке, ты меня ничем не обидел, милый...

«Милый».

Сказать еще раз женщине – еще более в лоб, – что он ее не любит, не желает?

Влад не смог. Не смог, хотя и чувствовал, что она ведет с ним игру. Ее непонимание было нарочитым, искусственным, с его помощью она просто не позволяла Владу захлопнуть перед своим носом дверь!

...Ева сделала еще несколько попыток затащить его к себе домой, в свою роскошную квартиру-будуар, но он под разными предлогами уворачивался. Однако Ева ни разу не доводила дело до конца, до той точки, в которой ему пришлось бы сказать ей, что он ее не любит и не желает. Напротив, она каждый раз делала понимающий вид и откладывала их встречу на потом, когда он будет не столь занят. Таким образом она продлевала видимость их отношений, искусно избегая опасных поворотов, способных повлечь за собой его нелицеприятную откровенность...