Федор Московцев - Темные изумрудные волны Страница 4

– Сволочи!

– Просил тебя, как человека: не называй меня Артемоном, – укоризненно сказал блондин, снимая ставшие ненужными очки. – Почему люди избегают быть учтивыми?

Он положил очки в нагрудный карман рубашки, затем сделал обманное движение правой рукой, будто собираясь ею нанести удар. Директор магазина инстинктивно вскинул руки, и в этот момент блондин нанес ему прямой удар ногой в живот, после чего подался вправо, и, заходя сбоку, провел мощный удар под ухо. Геннадий Иванович повалился на пол и застыл.

– Получается, зря ездили, – грустно произнес Трезор, оглядывая помещение. – Может, в кассе будет что-то типа денег?

– Если мы возьмем деньги, это будет типа ограбление.

– Устроим небольшой пожарчик, – бросил Трезор, направляясь к кассе. – У меня в багажнике есть типа канистры с керосином.

Небо нависло какое-то безвоздушное, словно откачали из него воздух, и над землей стояла наполненная сухой пылью пустота. А беззвучный могучий насос, откачавший из неба воздух, все работал, работал, и уже не стало не только поселка с полыхающей розницей, но и ориентиров на дальнейший путь, – в огромной пустоте осталась только узкая полоска асфальта и мчавшаяся на полной скорости бежевая «шестерка».

– Ну и что будем делать? – спросил Трезор. – Последний папуас сгорел на работе.

– У папуасов могут обнаружиться другие потребности, – ответил, помедлив, блондин. – Жизнь в охраняемом кондоминиуме, коллективные прогулки и питание в одно и то же время, работа на свежем воздухе от зари до зари. Опять же, эти милые фенечки, так радующие глаз – индивидуальный номер на груди, и все такое.

Покосившись на товарища, Трезор попросил объяснить сказанное на доступном языке. И тот рассказал, что имел в виду, – сельскохозяйственные предприятия с привлечением дармовой рабочей силы.

– Азиаты, – устало произнес Трезор. – На этой теме сидят азиаты. У них организация, ресурсы, силы. Вдвоем мы это дело не потянем. «Король» не подпишется – своих забот хватает.

И два товарища умолкли, задумавшись каждый о своем. Будущее представлялось туманным, как это зыбкое серое марево, повисшее над землей.

Так они ехали, потеряв ощущение времени. Связь событий прошлых с настоящим и будущим стала вдруг неясной и потерялась совсем. Все, что реально существовало – это прямая, как стрела, дорога, и горячий душный ветер, со свистом врывающийся в салон машины.

Глава 2

Королю банкнот бумажных,Королю чинов продажных,Королю пустых бутылок,Королю монет копилок,Королю братков на зоне,Королю жокеев пони,Королю бомжей и нищих,Королю приема пищи,Королю продажных женщин,Королю морщин и трещин,Королю детей капризных,Королю безумной жизни,Королю объятий нежных,Королю обид небрежных,Королю морозной бури,Королю обычной дури,Королю прекрасных песен,Королю научной взвеси,Королю томов романа,Королю телеэкрана,Королю степей бетона,Королю рыданья-стона,Королю оконной рамы,Королю семейной драмы,Королю разлуки черной,Королю крутого порно,Королю больных душевно,Королю всех дел плачевных,Королю смешных историй,Королю мечты про море,Королю крестов и храмов,Королю военных планов,Королю всего помногу,Богу…Прошение.Любви, здоровья, счастья и удачи,Не умирать и отдыхать почаще,Не знать ни одиночества, ни бед,И кушать вкусно, сытно на обед.Подпись.Писака, страшный графоман,Бываю трезв, когда не пьян.Дурак, но с проблеском ума,А по секрету, я – она.

Глава 3

Среди россыпи воспоминаний, которые Андрей бережно хранил в своей памяти, история Маши Либерт занимала особое место.

Они были однокурсниками. Возможно, за годы обучения они бы так и не сблизились, но случай соединил их спустя месяц после поступления в мединститут.

Теплым сентябрьским вечером к Андрею ввалился пьяный товарищ с девушкой. Уединившись на кухне, Михаил, так звали друга, – 25-летний автомеханик с фактурой финского лесоруба, – объяснил, что встречается с девицей две недели и сегодня ночью рассчитывает на плотный контакт. Нужна территория.

– ОК, – кивнул Андрей, – родители на даче.

Узнав в случайной гостье однокурсницу, он сделал вид, что видит её впервые.

– Маша, – представилась девушка в темно-красной обтягивающей блузке и черных джинсах. Равнодушно взглянув на хозяина квартиры, она прошла в комнату.

Вечер проходил в алкогольно-кумарной атмосфере. Тачки, бабы, и бухло, по Михаилу, – полный список вещей, необходимых для счастья. Той ночью он был в ударе, чем дальше, тем отчетливее от его словоизлияний несло конюшней и крепким пивным духом.

Украдкой разглядывая хрупкую темноволосую девушку, Андрей удивлялся её спокойной красоте. Она не принимала участия в разговоре, меланхоличный взгляд её агатовых глаз блуждал по комнате, надолго не задерживаясь ни на одном предмете.

Из колонок доносились угрюмые мелодраматические куплеты мрачного электро-рока. Синтезаторная пульсация, ледяной гитарный звук, и гипнотический бас, – этого коктейля оказалось достаточно для придания интимного вектора мыслям серьезно пьющего автомеханика Михаила.

– Так значит, где ты нам постелешь? – спросил он Андрея. Вставая с места, сказал Маше в виде заключения, – Ну что, пойдем…

Она сделала вид, что не понимает, и вдруг, задержав у самых губ кусочек пирожного, подняла на Михаила удивленные глаза:

– Что?

– Начинается… – недовольно пробормотал тот, опускаясь на стул. – Ты отлично знаешь, что…

Маша отпила шампанского и ничего не ответила. Михаил, между тем, продолжил описание восстановления помятого джипа, за которое вытряс с тупых клиентов кучу денег. Заметив пустую бутылку, спросил:

– Водка кончилась, у тебя есть еще?

Поколебавшись немного, Андрей принес вместо водки коньяк. Смешивая его с шампанским, он наблюдал, как Михаил, обняв свою подругу, пытается её поцеловать. Посмотрев на Андрея строгим и спокойным взглядом, Маша спросила:

– Кто у вас ведет анатомию?

– Липченко.

– Везет. А у нас этот маньяк, – Алейников.

Недовольный, Михаил залпом осушил бокал и вышел на балкон курить. Андрей посмотрел на Машу сочувственно.

– Выпроводи нас, – попросила она. – Пожалуйста. Мне надоело, я не хочу тут быть.

Понимающе улыбнувшись, Андрей ответил:

– Мы давно знаем друг друга. Вряд ли я смогу его запросто выпроводить. Почему ты не хочешь уйти сама?

– Даже не знаю, что сказать, – пожала она плечами. – Спроси меня после того… Короче, спросишь меня потом.

Она откинула со лба ярко-черную прядь волос и лениво потянулась. Её блузка при этом движении сильнее обтянула грудь.

Михаил вернулся, и беседа продолжилась. На этот раз речь пошла об отечественных машинах. После двух коктейлей он вновь коснулся диванной темы:

– … в конце концов, я мужик, это платоническое прозябание не для меня…

Красный, будто вынырнувший из кипятка, он раздраженно говорил те слова, с которыми, в конце концов, обращаются к некоторым женщинам, когда говорить с ними не о чем, нежничать с ними скучно, а переходить к существенному они не хотят. При этих словах его лицо выражало наивную важность и несколько ребячливую гордость, и Маша посмотрела на него с сочувствием и состраданием, как смотрят на подопытных собак и на непризнанных гениев.

– … Очень много текста, – бесстрастно прервала она его.

Обменявшись с Андреем заговорщическими взглядами, тихо добавила:

– Сходи, покури, если волнуешься, или выпей.

Следующий час этого вечера напоминал просмотр бездарного кинофильма, в котором неумелый актер безбожно врет, натужно выступает, пытаясь вжиться в роль. Михаил поочередно примерял на себя то образ нежного влюбленного, то крутого мужика, то хозяина, недовольного инвестициями, от которых нет отдачи. Чувствуя себя лишним, Андрей хотел было удалиться, но Маша бросила на него такой красноречивый взгляд, что он был вынужден сесть обратно на свой стул. Ему всё опротивело, но, притворяясь безучастным, он развлекал гостей веселыми рассказами и анекдотами. Магнитофон давно замолк, но Андрей не торопился ставить новую кассету. Почему? Потому, – поймал он себя на мысли, – что ждал неизбежного конца этой драмы. Всматриваясь в тонкое, большеглазое Машино личико, он видел в нем то же самое – ожидание. Спокойное ожидание охотника, понимающего, что зверь загнан, и торопиться ни к чему.

…Михаил заснул прямо за столом, и Андрей не без труда перенес его габаритное тело на диван.

Они вышли из комнаты, не сговариваясь. Пошли по узкому коридору, их руки при этом соприкасались. Он почувствовал её опьяняющий запах, и кровь прилила к его лицу. Но в последнюю секунду он вдруг передумал, и повел её не в свою комнату, а в отцовский кабинет.