Семен Резник - Амазонка Страница 4

Самолет вылетел утром, как и было оговорено с мистером Вулфом. Кроме пилота, в самолете находился еще и Хуан Мартинес, который якобы попросил Холидея подбросить его в Сан-Велью. Конечно, Вулф мог не согласиться лететь с еще одним пассажиром. На этот случай был разработан другой план: немедленно убрать его здесь же, на аэродроме. Конечно, очень рискованный план, но другого выхода в этом случае не было. Однако Вулф согласился лететь, а Мартинес в пути должен был ликвидировать его.

Дону Винченцо было над чем поломать голову. Проведение этой акции, которая казалась такой легкой, продуманной до конца, дало сбой. Самолет в назначенное время так и не приземлился в Сан-Велье, и парни дона Винченцо всерьез обеспокоились и поняли: что-то случилось. Что-то неучтенное нарушило естественный ход событий.

«Может быть, это вовсе не случайность, а продуманное решение пилота и Мартинеса — сбежать с камешками Вулфа, прихлопнув его при этом. Или они втроем сговорились разделить по-братски сокровища», — подумал дон Винченцо и потянулся к телефону.

— Здравствуй, отец! — на пороге появился смуглый молодой человек в светлом костюме.

— А, Энрико, входи, входи! Ты куда-то спешишь?

— Да, папа. У меня ровно в девять деловая встреча.

Дон Винченцо усмехнулся. Он-то хорошо знал эти «деловые встречи». Небось, прелестная блондинка… Чуть раньше он поручил Марку узнать, с кем встречается его сын, и совсем успокоился, узнав, что тот и не думает быть «святошей». Конечно, ему всегда докладывали о партнершах сына.

«Пускай «малышу» повезет больше, чем мне, когда-то вечно голодному крестьянскому парню. Паренек получился что надо», — он с нежностью поглядел на сына.

Этот смазливый коренастый брюнет с большими карими глазами, точь-в-точь такими, как у покойной жены Кармен, всегда вызывал у дона Винченцо глубокое отцовское чувство. Но, может быть, из-за боязни прослыть сердобольным дон Винченцо никогда не показывал этого, хотя за внешней суровостью скрывалась сильная отцовская любовь. Вот и теперь дон Винченцо подумал, что следует поручить Марку заняться Энрико вплотную. Ведь «малыш» совсем неразборчив в связях, и враги могут использовать это.

В последнее время Энрико появляется везде с некой Патрицией Коэн, манекенщицей. Эта полногрудая блондинка и впрямь красавица. Дон Винченцо с удовольствием отметил это. Но все равно: Энрико уже двадцать восемь, и следует остепениться. Дочь сенатора Переса и Энрико — идеальная пара.

— Ты сегодня будешь ночевать дома? — мрачно спросил дон Винченцо.

— Не знаю, папа, — эти наглые глаза явно врали.

— Энрико, послушай! Нас пригласил на ужин сенатор Перес.

— Сенатор Перес? А когда? — Энрико задумался.

— Он пригласил нас на завтра. Ровно в семь вечера. Ты пойдешь?

— Не знаю, отец. Как получится.

— Но мы должны там быть, — нахмурился дон Винченцо.

— А мне там быть обязательно?

— Да, обязательно! Я познакомлю тебя с нужными людьми. Это тебе пригодится в будущем. Поэтому я еще раз повторяю: ровно в семь мы должны быть у сенатора.

— Хорошо, отец. Мне можно идти?

— Да! — дон Винченцо кивнул головой.

Когда он вышел, дон Винченцо потянулся за очередной сигарой.

Глава 5

Огромный красный диск, медленно оседая, скрылся за горизонтом, и стало значительно свежее. Сразу начал стихать многоголосый птичий гам.

Там-сям от травы, из-под кустарников и деревьев стали появляться островки сизого тумана. Скоро от близлежащих предметов остались лишь темные сгустки, окаймленные темными контурами.

— Надо разжечь костер. Я соберу веток. — Джон повернулся к лежащему на траве Хуану. Тот ничего не ответил. От холода у него зуб на зуб не попадал. Джон поднялся и шагнул в туман. Хуан молча поглядел ему вслед. И, когда фигура пилота растаяла в тумане, он закрыл глаза. Ему было плохо, очень плохо. Ранение и тяжелый утомительный путь, который он проделал, давали о себе знать. Опять страшно разболелась голова, и несколько раз его рвало, после чего становилось чуть-чуть легче. Треск ломающихся сучьев заставил его открыть глаза. Он увидел Джона, сидящего на корточках возле груды набросанных веток. Пилот то и дело щелкал зажигалкой, пока не зажег какую-то бумажку и сунул ее в костер. Хотя ветки в основном были сухие, пришлось изрядно потрудиться. Но вот огонь заполыхал, весело треща, а из пламени полетели во все стороны искры. Тем временем туман почти рассеялся, и на джунгли опустилась холодная тропическая ночь.

Птицы совсем умолкли, зато трещали цикады.

— Да, попали мы в переделку, — произнес пилот. Он подошел к мешку и вытащил заветную бутылку виски.

— Ты спишь? Возьми, хлебни! — он тронул Хуана за плечо. Даже через свитер Джон почувствовал, как горит тело несчастного мулата.

«У него очень высокая температура», — подумал он.

Пилот попробовал расшевелить Хуана, но тот был в беспамятстве, только громко стонал и бредил. Но когда Джон перенес его поближе к костру, он открыл глаза. Тотчас пилот протянул ему виски. Дрожащей рукой мулат взял бутылку и сделал несколько глотков. Ему сразу стало легче, ибо он приподнялся, а затем сел и огляделся. Он долго смотрел на пламя костра.

— Слушай, Джонни, я надолго вырубился? — тихо произнес мулат.

— Надолго? Пожалуй, нет. Скажем, ты чуть вздремнул.

— Брось врать. Я чуть было не сдох. Правда, теперь немножко лучше, — он пошарил рукой в траве. — А где камешки? Я оставил мешок здесь, — он показал на траву подле себя.

— А, камешки? Сейчас, — пилот поднялся и отбежал в сторону, в темень. Когда он пришел, Хуан положил мешок под голову:

— Так будет спокойнее. Я чертовски хочу спать.

Джон встал, собрал несколько веток, валяющихся под ногами, и бросил в костер. «Хоть бы не уснуть. Наверняка здесь крупные звери водятся», — подумал он и огляделся.

Черное пространство вокруг костра было тихим и спокойным, слышались только треск горящих веток да пение цикад. Весь небосвод был усеян крупными звездами. Джон узнал ярко горящий Южный крест. Вот промелькнула падающая звезда.

«Если бы успел загадать желание, то непременно пожелал бы выбраться отсюда живым, — подумал он. — Но на все воля Божья. Судьбе было угодно распорядиться так, что я, Джон Холидей, пилот высшего класса, в общем-то, человек неплохой, принял участие в этом грязном деле. Но, видимо, что-то или кто-то оберегает людей от дурных поступков. Не зря меня так и подмывало отказаться от предложения этого проклятого мафиози дона Винченцо. Конечно, мой отказ ему бы страшно не понравился. Возможно, он бы и виду не подал, что рассердился. Но потом меня бы закатали в бетон…»

Невеселые мысли пилота были прерваны воплями, такими ужасными и громкими, что Джон содрогнулся. Пронзительные звуки, казалось, заполнили все пространство вокруг. Они то смолкали, то слышались вновь. Кто-то невидимый, а потому ужасный, то плакал, как ребенок, то хохотал, как безумный на весь лес так, что кровь стыла в жилах. «Какие-то обезьяны», — решил пилот и для храбрости хлебнул виски. Теперь ему было не до сна. Он посмотрел на Хуана. Тот безмятежно спал.

Через полчаса или, может, больше, изрядно измучив барабанные перепонки, вопли вдруг прекратились, и на пилота вдруг обрушилась тишина, коварная и обманчивая. В темноте вокруг костра притаились ужасы, и надо было быть начеку. Тем не менее, желание спать брало свое. Ходьба вокруг костра уже не давала эффекта, а стоило только Джону присесть на траву, он сразу начинал клевать носом. «Будь что будет!» — подумал он, прилег рядом с мулатом, накинул на голову остатки куртки и мгновенно уснул.

Проснуться его заставил чей-то пристальный полный ненависти взгляд. Сердце его отчаянно заколотилось от страха. Он повернулся к неведомому противнику лицом и медленно потянулся рукой в карман за пистолетом. К своему ужасу, оружия он не обнаружил. Джон пошарил в траве: может, пистолет выпал? Но напрасно, оружие исчезло. Охваченный паникой, он вскочил на ноги.

Прямо перед ним догорал костер, а чуть в стороне, в зарослях, горели зеленые огоньки — глаза какого-то загадочного и ужасного существа. Минуту-другую Джон не мог оторвать от них взгляда, чувствуя, как ноги наливаются тяжестью. «Еще немного, и будет поздно!» — мелькнула молнией мысль. Громко вскрикнув, пилот подбежал к костру, схватил горящую головню и швырнул ее в зверя. Раздался дикий рев. Треск ломающихся кустов возвестил, что пилот попал в цель. Еще не веря в удачу, Холидей закрыл лицо руками и медленно опустился на землю. Сердце его бешено колотилось. Он тронул мулата за плечо, но тот безмятежно спал. Тогда Джон поднялся, чтобы насобирать веток и бросить в костер. Едва он сделал это, как Хуан проснулся.

— Привет, Хуан! Как самочувствие?

— Плохо. Чердак раскалывается, — он прикоснулся рукой к голове. — Всю ночь снились кошмары.