Андрей Троицкий - Американский брат Страница 4

Адвокат подошел ближе к кровати, скорбно склонил голову, представился сам и представил Джона, выразил соболезнования по поводу случившегося "недоразумения". Дзыга смотрел на адвоката злыми прищуренными глазами. Потом медленно сел на кровати и обратился к Джону, грозя желтым от табака пальцем.

– Твой брат напал на меня первым. Как зверь бросился. Чуть не прибил к матери. На, посмотри, что он со мной, падаль такая, сделал. Руку сломал в двух местах, три ребра. На мне живого места не осталось. А он, – Дзыга показал на адвоката желтым пальцем, – еще чего-то там вякает… Я не знаю, как живой остался. Меня в больницу в бессознательном состоянии доставили. Врачи сначала думали что у меня… Ну, разрыв этих… Внутренних органов. Думали до утра не дотяну.

– Я вижу, как вам тяжело, – Джон был смущен, он испытывал робость и душевную неловкость перед этим типом, таким жалким, и, кажется, еще не совсем трезвым. – Понимаете ли, мой брат, он хороший человек, но когда выпивает не всегда себя контролирует… Видимо не рассчитал свои силы. Бывает…

– Тогда пусть не пьет совсем, раз не может. А если бы он меня убил? Может быть, я и сейчас, после этих побоев, останусь инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Врачи гарантий не дают, что воспряну. Говорят, жизнь твоя на волоске висела. Живу на уколах. А сейчас я здесь один. Ну, в этой вот палате. Потому как близких родственников – никого. Няньку – не дозовешься, ей надо деньги платить. Понимаешь ты? Денег у меня ни гроша… А здоровье подорванное.

– Послушайте, мне очень жаль, – пробормотал Джон. – Я готов помочь. Ну, деньгами.

– Только не мечтай, что мелочью отделаешься. Кинешь медяков как нищему на паперти… И готово дело. Нет уж, дорогой товарищ, со мной такие фокусы – ни-ни.

Джон достал бумажник, вытащил деньги, около шестисот долларов, протянул их Дзыге. Тот схватил, трижды пересчитал, – кажется, глазам не поверил, – и пересчитал в четвертый раз. Он замер, соображая, куда спрятать доллары. Сидел на краю кровати и бешено вращал глазами. Он надеялся получить совсем немного, – на бутылку с закуской, – а тут свалилось целое состояние, – долго не пропьешь. Только где спрятать, чтобы сиделка не нашла. Под подушку, под матрас? Он вытащил из-под кровати войлочный тапок, но бросил его обратно. Снял джинсы, висевшие на спинке стула, спрятал деньги в потертый старушечий кошелек, застегнул клапан и перевел дух. Затем сложил джинсы вчетверо и подложил под подушку. Конечно, место – ненадежное, но лучше него все равно не найти.

Он посмотрел на Джона лунатическими блестящими глазами и пробормотал:

– Только я… Только вы знайте, что меня дешево не купишь. Что не продаюсь. Ты еще вот что… Русских денег у тебя нет, хоть немного? Я не для себя прошу.

Джон снова полез в бумажник и отдал все рубли, что там лежали. Дзыга снова принялся считать и пересчитывать деньги, Джон и Моисеев вышли в темный коридор из палаты, закрыв за собой дверь.

– Я звонил главному врачу еще пару дней назад, – сказал Моисеев. – Попросил, чтобы Дзыгу в отдельную палату перевели. Только ты не суйся со своими деньгами, я сам заплачу, кому надо.

– Я чувствовал себя виноватым. Томас избил этого бедолагу….

– Что было – то было, – сказал Моисеев, когда спускались по лестнице. – Ты напрасно деньгами разбрасываешься. Достаточно одного взгляда чтобы понять: этот Дзыга – профессиональный вымогатель. Знай: от него теперь мало что зависит. Уголовное дело возбуждено не по факту заявления Дзыги в полицию, а по факту происшествия – драка в общественном месте, порча имущества, нанесение потерпевшему побоев средней тяжести.

– Ну, когда будет суд, он выступит и скажет, что не имеет претензий.

– Ну, вот когда будет суд, тогда и надо с ним разговаривать. А не сейчас. А то он войдет во вкус, станет тебя каждый день доить, как корову. А в полицию напишет заявление, что ты сунул ему взятку, требуешь отказаться от показаний, угрожаешь… Я же тебе сказал: не надо приходить к этому человеку. Ладно… В будущем ничего не делай, пока не посоветуешься со мной. Иначе все испортишь.

Спустились к машине, некоторое время колесили по улицам, пока не нашли городское управление внутренних дел, Моисеев ушел, но не заставил себя ждать. Вернувшись, сказал, что разговаривал со следователем Щукиным, который ведет дело. Он неплохой дядька, но уже немолодой, осторожничает во всем, боится, что на пенсию выпихнут. В свидании с Томом пока отказал, но обещал, что через две недели что-нибудь придумает. Еще сказал, что дело простое, скоро он все оформит и передаст в суд.

Обратно ехали быстрее. На середине дороги позвонил хозяин банка Юрий Львов, спросил как дела, внимательно выслушал и сказал:

– Ты вот что, Джон, – отдохни. Возьми отпуск на неделю, а хочешь – на две. Купи билет и лети в Америку. Выспишься, увидишься с родными. В церковь обязательно сходи. Тебя ведь мама ждет? Вот она обрадуется сыну. А заодно уж поговори с Луис, женой Томаса, объясни ей ситуацию, посоветуйся. Иногда женщины говорят умные вещи. Не часто, это я по себе знаю, – но случается. Я ей звонил, разговаривал. Мне кажется, Луис нервничает.

– Но, может быть, я здесь понадоблюсь…

– Слушай, тебе надо отдохнуть. Это – главное. А если я по тебе сильно соскучусь, то позвоню. Лети с Богом и ни о чем не вздыхай.

– Если Луис захочет приехать?

– Вряд ли. Но если все-таки будет настаивать… Объясни ей, что поздней осенью Москва – не самый уютный город. А на свидание с мужем она может не рассчитывать. И вообще… Лучше подождать.

– Хорошо, – сказал Джон. – Тогда сегодня же закажу билет.

Глава 4

К исходу недели обстоятельства убийства Пола Лурье и его жены Ирины более или менее прояснились. Девяткин собрал в кабинете оперативников своей группы, все по очереди коротко рассказали о результатах работы.

Московская квартира супругов Лурье, – элитном доме, где живут в основном денежные мешки или государственные сановники. Прилегающая территория окружена высоким забором из чугунных прутьев, перебраться через который затруднительно. Во дворе и в подъездах понатыканы камеры наблюдения. Попасть во двор можно единственной дорогой – через ворота, но там в будке круглосуточно сидят два-три дюжих молодца из частной охранной фирмы "Гарант". В центральном пункте наблюдения, который занимает небольшое помещение на первом этаже, двое парней смотрят за мониторами и видят все, что происходит во дворе и подъездах.

За последние пять лет в доме не зарегистрировано серьезных происшествий, если не считать двух-трех эпизодов, когда известный музыкальный продюсер, испытывая приступы гнева, выгонял во двор начинающих эстрадных звезд, с которыми проводил собеседования у себя в квартире. Начинающие певицы были полностью раздеты и пьяны. Ни убийств, ни грабежей, даже краж личного имущества не случалось.

В доме подземный гараж и гостевая стоянка во дворе. На машине можно попасть внутрь через ворота, предъявив специальный пропуск, а без машины, – открыв калитку и дверь подъезда своим ключом. Если попытается войти человек незнакомый, – а охранники работают тут давно, знают в лицо каждого жильца, – его остановят, чтобы задать несколько вопросов. Словом, чужаку проникнуть в подъезд или квартиру и остаться незамеченным, – не так просто.

Оперативники опросили всех охранников, дежуривших тем вечером, просмотрели видеозаписи камер наблюдения. В четыре десять вечера на территорию пропустили белый фордовский фургон, машину оставили на гостевой стоянке. Водитель и пассажир, зашли в подъезд, лифтом поднялись наверх. Они позвонили в квартиру, дверь открыли. В шесть часов пятьдесят минут парни ушли.

Судмедэксперт, проводивший вскрытие, утверждает, что смерть Ирины Лурье наступила в пять тридцать вечера в результате колото-резаных ран в области живота и груди, которые повлекли обширные повреждения внутренних органов, большую потерю крови. Пол Лурье умер около шести вечера в следствие колотой проникающей раны в область сердца. Выводам эксперта можно верить, поскольку трупы обнаружили совсем свежими, всего через пять часов после убийства вернулась прислуга, некая Тамара, работавшая в этой семье последние два года. Это москвичка, сорок пять лет, вдова, бездетная, несудимая, отзывы хорошие. Лурье выделил ей в своей квартире комнату для постоянного проживания, но Тамара ночевала у хозяев всего один-два раза в неделю. Время смерти судебный эксперт определил по температуре тела Лурье и его жены, – плюс-минус десять минут. Нет сомнения: убийцы – водитель и пассажир фургона "форд".

На видеозаписи лица этих людей почти не видны, оба надели бейсбольные кепки, на одном рубаха с длинными рукавами, на другом матерчатая куртка. Кроме того, запись плохого качества, камеры стоят устаревшие, со слабым разрешением. Однако можно сделать вывод, что это люди славянской внешности, от тридцати до сорока лет. Один чуть выше метра восьмидесяти, другой на семь-восемь сантиметров ниже, крепкого сложения. Во время допросов охранников, дежуривших в тот страшный день, один из них, некий Сергей Кротов, путался в показаниях и вообще вел себя подозрительно. Он задержан на трое суток, сейчас находится во внутренней тюрьме Главного управления внутренних дел. Кротову двадцать семь, служил в армии, сменил множество профессий, в охранной фирме "Гарант" на временной работе, летом там не хватает сотрудников.