Ростислав Самбук - Мафия-93 Страница 4

– Ну и ну… – покачал головой Белоштан.

Губа даже не пошевелился, будто сообщение Пирия его не взволновало.

«Конечно, проинформирован», – решил Степан, поражаясь выдержке Мокия Петровича.

– Итак, вы меня поняли, – продолжай Пирий. – В связи с этим на всех делах и деловых контактах ставим точку. Месяца на два, а там увидим. Преферанс приостанавливается тоже. Рекомендую вообще встречаться реже, только по служебным делам. Особенно это относится к Георгию Васильевичу. Ты, Жора, сидишь на горячем, учти это.

– Учел, – усмехнулся Белоштан. – Уже учел. «Жора и K°» ликвидируется.

Пирий поморщился.

– Не перегибай палку. Не так страшен черт, как его малюют. Как бы не вертелся тот следователь, а меня ему не обойти. Сами знаете, как сейчас ставится вопрос: «Вся власть исполкомам…» Пока я председатель исполкома, никто в Городе не разгуляется, власть не минуют.

– Не так поняли меня… – помахал рукой Белоштан. – Меняем только вывеску. Завтра на ваш стол, Кирилл Семенович, ляжет бумага о создании в Городе нового кооператива по изготовлению трикотажных изделий. С уставом и оригинальным названием – «Красная Шапочка».

Пирий на минуту задумался.

– В этом что-то есть, – похвалил. – И возглавит этот кооператив…

– Франко.

– Васюня?

– Он самый, Кирилл Семенович, лучше не найти Перспективно мыслить не может, но исполнитель" отличный. Под моим руководством будет работать, что скажу, все сделает, разве плохо?

– Пусть будет Франко, – согласился Пирий. – Кстати, хвост за ним не тянется? Судимости нет?

– Более чистой биографии в торговле не найти. Как слеза…

– Ну слава богу! – поднял руку Пирий, как бы желая перекреститься, но вместо этого взял фужер с шампанским и опорожнил его с удовольствием. – За успех новоявленных кооператоров. За нас с вами!

Степан тоже выпил шампанского и подумал: пожалуй, это выход. Лучшего прикрытия, нежели кооперативный флаг, сейчас не найти. Мудрая голова все же у Белоштана – через безвинную «Красную Шапочку» можно незаметно отмыть все деньги и каждый месяц иметь кругленькую сумму…

– Рад? – спросила Светлана.

– Счастлив.

Она посмотрела Степану в глаза, убедилась, что тот говорит правду, и успокоилась. Степан поднял чемодан.

– Я заказал номер в нашем лучшем отеле.

– Нет, – покачала головой Светлана, – я приехала к тебе…

Глава II

ПРИГОВОР

Любчик открыла дверь Хмизу и приветливо улыбнулась. Прекрасная женщина в роскошном цветастом атласном халате. Степан на правах друга дома поцеловал ей ручку и тут же сравнил со Светланой, отметив явное превосходство последней. А ведь таких женщин, как Любчик, в их Городе можно посчитать по пальцам. Белоштан знает, куда вкладывать деньги, его на мякине не проведешь…

Интересно, какие бы глаза сделал Жора, увидев Светлану? Степан представил его похотливую улыбку и лишний раз убедился в правильности своего решения: бежать из Города и начинать новую жизнь.

– Георгий Васильевич дома?

– Ждет тебя… – Любчик улыбнулась Степану так, что тот понял: она была бы рада ему и без Жоры… Недели две назад с удовольствием наставил бы рога компаньону, но сейчас посмотрел на Любчика безразлично, и та обиженно надула губы.

Степан отважился на этот разговор только сегодня утром, на третий день пребывания Светланы в Городе. Два дня пролетели как один час. Выбрав удачный момент, когда Светлана хлопотала на кухне, Степан позвонил Белоштану и договорился о встрече.

Жора вышел в переднюю в халате, темно-синем, велюровом, почти до пят, с широкими обшлагами.

«Шикарная пара – Жора и Любчик, чем не новоявленная элита, советские дворяне!» – подумал Хмиз зло, но сразу застыдился этой мысли: а чем он лучше Жоры?

Степан решил не вилять хвостом. Уселся, удобно протянув ноги, и заявил:

– Я вынужден выйти из дела. Женюсь и уезжаю из Города.

Белоштан задумался, повертел в пальцах хрустальный фужер.

– А ты у меня спросил? – Подул в фужер и поставил его на столик. – Когда мы привлекли тебя к делу, ты взял на себя определенные обязательства… И без нашего согласия…

– Но… Георгий Васильевич, так уж случилось! Все мы под богом ходим…

– На бога надейся, а сам не зевай.

– А я и не зеваю.

– Хороша девка? – вполне серьезно поинтересовался Белоштан.

– Очень! – вырвалось у Степана.

– Так чего же ворон ловишь? Денег не хватает? Квартира маленькая? Сделаем лучше, трехкомнатную. В центре на проспекте Маркса старый дом реконструируется, если хорошо Пирия попросить – устроит, – подмигнул Жора.

– Нет ей работы в Городе, – с сожалением произнес Степан.

– Ты Город не унижай! Как это нет? А мы для чего? Мы все можем.

– Искусствовед она, работает в картинной галерее…

– Галерей у нас действительно нет… – развел руками Белоштан. – И в ближайшем будущем не планируется.

– Вот видите…

– А если к Таращенскому? В управление культуры?

– По сельским клубам мотаться?

– Да, ты прав: неблагодарная работа, да и копейки платят. Тебе на деньги, правда, плевать, но нет смысла: несолидно. Так пусть твоя краля пока посидит дома. Год или два. А мы за это время примем решение и картинную галерею откроем. Местных художников сколько! Два или три – Степан Вацик и тот, как его, с бородой. Храма, кажется! Еще двух богомазов откопать – чем не филиал Союза художников. Выставки будем открывать… Вот тебе и начало.

– Не получится, Георгий Васильевич, разве сами не понимаете?

– Понимать-то понимаю… Но жена вокруг мужа должна вертеться, а не наоборот, – рассердился Белоштан. – Откуда она у тебя такая?

– Из Львова.

– Да, во Львове – культура! – с уважением отметил Белоштан. – Не то что в нашем захолустье. И ты, значит, хочешь во Львов?

– Не вижу другого выхода.

– Что будешь там делать? В директора базы не пробьешься, и «Красной Шапочки» нет…

– Не в деньгах счастье.

– А в чем же?

– Люблю я ее, Георгий Васильевич, и готов ради нее на все.

– На все, говоришь? – зло посмотрел на Степана Белоштан. – Это правильно – на все! Жаль мне тебя, Степочка, пожалеешь и ты, причем скоро.

– Никогда в жизни!

– Не зарекайся, Степочка. Ты уже привык жить с размахом, тебе сейчас три куска выложить – раз плюнуть. А во Львове зубы на полку положишь.

– Слышали, как в народе говорят? Хоть хлеб с водой, абы, милая, с тобой!

– Ну, ну… – Белоштан недоверчиво покачал головой. – Короче, я своего согласия не даю. Да и не имею права. Посоветуюсь с компаньонами – будем решать.

– В конце концов, – вырвалось у Степана, – я вам ничего не должен. Наоборот…

– Наоборот, говоришь? – остро взглянул на него Белоштан. – Ничего ты, милый, не получишь. Не надейся. А вот неустойку с тебя придется получить.

– За что?

– За то, дружище, что подрываешь экономическую основу вновь созданного кооператива. Потому что каждому придется что-то вложить. И на тебя мы рассчитывали.

– Побойтесь бога!

– А ты бога боишься? Ты, Степочка, приходишь ко мне, фактически с ультиматумом, и хочешь, чтобы я погладил тебя по головке. Рюмочку тебе налил, чокнулся и отпустил с миром? Завязал наш Степочка, в штаны наложил, хорошую девушку увидел и нюни распустил. А откуда я знаю, что ты завтра не побежишь каяться в ОБХСС? Твоя краля, наверное, честная, искусствовед, у нее идеалы, привыкла пирожками в столовых питаться. Бедная, но гордая! Чулочки, наверно, сама штопает или, может, ты уже научился? Она быстро раскусит, откуда у тебя деньги, ты ей ночью все расскажешь, а она сама донос сочинит…

– Что вы говорите, Георгий Васильевич, вы не знаете Светлану!

– Конечно, не знаю, а потому предвижу худшее. Я, Степочка, волк старый и опытный, ты мне здесь нужен, в городе, чтобы я с тебя глаз не спускал. Только тогда буду спать спокойно!

– Давно знаете меня, могли бы и доверить.

– А я никому не доверяю. – Белоштан оглянулся и, увидев, что одни в комнате, добавил: – Я и Любчику до конца не открываюсь. Сегодня ей со мной хорошо, она и верна, а завтра никто не знает, что может случиться… В чужую голову не залезешь, какие там мысли шевелятся, никому не известно.

– Мне могли бы поверить.

– А я, Степочка, сам себе только по праздникам верю. Когда отдыхаю душою и телом.

– Ладно, тогда скажите, какой резон мне вас продавать? Ведь сам по самые уши увяз, разве мне хочется сидеть?

– А откуда я знаю, может, тебя эти мальчики из ОБХСС купят… Там ребята ушлые, помилование пообещают, а ты уши и развесишь. Вот так-то, Степочка, нет моего согласия, и не надейся. Так и передай своей красотке: подцепила богатого жениха, пусть к нему в Город и перебирается… А потом, что еще наши компаньоны скажут… Решать будем вместе.

Степан почувствовал, как гнев подступил к горлу. Еще минута – и потеряет рассудок. Закрыл глаза и сжал кулаки. Гнев – плохой советчик. Спокойно, приказал себе, спокойно, Хмиз, лучше разойтись с Белоштаном мирно. В создавшемся положении плохой мир лучше хорошей ссоры.