Алексей Стрельцов - За чертой Страница 4

– Ну? Есть?!

Это была закладка: в смятой сигаретной пачке находился пакетик с порошком серого цвета. Дьячков радостно махнул Быкову:

– У нас джек-пот!

Цирик был хмурым и подавленным. Его белая майка растянулась от рывка, когда Быков валил Цирика на землю, и это портило весь внешний вид – теперь Цирик был похож на обросшего забулдыгу в майке-алкоголичке с чужого плеча.

– Десять граммов, Цирик, – повторил Быков. – Это до хрена. Ты сам знаешь, правда?

– Особо крупный размер, – поддакнул стоявший в стороне Дьячков. – Двадцаточка тебе светит, чувачок. По году за каждые полграмма.

– Понял, не дурак, – огрызнулся Цирик. – Обязательно разжевывать все?

– Зря ты в Орске не остался. Или там тебя тоже менты поприжали?

– Да развелось вас, как тараканов, – осмелился Цирик, но, встретив хмурый и не обещающий ничего хорошего взгляд Быкова, отвел глаза.

Была ночь. Холостому Дьячкову было не привыкать, а вот Быкову пришлось выдержать не самый простой разговор с женой. Но если у оперов был хотя бы кофе, то Цирик имел лишь испорченные шмотки и недобрые перспективы на будущее.

– Подумай, парень, – снова перешел к главному, уже не в первый раз, Быков. – Ты можешь до пенсии на зоне чалиться. Статья по особо крупному итак тебе это выпишет. А плюс судья с твоими ходками за плечами нарисует тебе рецидивиста. Отвечаю, что нарисует. И накинет еще парочку лет.

– Не накинет, – буркнул Цирик. – Двадцатка – это и так максималка, блин. Я ж не мокрушник какой. Вы вон маньякам по пятнашке даете.

– Если тебя это успокоит – хорошо, судья ничего не накинет. Тебе легче? Двадцатку оттарабанил – и на свободу с чистой совестью. Сколько тебе будет, сорок пять?

– Сорок восемь, – подал голос Дьячков. – Почти полтинник.

– Наверняка с тубиком и кучей других зоновских подарков, – согласился Быков. – Цирик, ты этого хочешь? От корешей никого не останется. Баба твоя, которая на тебя как на бога в кабаках смотрит и в рот заглядывает, о тебе даже не вспомнит. Если не сторчится к этому времени. От корешей никого не останется. Здоровья ни хрена, денег ни хрена, а жизнь и прошла почти…

– Хватит, – не выдержал Цирик. Нервно потеребив цепь на шее, он покосился на оперов. – Вы чего меня, обрабатываете типа? Чтобы я сказал что-то?

– А тебе есть что сказать?

– Допустим.

– Сначала скажи, а мы подумаем.

Цирик мрачно хмыкнул.

– Ага. И вы меня отпускаете, да? Иди, Цирик, наслаждайся жизнью?

– Так не будет, конечно, – ответил Быков. – Но свое взамен ты получишь. Я никого не кидаю, Цирик, и ты это знаешь. Тебе зачтется.

Цирик знал: в городском отделе по наркотикам было слишком мало сотрудников, и старые клиенты вроде Цирика знали каждого. И у каждого опера в группе была своя репутация. Репутация Быкова позволяла ему говорить «я никого не кидаю».

Цирик вздохнул.

– Сигарету можно?

Быков пододвинул к нему пачку. Цирик циркнул зажигалкой, затянулся. Рука чуть дрожала от волнения, но это нормально. Цирик помолчал, размышляя, как ему поступить в этой ситуации. Быков отхлебнул кофе и тоже закурил, не сводя глаз с задержанного.

Наконец тот решился.

– Ладно, хрен с вами. Это… Это Иконник.

Быков удивленно нахмурился.

– Дима Иконников?

– Угу.

– Он не в деле же давно.

– Еще как в деле, – хмыкнул Цирик. – Иконник неделю назад получил сто граммов под сбыт.

– Героин?

– Ну не повидло же, блин.

– Так. – Быков задумчиво потарабанил пальцами по столу. – Чей товар? Кто ему так доверяет, что под реализацию отдал?

Цирик неопределенно повел плечом.

– Да хер его знает… От какого-то Тучи.

– Тучи? Что за Туча?

– Какой-то Туча и все. Кто такой, я не знаю. Новенький кто-то. Иконник мне только раз эту погремуху назвал, так что больше я ничего не знаю.

Быков и Дьячков переглянулись. Это было уже интересно.

Шершук

– У Иконника было сто граммов, – докладывал Быков. – По словам Цирика, сейчас осталось где-то около половины. Так что нужно сработать быстро. Можем не успеть.

Шершук кивал, слушая подчиненного.

– Думаешь, разовая работа?

– Хрен его знает. А вдруг? Лучше не рисковать.

Шершук кивнул.

– Человечка подвести к нему можешь?

– Филипп Львович, – помялся Быков. – В городе сейчас пусто, после того как Рамиля наркоконтроль накрыл…

Шершук практически машинально нахмурился. Это была больная тема. Конкуренты из ФСКН по чистой случайности вышли на одного из приближенных Рамиля, крупного наркодельца, который организовал собственный канал поставки героина в город из Соль-Илецка – откуда, в свою очередь, товар через степь поступал из Казахстана. И за Рамилем почти полгода охотились и наркоконтроль, и отдел наркотиков городского УВД. Как назло, от полиции Рамиль все время уходил – каким-то чудом, словно чувствовал, что его выслеживают. А вот скинуть с хвоста коллег из ФСКН не смог. Наркоконтроль сработал быстро, поняв, какой шанс попал им в руки. По горячим следам Рамиля задержали прямо на съемной квартире, оборудованной его группировкой под склад. И пока руководство областного Госнаркоконтроля примеряло новые звездочки, Шершук впал в немилость к шефу угрозыска.

–…Герыча сейчас нет, а если появляется, то он разлетается сразу, как горячие пирожки, – продолжал Быков. – Если будем медлить, Иконник толкнет все. Может быть, у нас новый оптовик появился. Но может быть и такое, что это разовая партия, а не устойчивый канал. И тогда мы вообще с носом останемся.

Шершук задумчиво поскрябал в затылке, но все же кивнул.

– Хорошо. Давай резолюцию, я подпишу. И дуйте к следаку за постановлением.

Быков удовлетворенно протянул шефу готовый документ.

– Если возьмем с товаром, Иконника можно раскрутить на поставщика. Было бы круто. У нас есть его погремуха, можно взять Иконника на понт и вытрясти все.

– А мы о нем хоть что-нибудь знаем? – заинтересовался Шершук. – Кто поставщик? Что за погремуха?

– Какой-то Туча. Кто такой, хер знает. Я ни разу это погоняйло не слышал. По донесениям тоже не проходило, мы пробили. Так что копать нужно.

Шершук осторожно кивнул и вернул подписанную бумагу оперу.

Когда Дьячков и Быков вышли, Шершук нахмурился и задумчиво и встревоженно затарабанил пальцами по столу. Дело принимало неожиданный для Шершука оборот… Нужно было звонить. И рука майора потянулась к резервному сотовому, номер которого знал лишь один человек в городе.

Быков

– Привет, Иконник, – сказал Быков, вырастая перед появившимся на пороге квартиры хозяином. – Давно не виделись.

Иконник был в домашней одежде: спортивные штаны, резиновые шлепанцы и футболка. Бытовую зарисовку чуть портил рисунок семилистника на футболке – лист марихуаны. Жилистый, лет 30 с небольшим, на улице Иконник пользовался репутацией опасного человека, с которым лучше не связываться. Он вышел сам – Быков и Дьячков караулили его в подъезде почти полтора часа. Иконник напрягся, обернулся – и увидел позади себя появившегося словно из ниоткуда Дьячкова. Тот стоял в двери, блокируя Иконнику путь к отступлению.

– В гробу я тебя видал, – буркнул Иконник.

Дальше было дело техники, к которому привыкли все трое: Иконника толкнули лицом к стене, обыскали карманы. Иконник не был напуган – скорее, зол. И это озадачивало.

– Давай без фокусов, Дима, – предупредил Дьячков.

– Куда собрался в таком виде? – спросил Быков. – Классные кстати тапочки.

Иконник не ответил.

В его карманах было пусто. Но в левой руке Иконник что-то сжимал.

– Пальцы разомни.

Быков отобрал у него предмет. Это был сувальдный ключ. Повертев его, Быков сунул ключ в карман Иконника. Тем временем Дьячков громко бросил куда-то вниз:

– Все чисто, заходим!

Затопали шаги. Скосив взгляд, Иконник увидел поднимающихся по лестнице следователя в форме, опера из местного ОВД и двух понятых-соседей. Те явно не были поклонниками жильца сверху, потому что зашушукались, злорадно поглядывая на Иконника.

– Наш клиент? – следователь кивнул на Иконника и, получив утвердительный ответ, завел привычную шарманку: – Дмитрий Иконников, у нас постановление. Сейчас в вашей квартире в вашем присутствии будет произведен обыск…

Следователь открыл папку, чтобы выудить документ. Но бумага Иконникова мало интересовала. Как и обыск. Потому что он сухо бросил Быкову:

– Зря стараетесь.

Но Быков и сам уже понимал это, видя до удивления спокойную реакцию Иконника на все происходящее.

Как обычно, обыск занял довольно много времени. Дьячков и опер с земли планомерно и методично проверяли содержимое полок, шкафов, антресолей, кладовки, балконов и т. д. и т. п. Понятые шушукались. Иконник спокойно, но исподлобья, всем своим видом демонстрируя, как он относится к ментам и к их появлению в своем доме, наблюдал за происходящим. Следователь со скучающим видом делал помарки в документах, постоянно отвлекаясь на сотовый телефон – вероятно, у него был гораздо более интересный sms-диалог.