Игорь Тихорский - Ангел Бездны Страница 4

— Ну, ладно, пойду я к себе в гостиницу, может, удастся поспать, — стал прощаться Панкратов. — А то бессонным ночам счет потерял. Спасибо вам за гостеприимство!

— Не за что, — откликнулась Марина и добавила: — А к Шурлыгину все-таки зайдите. Хотя бы просто так из любопытства. Он интересный человек.

— А как его найти?

— Он живет в частном домике на окраине. Улица Дровяная. Его там все знают. Можете даже спросить не по фамилии, а как его окрестные жители кличут: «Ведун Витя».

— Ладно, при оказии зайду поговорить, — согласился Панкратов. — Хотя пока не до колдунов. Надо печальные дела заканчивать.

— Да конечно, Алексей Павлович. Вам сейчас тяжело. До свидания. Приезжайте к нам еще.

Панкратов попрощался и вышел из редакции.

В гостинице он зашел в буфет, перекусил, спросил на вахте, не возвращался ли Батогов, ему ответили отрицательно, и Алексей поднялся к себе в номер.

Панкратов лег на койку, попытался заснуть. Сон не шел. Он повернулся к стене, сжался калачиком, как в детстве, уткнулся лбом в холодную стену. Веки были тяжелые, он прикрыл глаза, потом снова открыл и вдруг увидел на полу у самого плинтуса тетрадку. Машинально Алексей протянул руку, вытянул находку, открыл. На первой странице было написано: «Дневник Берестова Андрея. Начат 12 июля 1994 года».

Панкратов подумал, что кто-то из постояльцев, живших здесь до него, писал этот дневник, забыл его и теперь небось мается в каком-нибудь далеком городе, печалится, что кто-нибудь случайный узнает о его самом сокровенном. Чисто механически Панкратов полистал тетрадку и вдруг замер. «Да это же дневник того самого туриста!» Алексей внимательно перечитал последние записи, но ничего нового, кроме того, что уже слышал от случайных собеседников, не нашел. Вот разве что две детали сходились у обоих туристов. Оба были в Долине ангелов, оба, падая, распороли себе обо что-то руки. И еще одно: Андрей видел вокруг Коли странный туман. Но это не обязательно принимать во внимание. Дымка могла быть вполне естественной, а сгущение могло испуганному парню просто показаться.

«Что-то странное во всем этом есть», — подумал Алексей, но голова была тяжелой, думалось плохо, и Панкратов решил припрятать дневник до лучших времен. Он приподнялся на локте, собираясь положить тетрадку на стол, и внезапно почувствовал, что в номере кто-то есть. Панкратов сел на койке, внимательно осмотрелся. Ничего и никого. И вдруг в кресле, стоявшем у окна, появился человек.

Сердце остановилось, потом ухнуло куда-то вниз. У Алексея перехватило дыхание. Он внимательно всмотрелся в силуэт, принимавший все более четкие очертания, и наконец узнал: в кресле сидел его брат Сергей! Панкратов сначала замер, потом с трудом выговорил:

«Сережа! Как… как ты… откуда ты…»

Было ясно видно, что сидящий в кресле человек шевелит губами, словно что-то пытается сказать. Он даже чуть наклонился вперед, чтобы Алексей его лучше расслышал, но слов не было. Сцена продолжалась не больше минуты, потом призрак исчез. Панкратов вскочил, подошел к креслу, ощупал его.

«Ну, совсем дошел! Уже от бессонницы призраки стали мерещиться», — вздохнул Панкратов. Он еще постоял посреди комнаты, бессмысленно глядя на пустое кресло, потер виски руками, снова лег, опасливая поглядывая на кресло, и вдруг страшная сонливость навалилась на него, и Алексей провалился в глубокий сон.

БАТОГОВ

Расставшись с Алексеем, я решил сам осмотреть место взрыва. Добрался на автобусе до окраины и пошел по дороге, идущей вдоль колеи. Километра через три вдалеке показались какие-то обломки. Я подошел. Это была платформа, все, что осталось от багажного вагона. Ремонтники, расчищая пути, сбросили ее под откос. Вокруг валялись доски, какие-то железяки. Вагоны и локомотив утащили в депо.

Я поднялся на полотно. Осмотрелся. Обломки виднелись повсюду, разбросанные взрывом на несколько десятков метров. Платформа, хоть и скинутая, очевидно перевернувшись, снова встала на колеса. Страшно не хотелось лезть на эту развалину. Потом вечер придется потратить, чтобы отмыть всю сажу и грязь. Оттягивая момент, я стал осматривать насыпь и землю вокруг платформы в надежде найти что-нибудь, не замеченное сыскарями из бригады. Ничего стоящего ни на насыпи, ни под платформой не было. Мужики поработали на славу. Правда, около переднего левого колеса, если считать по ходу поезда, я обнаружил крохотный обгоревший кусочек зеленой банкноты, под платформой маленький почти черный от сажи ребристый огрызок металла, предположительно от наружной оболочки термоса. Сложив все находки в полиэтиленовый мешок, купленный в хлебном киоске на этот случай, я примерился и, ухватившись за какую-то скобу, встал на колесо и запрыгнул на платформу. Здесь тоже было не очень много мусора. Все стоящее подобрали опера. Стараясь не наступить на засохшие пятна крови, я обошел платформу, заглядывая в щели между остатками стен и полом. В передней части вагона, там, где когда-то находился туалет, сейчас зияла здоровенная дыра от вырванного и отброшенного невесть куда унитаза. Я не пропустил и эту часть, и моя старательность была вознаграждена. В щели между полом и стенкой туалета я увидел посторонний предмет. Вытащить его было довольно сложно. Какая-то железяка накрепко застряла там.

С другой стороны, и хорошо, что так крепко засела. Иначе она бы просто упала с платформы, когда та, кувыркаясь, летела с насыпи. Обломав ногти, я с помощью найденного обломка доски все-таки вытащил находку и… разочарованно вздохнул. Это был всего-навсего разводной ключ.

Ничего особенного я в нем не увидел. Мало ли для каких надобностей держали в вагоне инструмент. Но тем не менее аккуратно завернул ключ еще в один мешочек и уложил в свою сумку. Оглядевшись еще раз, я спрыгнул с платформы и задумался. Мужик в пивной говорил о девушке, жертве маньяка, тело которой было найдено в тот же вечер неподалеку от колеи. Где это могло быть? Я прошелся вдоль полотна, перебрался через насыпь и осмотрел кусты с другой стороны, но ничего похожего на место недавнего преступления не обнаружил. Должны были остаться по крайней мере следы парней из бригады, поломанные кусты, вытоптанная трава — словом, факты, «свидетельствующие» о том, что работали сыщики. Ничего похожего на протяжении двухсот — трехсот метров не было. Значит, девушку убили не здесь, не на месте взрыва? Взяв этот вопрос себе на заметку, я поправил сумку на плече и отправился назад в город. Добравшись до кольца автобуса, сел на скамеечку и стал ждать. Скоро подошли две женщины со стороны ближайших домов и мужчина. Они с любопытством оглядели меня с головы до пят, будто прицениваясь, я же, воспользовавшись их вниманием, решил заговорить.

— Редко, наверное, автобусы ходят? — начал я разговор.

— Скоро должен быть, — ответила одна из женщин.

— Товарищи мои по домам сидят, а я вот все успокоиться не могу, — продолжал я. — Все хожу сюда, обшариваю кустики, вынюхиваю, никак понять не могу: как это могло случиться?

— Опер, что ли? — спросил мужик.

— Ага! — радостно ответил я и добавил: — Начальство теперь замучает, пока хоть какую худую версию не придумаем. Вот и хожу сюда. Решил с населением поговорить, может, вы что-нибудь слышали такое, о чем мы не знаем.

— А о чем мы могли слышать, — сказала женщина в шерстяном платке. — Был взрыв, это мы слышали. А кто да зачем, нам не ведомо.

— Ну, может, не о взрыве, а об убийстве девушки что-нибудь знаете?

— Зверь какой-то, а не человек Танюшку убил! — сказала вторая женщина. — Хорошая девочка была. Без матери, с отцом жила. Он путевой обходчик. Теперь вовсе один остался.

— Значит, Таня навещала отца, когда ее подкараулили?

— Она каждое дежурство к нему приезжала, на велосипеде. Обед привозила. Они в поселке жили, за три километра от его будки.

— А вы что же, даже и не знаете, где Таня жила? — спросила та, что в шерстяном платке. — Хороши сыщики, нечего сказать.

— Видите ли, я в основном взрывом поезда занимаюсь. А убийство мои товарищи расследуют. Я, честно говоря, даже точно место не знаю, где это случилось.

— Недалеко от будки обходчика и случилось. А будка отсюда за двадцать километров.

— Так если вы не убийцу ищете, чего же интересуетесь? — не унималась женщина в платке.

Я мобилизовался и сделал вид, что сильно смутился.

— Оно конечно, — промямлил я, — да только решил вот по собственной инициативе поинтересоваться гибелью Тани. К тому же, подумалось, может, ее смерть как-нибудь связана с катастрофой поезда…

— Кто же знает, может, и связана. Может, это один и тот же человек, — рассудительно сказал мужик в ватнике. — Это ваше дело все уточнить и установить.

Подошел автобус, мы уселись, и разговор прервался.

В городе я решил сначала наведаться в больницу, где лежал раненый охранник. В справочном долго расспрашивали, кто я да почему интересуюсь здоровьем охранника, потом тетенька заявила, что справок о Владимирове Олеге Евгеньевиче давать никому не велено.