Сергей Павловский - Фаворит приходит первым Страница 4

Весь дачный поселок разместился на узком, но длинном плацдарме между морем и этой горушкой, верней, холмом. Состоял поселок всего из одной улицы, по обе стороны которой и выстроились виллы. И со склона холма, даже без мощной оптики, можно было беспрепятственно наблюдать улицу, машины и пешеходов. Внутренние дворики и палисадники, тонущие в буйных субтропических зеленях, сверху просматривались плохо. Зато задние калитки и неширокая тропинка, на которую они открывались, контролировались хорошо, и потому ни один гость не мог ни войти, ни выйти незаметно, даже если воспользовался «черным» ходом.

Засаду Довбуш обнаружил не случайно. Еще на въезде в поселок он остановился на крохотной стоянке у самой кромки моря и из окна своего арендованного «форда» изучил склон холма в морской бинокль. Он обшарил оптикой каждый квадратный метр и усилия, которые на первый взгляд могли показаться ненужной перестраховкой, не оказались тщетными. Вначале он обнаружил авто на обочине щебнистого проселка, что серпантином обвивал горушку. Верней – подметил в густой листве просвет, и в нем тускло поблескивало, почти сливаясь с общим зеленым фоном, лакированное крыло машины. Поднявшись двенадцатикратно усиленным взглядом вверх, Довбуш умудрился выследить и хозяев машины. Нет, лиц их он, конечно, не разглядел, зато видел специфические блики в густых зарослях орешника. Двух мнений тут быть не могло: кто-то наблюдал за поселком либо в подзорную трубу, либо в окуляр оптического прицела.

Конечно, полной уверенности в том, что наблюдение ведется именно за виллой господина Очеретько, у Довбуша не было. Было только предчувствие, но именно оно его никогда и не обманывало. Потом Сергей побродил по поселку и пляжу, прикидываясь туристом одиночкой и выцеливая каждый закоулок в объектив своего фотоаппарата. Посидел в кофейне, продуваемой со всех сторон ласковым средиземноморским бризом и, наконец, дождавшись назначенного часа, бестрепетно отправился на свидание.

В холле дома Давбуша ждал сюрприз в виде еще одного привратника, что походил на первого так, как походят друг на друга атомы одного вещества. Однояйцовые близнецы всегда потешали Довбуша. Как будто матушка-природа для умножения своих чад не смогла придумать ничего лучше генетического ксерокса. А, может, они задумывались творцом, как некий психологический эксперимент. Но именно эти братья никакого интереса с точки зрения психологии не представляли. По-видимому, взгляд творца на них просто отдыхал, ибо с животной точки зрения то были создания совершенные. Бесхитростные и некомплексующие, довольные лишь тем, что живут на Свете и могут жрать, спать и трахаться. Такие убивают не со зла, а по нужде и нисколько, при том, не мучаются этическими проблемами.

В холле братья обшарили Довбуша с ног до головы, но как-то вяло и, конечно, не нашли ни серикена за шиворотом, ни рояльной струны и явары в рукавах. И однозарядный «паркер», и зажигалка – все осталось при хозяине. Потом его провели по широкой лестнице на второй этаж. В приемную, где Довбуша уже ожидал господин Очеретько.

Классифицировал типаж Сергей сразу, при первом же взгляде на банкира. Класс: кровососы. Отряд: мелкие хищники. Вид: крысы. Подвид: крысы серые. Алчное, неутолимое создание, не самая крупная, а потому особо злобная и трусливая особь. Подобные твари никогда не смотрят собеседнику прямо в глаза. Взгляд их мечется по сторонам, руки не находят себе места, ножки сучат, язык болтается. Они не умны и не эстетичны, зато, даже в грошовом деле, надуют и прокинут любого штатного умника. Признают только один аргумент – грубую физическую силу. А дабы исключить влияние подобной аргументации на свою ущербную психику, господин Очеретько подобрал себе охранников «по понятиям».

Сергей, не без отвращения, тиснул вялую ладошку хозяина и без особых церемоний и приглашений занял одно из кресел, обтянутое теплой светлой кожей. Очеретько занял другое кресло и теперь собеседников разделял лишь изящный журнальный столик.

– Ну…с, – глазки банкира юркнули в сторону, – Что хотел передать мне Юрий Данилович?

– Мы можем говорит совершенно свободно? – интимно подался к нему Довбуш.

– Да… – удивленно поднял жидкую белесую бровь хозяин.

– У меня есть основания полагать, что наш разговор могут прослушать, – веско заявил Сергей и очертил пальцем возле уха круг.

– Кто? – взгляд банкира испуганно мазнул по лицу собеседника.

– Именно по этому поводу Юрий Данилович меня и уполномочил.

Очеретько прикинул что-то в умишке и улыбнулся, ощерив мелкие зубы:

– В этой комнате мы можем не опасаться прослушивания, – он кивнул головой в угол. Довбуш проследил направление, но ничего особого не увидел.

– Там работает прибор, который подавляет и блокирует любой радиосигнал, – пояснил Очеретько.

– А… – понимающе кивнул и Довбуш, – Я слышал о таких. Он надежен?

– Абсолютно.

– Что ж… тогда приступим к делу, – Довбуш аппетитно потер ладошки, – Вопрос, собственно, у меня только один…

Он замолчал, испытующе глянул на банкира.

– Я слушаю, слушаю… – тот с готовностью даже развернул навстречу вопросу треугольное ухо.

– Вадик Векшин где?

– Не понял… – мелкие морщинки на лбу банкира разгладились и он впервые заглянул собеседнику прямо в глаза.

– Я спрашиваю, что ты, сука, сделал с Вадимом Векшиным? – раздельно и внятно произнес Довбуш, изменив, однако, формулу вопроса.

– Ты… ты с кем разговариваешь, козел? – губы Очеретько заходились мелкой дрожью и злобная гримаса перекосила его худое крысиное личико.

Довбуш вальяжно откинулся на спинку кресла. Забросил ногу за ногу:

– Во-первых: разговаривать по-настоящему я начну, когда поставлю тебе на яйца горячий утюг – по нашему, русскому обычаю. Во-вторых…

Он не успел закончить мысль. Собеседник пулей вылетел из своего кресла, метнулся с криком к двери. Через мгновение через дверной проем уже протиснулся озабоченный орангутанг, за ним поспешал другой. Оба застыли на пороге, пялясь в Довбуша злобно и настороженно. Очеретько укрылся за широкими спинами братьев и, уже оттуда, с властными интонациями распорядился:

– Ян, Димитрас! Возьмите этого мерзавца. Я хочу знать, кто его послал и на кого он работает. А потом… потом посмотрим.

Сергей расположился в кресле в непринужденной позе томной неги – так и остался. Только смерил близнецов пренебрежительным, скучающим взглядом. Затем отвернулся и заинтересованно принялся изучать ногти на руках, словно занятия важней не существовало.

Один из братьев зашаркал великанскими ступнями по ковру, другой остался на месте. Гиганты так уверовали в свою несокрушимость и непобедимость, что даже не стали доставать свои пушки. Пушки у них были – за пазухами, в наплечных кобурах. Может, их губила уверенность, что у противника оружия нет.

Конец ознакомительного фрагмента.