Ход белой королевы - Алексей Кузьмич Евдокимов Страница 4

В комнате повисла тишина. Несколько секунд Надежда, не отрывая глаз, смотрела на Федорова. Затем, вскинув голову, резко повернулась на каблуках, подошла к нему и, глядя в упор, дрожащим от волнения голосом спросила.

— Т-ты это серьезно!?

— Вполне. — ответил тот, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Гонгадзе очень влиятельный человек. Если он захочет тебе помочь, твоя карьера обеспечена. Ты будешь сниматься не в этом третьесортном агентстве, а для лучших мировых журналов. А это миллионные гонорары. В твоем возрасте от такого предложения не стоит отказываться. Для тебя это последний шанс.

Надежда презрительно скривила губы.

— Никогда бы не подумала, что он захочет возобновить наши отношения? Прощение попросить или денег дать, чтобы шум не подымала. Это я понимаю.

Она удивленно посмотрела на Дмитрия Николаевича.

— И как он их видит, после всего случившегося? Он думает, я забуду, что он меня в тюрьму хотел упечь! — она усмехнулась. — Странный, однако, он человек!?

Дмитрий Николаевич с нежностью взял ее за руку.

— Надя! — он задумался на несколько секунд. — К сожалению, мы живем в жестоком и бездушном мире, где ради главной цели приходится жертвовать очень многим. И многое, очень многое прощать. — он помолчал, повернул голову к окну и, кусая губы продолжил. — Если ты хочешь сделать карьеру и чего-то добиться в жизни, тебе придется вернуться к нему и забыть все прошлые обиды.

— Но можно ли ему верить, после всего, что случилось? — Надежда растерянно посмотрела на Федорова. — И где гарантия, что ему в голову опять не взбредет какая-нибудь авантюра. Он неуправляемый человек! Никогда не знаешь, что он в следующую минуту сделает. Я его хорошо за эти два года, что мы были вместе, изучила. Поэтому и хотела уйти. С ним жить, все равно, что на пороховой бочке сидеть. В любой момент на небеса можно взлететь.

Дмитрий Николаевич погладил маленькую изящную ладонь Надежды с накрашенными бордовым лаком ногтями.

— Можно или нельзя ему верить, это тебе придется решать самой. Ты его знаешь лучше меня.

Он пристально посмотрел девушке в глаза.

— Я не хочу тебе советовать. Но… — он запнулся. — но может быть тебе стоит попробовать еще один раз. Все-таки он просит прощение и наверно сделал выводы на будущее. Ничего не поделаешь. Придется тебе переступить через себя. Блистать в столичном свете лучше, чем прозябать здесь, в этой дыре.

Надежда криво усмехнулась.

— Конечно, блистать лучше. Но я не хочу больше быть его куклой. Я тебе про это уже говорила там, в горах, год назад. Мне нужна нормальная семья. Любящий муж. Дети наконец. — голос ее дрогнул. — У меня же свадьба через два месяца!

Дмитрий Николаевич вздохнул, обнял ее за талию и посадил к себе на колени.

— А может быть тебе поступить так, как делают все твои сверстницы? — спросил он, гладя рукой ее густые вьющиеся волосы.

— Как? — с недоумение спросила Надежда.

— Вначале обзаведешься деньгами, как любовница Гонгадзе, а потом устроишь свою личную жизнь. С деньгами, особенно с большими, это сделать не трудно. Подумай…

— Что!? — девушка вздрогнула и, сбросив с себя ладонь Федорова, резко встала.

Несколько секунд она неподвижно стояла на месте, затем тихо, но решительно произнесла.

— Нет! К Вахтангу я больше не пойду!

Дмитрий Николаевич внимательно посмотрел на нее.

— То есть ты, отказываешься?

— Я же сказала, что с Гонгадзе у меня все кончено. — не скрывая своего презрения, бросила Надежда. — Такой любовник мне не нужен. И если ты хочешь сохранить нашу с тобой дружбу, больше мне, пожалуйста, подобные предложения не делай! — ее голос дрожал от негодования.

Дмитрий Николаевич быстро встал.

— Извини меня. — он с нежностью заглянул в расстроенное лицо Надежды. — Я не хотел тебя чем-то обидеть.

Искоса взглянув на Федорова, она отвернулась к окну. Дмитрий Николаевич несколько раз в задумчивости прошелся по комнате и опять остановился около Надежды. Засунув руки в карманы брюк, он, кусая губы, спросил.

— Хорошо. А, если я поставлю вопрос по-другому. Ты хочешь отомстить Гонгадзе?

— В смысле? — с удивлением переспросила его та.

— В прямом смысле. Ты же женщина. Тебя предали. Хотели унизить.

Надежда усмехнулась и покачала головой.

— Даже если захочу, я этого никогда не смогу сделать.

Федоров со значением посмотрел на нее.

— А если я тебе дам такую возможность?

Презрительно скривив свой тонкий, остро очерченный помадой рот, она безнадежно махнула рукой.

— Дима. Не смеши меня. Кто я и кто Гонгадзе!

— Хорошо. Давай начистоту. — Дмитрий Николаевич снова, не спеша, прошелся по гостиной. — Конечно, одна ты ничего сделать не сможешь. Ты права. Но есть люди… — он остановился и пристально посмотрел Надежде в лицо. — Очень влиятельные люди, которым это вполне под силу.

Он быстро подошел к девушке и заглянул прямо в ее широко открытые голубые глаза.

— Ты же видела, что когда они вмешались здесь, то Гонгадзе проиграл. Кстати, именно они спасли нас с тобой от тюрьмы. Год назад они пришли нам на помощь и сейчас хотят, чтобы мы в свою очередь помогли им.

Надежда, не меняя выражения лица, резко спросила.

— Как?!

Дмитрий Николаевич тихо, но с нажимом в голосе произнес.

— Ты должна вернуться к Гонгадзе. Вернуться, чтобы отомстить. Ты меня понимаешь? Только для этого.

В гостиной стало тихо. Надежда, опустив голову, долго стояла посредине комнаты, а затем вдруг чужим и незнакомым голосом произнесла.

— Я не хочу, не любить, не мстить Гонгадзе. — она подняла на Федорова застывшие, словно неживые глаза. — Скажи. Ты приехал сюда только для того, чтобы мне это предложить?

Не дождавшись ответа, она подошла к двери, ведущей в коридор, и открыла ее настежь.

— Если это все, что ты хотел мне сказать… — ее голос гневно задрожал. — Тогда… тогда нам с тобой надо расстаться. Прямо сейчас и навсегда!

При этих словах, лицо Дмитрия Николаевича покрылось мертвенной бледностью. Некоторое время он стоял неподвижно, затем медленно повернулся, взял с дивана дипломат и, тщательно застегнув пиджак на все пуговицы, пошел к двери. Надежда стояла, не шелохнувшись, и держалась обеими руками за стену. Их взгляды встретились. Несколько томительных секунд они, молча, смотрели друг другу в глаза. Затем Дмитрий Николаевич, опустил голову и, отведя взгляд в сторону, шагнул в коридор.

— Нет!..

Он вздрогнул и остановился.

— Нет! — крикнула еще раз Надежда и вдруг прислонилась к стене, закрыла лицо ладонями и затряслась в рыданиях.

— Дима! Как ты можешь мне такое предлагать! — сквозь слезы простонала она. — После всего, что между нами было. Как ты можешь…