Татьяна Полякова - Эксклюзивный мачо Страница 40

– Один?

– Один.

– До гибели ее мужа или после?

– После похорон. Она была сама не своя, я ос­тался ночевать.

– И что наутро?

– С облегчением расстались. Она не в моем вкусе, и я ей не подходил, хотя она, возможно, име­ла свое мнение… Короче, где-то около года мы не виделись. Правда, я ей звонил.

– Не торопись: она надеялась на продолжение ваших отношений?

– Я же тебе объяснил: она могла рассчитывать только на пенсию, а жить привыкла хорошо. Думаю, она искала замену мужу. Я на эту роль не подходил и знал это сразу, а ей понадобилось время.

– Она была оскорблена твоим отказом?

– Утром мы расстались друзьями, ничего не об­суждая. Вера – разумная женщина.

– Вы говорили о ее муже?

– Конечно.

– У вас были общие дела?

– Были.

– После его смерти ты что-то потерял в делах или приобрел?

Он посуровел, взгляд его стал напряженным, те­перь он смотрел мне в глаза.

– Ни то, ни другое. Я ничего не выгадал от его смерти, если ты об этом. Обычная авария. Пьяный дядя бросил трактор на обочине, а Николай ехал с ближним светом и заметил его слишком поздно. С дачи возвращался. Было следствие, ни у кого не возникло сомнений. И можешь мне поверить, я приложил усилия, чтобы убедиться: так оно и есть.

– Значит, у Веры не было повода думать, что ты причастен к его убийству, а у тебя ссужать ее деньгами?

Напряжение из его глаз исчезло, похоже, парень наконец-то понял, почему я задаю все эти вопросы, и что вовсе не желание покопаться в его грязном белье руководит мною.

– Вряд ли такое ей приходило в голову. Да и… говорю, там не было ничего, что позволило сомне­ваться в несчастном случае. И ко мне у нее были про­сто дружеские чувства, она любила мужа. А он любил ее. Поэтому я иногда помогал ей. А то, что мы тогда… ясно, что это просто случайность, и мы о ней забыли.

– Допустим. Вернемся к Анне. Итак, ты про­снулся рядом с ней… В квартире Веры?

– Вот именно. Если бы это было где-то в дру­гом месте, мы никогда бы больше не встретились. Но Вера с утра принялась меня обхаживать, знаешь, “Анечка такая милая девушка, она такая ранимая” и прочее в том же духе. Ну я и дал номер мобильного ранимой Анечке. Позвонила Вера, сказала, что Аня переживает, потому что я куда-то пропал… в общем, волновалась за подругу. Я несколько раз встречался с ней и только диву давался, чего это Вера души в ней не чает, печется, точно она ей родственница. На бедной Ане клейма негде ставить, такая не пропа­дет, если шею не свернут за глупость. – Тут он притормозил и вновь взглянул мне в глаза.

– Что было дальше? – спросила я.

– Я решил, что Веру обижать ни к чему, тем более что…

– Что один раз ты ее все же невольно обидел…

– Ну да, так и было. Встречались редко, я делами отговаривался и в конце концов успел об Аньке забыть. Вдруг опять звонит Вера и заявляет, что Анька беременная, от меня, разумеется, в чем я здорово сомневался.

– Почему?

– Потому что неплохо знал Аньку. Она дешевая шлюха и дура. Непроходимая. У меня от нее башка начинала болеть через десять минут и тошнота на­ворачивалась. Она пойдет с любым и ляжет с любым, даже без особой корысти, просто на всякий случай, вдруг повезет и кто-то даст денег. Вера тоже жила за счет мужиков, но делала это как-то иначе, в ней что-то было… и на некоторые вещи я просто закрывал глаза. Анька совсем другое, дешевая шлюха, на ко­торую жаль тратить время. Меня она выбрала в па­паши по одной причине: надеялась поживиться. Я был не против дать ей денег. В конце концов, я с ней спал, а мелочиться не люблю. На пару штук баксов она могла рассчитывать, за причиненные не­удобства, бедняжке надо на что-то жить после абор­та, раз будет некоторое время нетрудоспособна. Но Вера вдруг завела бодягу на тему: она хочет оставить ребенка. Это здорово меня разозлило, потому что смахивало на шантаж. Если б не Вера, я бы этой сучке махом мозги вправил, но мне не хотелось выглядеть в ее глазах… Чего ты дыбишься? – разозлился он.

– Тебе показалось. На самом деле мне приятно, что тебя посещают такие мысли.

– А не ты ли полчаса назад предлагала… коро­че, засунь свои дельные замечания куда подальше.

– Извини, – серьезно сказала я. – Просто с этой минуты ты мне нравишься значительно боль­ше. Это делу не помеха.

Он довольно долго разглядывал меня, прикиды­вая, как к этому отнестись, но наконец продолжил:

– Я встретился с Верой, сказал ей, что готов за­платить. Я был уверен, Аньку это устроит. Если нет, не получит ни копейки. Вера неплохо знала меня и посоветовала Аньке согласиться, что та и сделала. Но я хотел убедиться, что ей не придет в голову за­работать на том же еще раз. И я сказал, что к врачу отвезу ее сам. Вера посоветовала Райзмана, догово­рилась с ним, и я привез Аньку к нему. Вот и все.

– Ты знал, что Артур уже был знаком с ней?

– Да. Он мне рассказал. Она-то делала вид, что видит его впервые, что неудивительно, он ведь тоже ее трахал, а с образом “бедной Анечки” это как-то не вязалось. А еще рассказал про то, как она шанта­жировала своего любовника ребенком, вытягивая из него деньги. К тому времени я про Аньку и думать забыл, но, когда услышал, пожалел, что не свернул ей шею.

– С Райзманом вас точно познакомила Вера?

– С нами она не ездила, просто позвонила ему по телефону.

Я задумалась, вот тебе и раз: Вера, а отнюдь не Никифоров, как я думала, и не Лапшин.

– А вы с Райзманом после этого виделись?

– Разумеется. Он мне, кстати, нравился. Нор­мальный мужик. С его отцом я до этого несколько раз имел дело. После его смерти у Артура были неприятности, и он мне позвонил. Я помог. Иногда мы встречались, чтобы выпить и поговорить о том о сем. Вот как-то за выпивкой он мне и рассказал ту историю.

– И когда после убийства Анны я появилась у него, он тебе позвонил?

– Позвонил, сказал, что ты интересовалась этой шлюхой и в частности тем, кто ее к нему приво­дил. Разумеется, добавил, что менты зададут те же вопросы.

– И как ты к этому отнесся?

– Нормально. Чего мне бояться, скажи на ми­лость? Того, что баба от меня сделала аборт год на­зад?

– То есть ты дал ему разрешение все рассказать?

– Да там и рассказывать-то нечего. Я ответил: интересуются – скажи. Все равно раскопают.

– Но Райзман ничего не успел рассказать, – вздохнула я.

– Вот-вот, только я здесь ни при чем.

– Ладно, потопали дальше.

– Когда я узнал, что Райзмана убили, позвонил Вере. Поздно, где-то около одиннадцати. Хотел рас­спросить, что за хреновина творится. Сначала Аньку зарезали, потом Райзмана застрелили. Решил, мо­жет, это как-то связано?

– Тебе-то что до этого было, раз ты ни при чем?

– Артур мне нравился. А еще я беспокоился за Веру.

– Поясни, – попросила я, потому что добрым самаритянином он все-таки не выглядел.

– Подумал, может, умудрилась вляпаться в ка­кое-нибудь дерьмо. Подружка без царя в голове, за­то с замашками шантажистки. По телефону обсуж­дать все это не хотелось, и я сказал, что приеду. Дел в тот вечер было много, и я задержался. Вера сказа­ла, что будет дома, а ложится она поздно. Въезжаю во двор, и вдруг ты, едва мне крыло не помяла.

– А чего на “БМВ”, а не на “Хаммере”?

– Жрет много, – съехидничал он.

– Ты его зачем купил-то? Хотел нос утереть от­цам города?

Тагаев сложил на груди руки, помолчал, с не­удовольствием глядя на меня, и задал свой вопрос:

– Так ты алкоголичка или нет?

Я хихикнула и потерла нос.

– Критику принимаю, – сказала я весело. Спро­сив о “Хаммере”, я действительно вторглась на за­претную территорию, это его дело, зачем и что по­купать, а также на чем ездить.

– И не думай, что раз ты мне сейчас нужна, мо­жешь выеживаться, а я это буду терпеть.

– Даже не мечтаю. Итак, я едва не помяла тебе крыло…

– Твой “Феррари” все равно что мой “Хаммер”, его каждая собака в городе знает. Поэтому я пропустил тебя вперед, желая посмотреть, что тебе здесь нужно. Ты остановилась возле подъезда, где жила Вера, и стало ясно…

– Ты решил немного подождать?

– Конечно.

– Почему не уехал?

– Был уверен, она тебя быстро вытурит. Ей не нравилось, когда кто-то совал нос в ее дела. Когда ты слиняла, я поднялся к ней.

– Она случайно чемодан не собирала?

– Она порнуху смотрела, если тебе интересно. Мы выпили и полчаса поговорили. Я пытался уз­нать, нет ли у нее проблем, она заверила, что нет. Тогда я спросил про Аньку. Ее убийство у Веры вы­звало недоумение. Убить ее мог только сумасшед­ший, это ее слова, а не мои. Или ты из-за твоего Де­да. Других кандидатур она не видела. Потом приня­лась жаловаться на Никифорова.

– Ты с ним знаком?

– От нее слышал. У него были проблемы, де­нежные, и она обращалась ко мне.

– Помог?

– Нет. Одно дело помочь ей, и совсем другое…

– Может, ты ревновал? Это напрямую относит­ся к делу, – поспешила заверить я, видя, как пере­косилась его физиономия. Он вздохнул, как перед прыжком в воду, должно быть, собирался с силами.