Вячеслав Жуков - На графских развалинах Страница 40

– Пан спортсмен, вас подвезти?

Ну кто еще может задать такой идиотский вопрос? Грек на бегу повернул голову и увидел улыбающуюся физиономию Лехи Ваняшина.

– Садись, – крикнул Ваняшин, открывая переднюю правую дверь.

Грек запрыгнул на сиденье и едва не прослезился от охватившего его нервного перевозбуждения.

– Нет, все-таки, есть Бог, – проговорил он, а Ваняшин не расслышал, спросил:

– Ты чего там шепчешь?

– Вон того бегуна видишь? – ткнул Грек в лобовое стекло пальцем по направлению тротуара.

– Вижу, – мотнул башкой Ваняшин.

– Давай за ним, Леша. Надо его поймать.

– Ага. Понял, Сан Саныч. А чего натворил этот отпрыск рода человеческого? – спросил Ваняшин, надавливая ногой на педаль газа так, что расслабившегося было Грека вдавило в спинку сиденья. Обычно Сан Саныч выказывал недовольство на Ваняшина за быструю езду, но только не на этот раз. Вцепившись рукой в дверную ручку, Грек наговаривал:

– Давай, Леша. Давай, родной. Сделай этого гаденыша. Он у женщины из рук вырвал кошелек с деньгами.

– Ну тогда ему от нас не уйти, – произнес Ваняшин с какой-то бесшабашностью, под стать озорнику и ловко маневрируя между машинами вылетел к перекрестку. Причем произошло это в тот момент, когда воришка свернул в переулок. Не смотря, что на светофоре загорелся красный свет, Ваняшин круто повернул вправо и поддав газу, как оглошенный понесся прямо по тротуару.

Грек побледнел, со всей силы сжимая побелевшими пальцами дверную ручку.

– Ты с ума сошел, – только и выговорил он, и увидел что Ваняшин уже догнал убегающего парня. Машину старлей вел так, чтобы тот оказался чуть справа от нее, и когда они поравнялись с парнем, сказал Греку:

– Пихни его тихонько дверью.

– Понял, – возбужденно ответил Грек и приоткрыв со своей стороны дверь, ударил ею воришку. Но немного перестарался, и тот получив удар, отлетел в сторону, пару раз перекувыркнувшись через голову, после чего благополучно растянулся на асфальте.

Когда он пришел в себя, Сан Саныч Грек застегивал на его запястьях наручники, приговаривая:

– Все парень, отбегался. Запомни, еще ни одному такому засранцу как ты не удавалось убежать от Сан Саныча Грека.

Проходившая мимо женщина, приостановилась, посмотрела на сидящего на асфальте худенького парня жалеюче.

– Вы что к нему пристали? Хулиганы, – в ее голосе слышалось такое осуждение, от которого Греку стало не по себе.

– Тетя, – захныкал воришка, хотел еще что-то выдать жалостливое в свою защиту, но Грек встряхнул его за ворот.

– Заткнись, – сказал он парню. – Года два ты себе уже заработал, так не нарывайся на большее.

– Ща… года два. Хрен тебе в жопу, – сказал как отрезал паренек.

– Чего ты сказал? – Грек отвесил парню хороший подзатыльник.

– Ничего. Я несовершеннолетний. А кошелек – это мелочь. И никто меня за него не посадит. Понял?

– Ладно. Помолчи, а то по шее схлопочешь, – пригрозил Грек.

А женщина увидев такое обращение, возмутилась до крайности.

– Да что же это такое делается? Проходу добрым людям нет от этих черных, – назвала она так Грека, чем вызвала в нем жгучую обиду. – Я сейчас милицию вызову, – пригрозила она, хотела подойти к таксофону, но Сан Саныч достав из кармана свое удостоверение, показал его женщине, сказав:

– Не надо никуда звонить. Мы из уголовного розыска. Я – майор Греков. Это – старший лейтенант Ваняшин.

Воришка застонал от разочарования, потирая разбитую до крови коленку.

– Подойдите сюда, – сказал Грек решившей вступиться за воришку женщине, – будете понятой. Этот молодой человек только что похитил у женщины кошелек. Сейчас мы произведем досмотр его карманов.

– Ну я же не знала, что он вор, – начала было женщина извиняться и оправдываться за свою активность, но Грек ее остановил.

– Подождите. Лучше предъявите паспорт, если таковой при вас, – потребовал он.

– Да, конечно. Пожалуйста. Вот он у меня тут, – женщина полезла в свою сумку, а Грек как коршун жаждущий добычи, стал высматривать кого бы еще пригласить в понятые. Как назло народу в переулке почти не было, и Сан Саныч обратил свой взор на продавщицу палатки, равнодушно наблюдавшую за происходящим.

– Эй, красавица… – обратился он к продавщице. – А ну-ка, милая, подойди сюда.

Продавщица заулыбалась, потому что на роль красавицы явно не тянула и уже давненько ее так никто ласково не величал. Она вышла из палатки, подошла, и тут же улыбка с ее лица как водой смыли, когда усатый черноглазый мужик показав удостоверение, вдруг объявил ей:

– Понятой будешь.

Продавщица протяжно вздохнула.

Задержанного воришку вместе с потерпевшей Грек с Ваняшиным доставили в управление. Их отдел мелкими кражами не занимался, поэтому парня следовало передать другим сотрудникам, ну а пока его привели к себе в кабинет.

– Зачем он нам тут? Только мешать будет, – возмутился Федор Туманов. – Я как раз хотел Фомина вызвать на допрос, а ты этого пацана припер сюда.

– А куда его девать было? Мы с Лешкой хотели его оставить в дежурке, а там ребята группу «пиковых» привезли. Разбираются с ними. Дежурный попросил пока подержать его у нас. Немного, – добавил Грек.

– Немного, это насколько? – с недовольством спросил Туманов.

– Николаич, ну минут пятнадцать он может посидеть у нас? А дежурный тем временем за ним кого-нибудь пришлет.

– Вечно ты, Грек, куда-нибудь да вляпаешься, – понедовольствовал Туманов, но делать было нечего. Оставлять задержанного парня в коридоре нельзя. Выпрыгнет в окошко или еще чего натворит, тогда хлопот не оберешься. Да и полковнику Василькову, если узнает, что задержанный болтается по коридору, это здорово не понравится. И Федор был, вынужден согласится. А пока, чтобы не терять время, достал из папки фотографию майора Поречных, которую удалось добыть с таким трудом.

Фотография была размером девять на двенадцать. Причем, фотограф оказался отменным мастером, об этом можно было судить по качеству снимка. И Федор подумав об этом, отвлекся и потому до него не сразу дошел вопрос задержанного паренька.

– Ты что-то сказал? – спросил у воришки Туманов.

– Да так, – пожал тот худыми плечами. – Я просто спросил у вас, чего этот мужик натворил?

– Ничего не натворил, – мрачно ответил Туманов. – Он без вести пропавший. Знаешь, чего это такое? – спросил подполковник, глянув на часы, засекая время. Минут пятнадцать он потерпит, и если дежурный никого за парнем не пришлет, то пусть Грек выходит с ним в коридор и там присматривает за ним. А им тут надо работать по серьезному делу. Убойный отдел не место для таких мелочевок. Да и задержанный в самом деле был несовершеннолетним. К тому же в кошельке оказалась сумма всего на всего триста рублей. Наверняка мировой судья, к кому попадет это дело, сжалится над малолеткой и ограничится условным сроком.

Кажется, Грек уже откровенно сожалел о том, что оказался на том месте в недобрый час и глянув на него, Туманов заметил как Сан Саныч вздыхает.

– Так уж и пропавший, – скривил паренек свою физиономию, показав, что ментам не доверяет. – Хорош трепаться… – довольно грубовато ответил он Туманову.

Глядя на паренька, Федор не сомневался, что тот воспитывался на улице и наверняка среди шпаны, а там свои университеты, да еще те.

– Пару дней назад я этого мужика видел… – сказал вдруг паренек, чем в некоторой степени удивил оперативников.

– Где это ты его мог видеть? – с интересом глянул Федор на паренька. Тот сидел на деревянном стуле с подлокотниками, положив ногу на ногу и наглыми глазами таращился на подполковника. Был он худющий как скелет, но пружинистый и шустрый, чего Грек отметил еще там на улице, когда гнался за ним. Из таких получаются неплохие спортсмены бегуны на дальние дистанции или прыгуны, но, похоже, парень избрал для себя другую стезю.

– Говори, где? – потребовал Сан Саныч Грек от парня признания.

Тот зыркнул своими наглющими глазами теперь на Грека и спокойно, даже как будто с насмешкой сказал:

– Не помню.

Федор видел, что паренек притворяется, но прижать его было нечем, нет у них козырей против этого воришки. Даже за ушко потрепать нельзя, завтра же мама полетит в прокуратуру с заявлением. Поэтому лучше не искать приключений. Туманов достав из пачки сигарету, закурил. Перехватив жадный взгляд парня, спросил:

– Куришь?

Вопрос был до наивного смешной. Наверняка, этот сопляк в свои неполные пятнадцать не только курил, но и баловался кой чем другим, потому и усмехнулся на вопрос подполковника.

– На, бери, – Федор протянул парню сигарету.

Тот взял ее, помял в руках и на лице отразилось разочарование напоминавшее брезгливость.

– Ну и дерьмо вы курите, гражданин начальник.

Услышав такое, Грек посмотрел на Ваняшина, потом на Туманова и покачав головой, произнес:

– Ничего себе. «Ява» для него дерьмо. Какие же ты куришь?