Владимир Колычев - Черный интернационал Страница 40

Мустафа же горел желанием поквитаться с Феликсом. За тот удар, который тогда же в том же месте уложил его рядом с Асадом. Ударами ног Мустафа опрокинул пленника на землю и стал бить в лицо.

Феликс уже терял сознание, когда откуда-то издалека глухо донесся женский голос:

– Хватит!

От глаз у Феликса остались только узкие щелочки, которые к тому же заливало кровью. Он не мог видеть женщину. Но нутром догадался, кто осадил изверга. Это была Таис, или, вернее, Аида.

Он слышал, как она подошла к нему. Шаги легкие, но походка твердая, уверенная. Она опустилась к нему. Феликс уловил запах ее волос, кожи. Знакомый запах, но уже чужой.

Таис-Аида провела мокрым платком по его лицу, стерла кровь. Феликс мог открыть глаза. Но не хотел делать этого. Противно было на нее смотреть.

– Зачем заботишься об этом гяуре? – спросил Кабир. В его голосе улавливалась плохо скрытая ревность.

– Я и сама неверная, не забывай, – сказала она.

– Ты с нами, а он против нас.

– С вами. Но не с ним.

– Зачем тогда заботишься о нем?

– Он связан и без оружия. Не люблю, когда бьют лежачих… Хочешь, отрежь ему голову, а бить не надо.

Ее голос звучал жестко, уверенно. Ни капли жалости в нем. У Феликса возникло чувство, что Таис без колебаний самолично вскроет ему горло, если Кабир прикажет.

– Может, лучше член ему отрезать? – развеселился араб.

– Ты на что-то намекаешь? – с вызовом спросила она.

Феликсу тоже показалось, что в голосе Кабира звучал упрек. Видимо, ему не нравилось, что Таис в свое время занималась с ним сексом.

– Что было, то было, – пошел на попятную араб.

Судя по всему, Аида имела на него влияние. И ссориться с ней он не хотел. Скорее всего, она была его любовницей. Женщина красивая, знойная. И к тому же норовистая. Исламские законы писаны не для нее – Кораном себе эту бестию не подчинишь. Вся любовь строится на ее доброй воле. Классический случай – мусульманин и русская девушка с характером. Перед своими соплеменниками он крут до невозможности, а дома, наедине, она вьет из него веревки… Да и Кабиру не очень-то хотелось афишировать перед своим отродьем тот факт, что Аида крутила роман с русским офицером. Поэтому он и оставил этот разговор без продолжения.

Он подошел к Феликсу, сильными руками оторвал его от земли. Хотел поставить на колени, но тот перенес тяжесть на правое бедро и просто сел перед своим мучителем. Открыл глаза. Настоящий воин должен уметь смотреть своей смерти в лицо.

Бородатая арабская рожа плыла перед глазами в мареве кровавого тумана. Но Феликс все же сфокусировал свой взгляд на глазах Кабира.

– Я буду убивать тебя медленно, – зло прошипел тот. – Сегодня тебе сломают одну руку, завтра – другую. Затем тебе переломают ноги. Затем тебя будут резать. Сначала руки, потом ноги. А уже потом тебе отрежут голову и выбросят ее собакам… Или нет. Твою голову мы насадим на кол. И будем носить с собой. И знаешь, почему? Потому что ты хороший воин. Ты очень хороший воин… Я знал твой позывной. Ты – Филин. Это ты уничтожил моих людей под Харсеноем…

Предателя в стане разведчиков не было. Но в штабе объединенных сил такая гнида все-таки имелась. Она и сдала Кабиру позывной человека, чья группа ликвидировала отряд наемников из Панкисского ущелья.

– Теперь я знаю, что Филин – это тот самый Феликс, который… – араб запнулся. Видимо, чуть не ляпнул, что Феликс трахал Таис-Аиду. – Это ты помог мне покончить с проклятым ментом… Да, ты помог мне отомстить этому псу. Но ты же и помешал мне собрать большую армию для джихада…

– Какая армия? – скривился Феликс. – Какой джихад?

Он говорил, не рассчитывая, что Кабир его поймет. Губы распухшие, от передних зубов только обломки – речь его невнятна. Но араб услышал его.

– Джихад – это священная война против неверных! – пафосно выкрикнул он. – Я посланник Пророка!

– Священные войны за грязные деньги не ведут… И не армия у тебя, а банда. И сам ты посланник дьявола…

Феликсу понадобилось время, чтобы озвучить свои мысли. Трудно было понять, о чем он говорит. Но и в этот раз Кабир его услышал. Подтверждением чему был град ударов, обрушившихся на него.

Когда Феликс пришел в себя, он понял, что правая рука у него сломана. Значит, араб начал выполнять свое обещание.

– Кто из твоих шакалов убил Зарину? – заорал на него Асад. От злости он брызгал слюной.

– Зарина – это Ситора? – спросил доселе молчавший Мишка.

Ответа он не получил. Всем своим видом Асад давал понять, что Мишка для него грязь под ногами и отвечать ему ниже своего достоинства.

– Ситору я убил!

Асад вперил в него полный лютой ненависти взгляд. Но ничего не сказал. Зато ударил ногой в лицо. Раз, другой…

– Хватит! – осадила его Таис-Аида.

Асад остановился, зло посмотрел на нее.

– Почему хватит?

– Я уже говорила, почему. Он – лежачий.

– Лежачий, насмешила! А сколько наших он положил!

– Ты тоже можешь его положить. Возьми автомат и убей его. А бить не надо. Не по-людски это…

А убивать, значит, по-людски, подумал Феликс. И мысленно согласился с Аидой. Лучше смерть от пули, чем издевательства… И все же ее слова покоробили его.

– А Зарину он убил, это по-людски? – шипел Асад.

– Зарина – твоя подруга. Отомстить за нее – твое право…

Как и все боевики, Аида была в камуфляже. Красивая, ухоженная, опрятная – как будто и не было вчера никакого боя. Видно, в полевых условиях она чувствует себя как рыба в воде. Так же, как и Кабир, которому она составляла пару.

Там, на курорте, когда она изображала из себя проститутку, Асад держался с ней по-хозяйски. Здесь же он был заметно ниже рангом. Видимо, Кабир очень ценил свою боевую подругу. И, судя по всему, не только из-за ее красоты. На плече у нее висела снайперская винтовка. Теперь Феликс точно знал, что за снайпер убивал его бойцов.

Это была австрийская винтовка «штейр». Чуть полегче и покороче «СВД», и вид у нее не такой грозный. Прицельная дальность чуть поменьше. Но многие специалисты считают ее лучшей снайперской винтовкой в мире. Видимо, Аида придерживалась такого же мнения. А она, судя по вчерашним событиям, специалист довольно высокой квалификации. За что Кабир должен был на руках ее носить.

Еще у Аиды был пистолет, который она протянула Асаду. Это был недавно принятый на вооружение семнадцатизарядный «грач». Очень неплохая «пушка».

Асад пистолет не взял, хлопнул по своему автомату:

– У меня свой «ствол» есть.

– Тогда стреляй. Если хочешь.

– А если не хочу? – упрямства ради спросил Асад.

– Тогда я это сделаю, – спокойно сказала Аида.

Ни одна черточка не дрогнула на ее лице, когда она досылала патрон в патронник. Ни волнения во взгляде, ни сомнения. Она наставила ствол на Мишку и преспокойно нажала на спусковой крючок…

Феликс не мог поверить своим глазам. Его лучший друг Мишка валялся в пыли с дыркой во лбу. Он понимал, что Кабир не оставит их в живых. По-любому Мишка должен был умереть. Но все же Феликс воспринял его смерть как гром среди ясного неба. Может быть, потому, что его убил не сам Кабир или тот же Асад. Его убила Таис, та самая Таис, с которой Мишка пил пиво в курортном ресторане, смеялся, балагурил. Феликс понимал, что нет никакой Таис, есть только арабо-чеченская подстилка по имени Аида. И все же не должна была она убивать Мишку, не должна. Но ведь убила…

– Теперь давай в меня! – с трудом выталкивая слова, прохрипел Феликс. Он вспомнил, с чем ассоциировалось ее имя. У древних греков Аид был богом царства мертвых. Выходит, Аида его родная сестра…

– А тебя за что? – холодно удивилась она.

– А его за что?

– За Зарину. Он же убил мою подругу.

– А он знал, что это была она?.. Он ее любил…

– А это никого не волнует, любил он ее или не любил. Он ее убил, он за нее и ответил…

– Это я приказал ее убить.

– Смерти ищешь? – нехорошо улыбнулся Кабир.

– Ищу, – кивнул Феликс.

– Она уже рядом. Но умирать ты будешь медленно…

– Зачем ему умирать? – хищно усмехнулась Аида. Ее нисколько не смутил резкий недовольный взгляд, который метнул в нее араб. – Можно сохранить ему жизнь. В обмен на признание наших заслуг перед Россией.

Недовольство Кабира смешалось с изумлением.

– Какие заслуги? О чем ты говоришь? – грозно нахмурился он.

– Я говорю о тех четырех… мм… гражданах России, которых уничтожил этот… – небрежно кивнула она в сторону Феликса. – Убийца у нас, и мы можем выдать его русскому правосудию…

– А-а, вот ты о чем!

Кабир сменил гнев на милость. Потому что понял, о чем говорит Аида. Не мог не понять. Ведь это его выродки произвели арифметическое действие на подлое вычитание. Шесть боевиков минус два бородача и минус шесть автоматов – в остатке четыре «мирных» чеченца, а в уме – Феликс, беспощадный монстр-убийца, от которого житья нет безобидным и полноправным российским гражданам из Чечни. Управа на таких нужна. И ваххабиты с готовностью послужат интересам великой России, дабы обуздать зарвавшегося капитана. И, как это ни смешно, если Феликса сдадут военному прокурору, он тут же окажется за решеткой. Это не совсем верно, когда говорят, что в России власти предержащие действуют по принципу – бей своих, чтобы чужие боялись. У них нет своих, все – чужие…