Молох и Шаманка - Виталий Михайлович Егоров Страница 40

— Ну вот и все, вам дается семь дней для того, чтобы сотворить своего ребенка, — сказал он, закончив с процедурой. — Если в течение недели зачатие не произойдет, а вы об этом узнаете через полтора месяца, то после нового года приезжайте ко мне домой — повторим в более благоприятных условиях, тем более там духи будут мне поближе и их помощь будет ощутимей. Еще я отправлю Марине смесь трав для того, чтобы плод развивался нормальным и здоровым.

— Спасибо, Семен, — сказал Кравцов, доставая портмоне. — Сколько денег тебе дать?

— Ничего не надо, — воспротивился мужчина. — Это я должен тебя и Сашу поблагодарить за то, что смог похоронить дочку. Будет только одна просьба — я вряд ли больше приеду в город, поэтому, если найдутся остальные ее части, то проследите, чтобы их захоронили в этой же могиле.

— Сделаем, как ты просишь, — ответил сыщик. — Приложим все усилия, чтобы найти и похоронить.

Супруги пришли домой окрыленными, и эта ночь для них выдалась необычайно яркой и незабываемой…

Прошла неделя. Марина внимательно и с беспокойством прислушивалась к своему организму, но, естественно, никаких признаков того, что произошло оплодотворение, она не смогла бы пока почувствовать. Не менее сильно беспокоился и ее супруг, с удвоенной силой окружая свою половину любовью и заботой, насколько это возможно при его нескончаемой работе.

Однажды, это было в середине декабря, Кравцову приснился сон: он с Мариной шагают по чистому полю, и при ярком свете солнца навстречу им идет женщина в халадае, а на руках у нее младенец. Сыщик каким-то чутьем понимает, что это Кыйаара, и держит она их ребенка. Сердце переполняется радостью, он легонько толкает Марину в сторону шаманки и… просыпается. Сожалея о том, что не смог досмотреть прекрасный сон, он поворачивается к жене и шепчет на ушко:

— У нас будет ребенок.

Марина, улыбнувшись с закрытыми глазами, прижала его руку к себе.

За завтраком Кравцов рассказал Марине о ночных грезах. Жена ахнула и в ответ призналась о своем сновидении:

— Как будто сижу дома. Вдруг откуда-то появляешься ты с грудным ребенком в руках. Я спрашиваю, чей этот ребенок, а ты смеешься и говоришь: «Глупышка, это же наш ребенок!» Не помня себя от счастья, беру ребенка и кормлю его грудью.

— Ой, Марина, что-то будет, — мечтательно улыбнулся он. — Неспроста нам снятся эти сны.

— Да, я надеюсь на лучшее и верю в эти сны, — ответила она с надеждой в голосе. — Они вещие, это я чувствую.

— Марина, когда пройдет полтора месяца с того момента, когда мы были у Семена? — спросил муж. — Он ведь говорил, что по истечении такого срока мы узнаем о твоей беременности.

— Третьего января девяностого года. Я все считаю дни и с дрожью в сердце жду эту дату.

— Осталось девятнадцать дней, — проговорил он и обнял жену. — Марина, у нас будет ребенок, ты верь этому.

На улице давил мороз, термометры показывали ниже пятидесяти градусов. Был обычный пятничный день, сыщики занимались текущими делами, разбирались с накопившимися за последнее время документами, прибирались в своих сейфах и, в общем, ничто не предвещало беды.

Ближе к полудню в кабинет ворвался дежурный оперативник и ошалело вскрикнул:

— Побег из суда! Срочно всем собраться у Сорокина!

В кабинете у руководителя находились два оперативника из следственного изолятора.

Поздоровавшись со всеми, Кравцов поинтересовался:

— Кто убежал-то?

— Твой маньяк, — ответил Сорокин.

— Криворучко?! — невольно вскрикнул опер.

— А кто ж еще? — усмехнулся начальник. — Убежал из суда.

— Как он оказался в суде?! Ему еще до суда рано, дело не закончено…

Сорокин кивнул оперу из следственного изолятора:

— Расскажи, как он сделал ноги.

— Случилась нелепейшая ситуация, — стал рассказывать тюремный опер. — Сегодня с утра был назначен суд за хулиганство некоего Меринова, ранее не судимого. Он сидел в одной камере с этим Криворучко. Когда конвоир окликнул этого Меринова: «С вещами на выход!», вместо него из камеры вышел Криворучко и представился Мериновым. На всем этапе проверки никто из работников изолятора не обратил внимания на явное несходство внешних данных арестованных. Криворучко привезли в суд и, как Меринова, осудили к условному сроку наказания, освободили из зала суда. Только потом в следственном изоляторе спохватились, что в суд повезли другого арестованного, но было уже поздно — Криворучко давно уже след простыл.

— Просто фантастика, — укоризненно покачал головой Кравцов. — Если бы это случилось не с нами, никогда бы не поверил, что такое возможно.

— Мы сами в шоке, — развел руками опер из изолятора. — Такого никогда у нас еще не было.

— Криворучко махнул вашим ручкой, — съехидничал Сорокин, бросив на тюремного опера осуждающий взгляд. — Сейчас вашему начальнику всыпят по первое число.

— Да и нам сейчас попадет, — виновато вздохнул тот. — Помогите нам побыстрее найти беглеца.

Сорокин многозначительно хмыкнул и обратился к Кравцову:

— Где сейчас искать этого маньяка? Составь список адресов, где надо выставить засаду.

Вернувшись в свой кабинет, Кравцов сразу же позвонил Свиридову. Тот, узнав о побеге, воскликнул:

— Я же хотел в феврале закончить дело и уехать к себе на родину насовсем!

— Ты что, Аркадий, покидаешь нас? — огорченно спросил опер.

— Извини, не успел предупредить, — ответил следователь. — Мне предложили хорошую должность в Калининской областной прокуратуре, я и согласился.

— Жаль, — вздохнул опер. — Если в ближайшее время не задержим Криворучко, то дело будет заканчивать другой следователь.

— Ничего, закончит, — успокоил его следователь. — В деле все доказательства имеются, осталось дождаться нескольких запросов, и уже можно готовить обвинительное заключение.

— Ладно, ждем, когда закатишь прощальный банкет, — с грустью промолвил сыщик. — Нам будет не хватать тебя.

— Не прощаемся, — живо отозвался Свиридов. — Вы с Батискафом обещали приехать ко мне поохотиться на зайцев-русаков, так что жду вас у себя на родине.

— Приедем, Аркадий, обязательно приедем, — пообещал сыщик. — Желаю тебе карьерного роста и чтобы когда-то ты стал прокурором области.

— Спасибо, Витя! Я буду скучать по вам и по якутской земле, по ее природе, которую полюбил до глубины души.

— Мы тоже будем скучать по тебе, — ответил Кравцов, одолеваемый печалью от предстоящего расставания. — Звони иногда, не забывай своих верных товарищей.

— Попробуй вас забыть! — рассмеялся следователь. — Шаманка до сих пор мельтешит у меня перед глазами!

— Да, шаманка, конечно… — проговорил сыщик и замолк на полуслове.

Он решил было рассказать Свиридову о лечении с женой у Семена, но вовремя остановился:

«Как бы не сглазить. Лучше пока промолчу», — подумал он, соображая, как уйти от этого разговора.

— Ладно, отвлеклись, — выручил его следователь. — Как собираетесь искать этого выродка?

— Расставим засады, закроем посты, будем таскать