Агата Кристи - Детективные романы и повести Страница 41

— Поцапались! Она у Томми половину волос выдрала.

— Я рассказываю, что слышала от Лу.

— Она, похоже, не очень скрытничала.

— Да, они все любят поговорить о своих делишках. Со всяким, кто только станет слушать. В общем, у Лу теперь новый дружок — тоже отменный болван, но она от него без ума. Значит, ей бы вроде незачем обращаться к «Белому Коню». Я его упомянула, но она никак не прореагировала. По-моему, ее можно исключить из числа подозреваемых. Но, с другой стороны, у Томми были серьезные планы насчет Джина. И Джин за ней ухаживал вовсю. А как с мачехой?

— Она за границей. Завтра приезжает. Я ей написал, просил разрешения заехать.

— Прекрасно. Мы взялись за дело. Будем надеяться, оно у нас пойдет.

— Хорошо бы с толком!

— Толк будет, — бодро ответила Джинджер. — Да, кстати. Вернемся к отцу Горману. Считаю, что перед смертью та женщина рассказала ему что-то такое, из-за чего его убили. А кто она была? Нет ли в ее истории чего-нибудь полезного для нас?

— Я о ней мало знаю. Кажется, ее фамилия была Дэвис.

— Ну, а побольше вы о ней не могли бы разузнать?

— Я посмотрю.

— Если мы о ней выясним побольше, может, поймем, как она узнала то, что ей было известно.

— Понимаю.

На другой день я позвонил Джиму Корригану и спросил его, что он знает об этой женшине.

— Кое-что знаю, но совсем немного. Ее настоящая фамилия Арчер, и муж у нее был мелкий жулик. Она от него ушла и взяла свою девичью фамилию.

— А что за жулик? И где он сейчас?

— Да так, промышлял по мелочи. Воровал в универмагах. Всякие незначительные преступления. Несколько судимостей. А сейчас его уже нет — умер.

— Да, фактов не много.

— Не много. В фирме, где миссис Дэвис работала в последнее время — учет спроса потребителей, — о ней ничего не знают.

Я поблагодарил его и повесил трубку.

Глава XII

Рассказывает Марк Истербрук

Через три дня мне позвонила Джинджер.

— У меня для вас кое-что есть, — сказала она, — фамилия и адрес. Записывайте.

Я взял записную книжку.

— Давайте.

— Брэдли — это фамилия, адрес — Бирмингем, Мьюнисипалсквер Билдингз, 78.

— Черт меня побери, что же это?

— Одному богу известно. Мне — нет. И сомневаюсь, известно ли самой Пэм.

— Пэм? Так это…

— Ну да. Я основательно поработала над Пэм. Я же вам говорила: из нее можно кое-что вытянуть, если постараться. Я ее разжалобила, а там все пошло, как по маслу.

— Каким образом? — спросил я с интересом.

Джинджер засмеялась.

— Девушки друг друга должны выручать и все такое. Вы не поймете.

— Нечто вроде профсоюза?

— Пожалуй. Одним словом, мы вместе пообедали, и я малость поскулила насчет своей любви и разных препятствий: женатый человек, жена ужасная, католичка, развода не дает, терзает его. И еще: она тяжело больна, мучится, но может протянуть много лет. Для нее лучше всего было бы умереть. Хочу, говорю, воспользоваться услугами «Белого Коня», но не знаю, как до него добраться, и, наверно, они ужасно много заломят. Пэм говорит, да наверняка она слышала, что они просто обдирают людей. А я говорю: «Но у меня скоро будут средства: дядя, ужасный милашка, жаль что он при смерти», — и это подействовало. А как же с ними связаться? И тогда Пэм выложила мне эту фамилию и адрес. Надо сперва повидаться с ним, уладить деловую сторону.

— Невероятно! — воскликнул я.

— Согласна.

Мы помолчали.

Потом я спросил недоверчиво:

— Она так прямо все и рассказала? Не побоялась?

Джинджер ответила сердито:

— Вы не понимаете. Девушки друг другу что хочешь скажут. И кроме того, Марк, если это дело поставлено по-настоящему, нужна же им какая-то реклама. То есть им все время нужны новые «клиенты».

— Мы с ума сошли, если верим в такое.

— Пожалуйста. Сошли. Вы поедете в Бирмингам к мистеру Брэдли?

— Да. Я с ним повидаюсь. Если только он существует.

Я не очень-то верил, что есть такой человек. Но я ошибся. Мистер Брэдли существовал.

Мьюнисипалсквер Билдннгз представлял из себя гигантский улей — конторы, конторы. № 78 находилась на третьем этаже. На двери матового стекла было аккуратно выведено: «К. Р. Брэдли, комиссионер». А пониже, мелкими буквами: «Входите».

Я вошел.

Маленькая приемная была пуста, дверь в кабинет полуоткрыта. Из-за двери послышался голос:

— Заходите, пожалуйста.

Кабинет был попросторнее. В нем стоял письменный стол, на столе телефон, удобные кресла, этажерка с отделениями для бумаг. За столом сидел мистер Брэдли.

Это был невысокий темноволосый человек, с хитрыми черными глазами. Одетый в солидный темный костюм, он являл собой образец респектабельности.

— Закройте, пожалуйста, дверь, если вам не трудно, — попросил он. — И присаживайтесь. В этом кресле вам будет удобно. Сигарету? Не хотите? Итак, чем могу быть полезен?

Я посмотрел на него. Я не знал, как начать. Я не представлял себе, что буду говорить. И, наверно, просто с отчаяния, а быть может, под действием взгляда маленьких блестящих глаз, я вдруг выпалил:

— Сколько?

Это его слегка озадачило, что я и отметил про себя с радостью, но совсем не так, как должно было озадачить. Он вовсе не подумал, как, скажем, я на его месте: посетитель не в своем уме.

Он слегка поднял брови.

— Ну и ну, — сказал он. — Времени вы не теряете.

Я гнул свое:

— Каков будет ваш ответ?

Он укоризненно покачал головой.

— Так дела не делают. Надо соблюдать должную форму.

Я пожал плечами.

— Как хотите. Что вы считаете должной формой?

— Мы ведь еще не представились друг другу. Я даже не знаю вашего имени.

— Пока что, — заявил я, — мне не хотелось бы называть себя.

— Осторожность?

— Осторожность.

— Прекрасное качество, хотя не всегда себя оправдывает. Кто прислал вас ко мне? Кто у нас общий знакомый?

— И опять-таки я не могу сказать. У одного моего друга есть друг, он знает вашего друга.

Мистер Брэдли кивнул.

— Да, так ко мне находят путь многие из моих клиентов, — сказал он. — Некоторые обращаются по очень деликатным вопросам. Вы, конечно, знаете, чем я занимаюсь?

Он и не думал ждать моего ответа, а поторопился сообщить: _

— Я комиссионер на скачках. Быть может, вас интересуют лошади?

Перед последним словом он сделал еле заметную паузу.

— Я не бываю на скачках, — ответил я.

— Лошади нужны не только на скачках. Скачки, охота, упряжка. Ну, а меня привлекает конный спорт. Я заключаю пари.

Он помолчал с минуту и безразлично, пожалуй даже чересчур безразлично, произнес:

— Вы хотели бы поставить на какую-нибудь лошадь?

Я пожал плечами и сжег за собой мосты.

— На белого коня…

— А, прекрасно, чудесно. А сами-то вы, с позволения сказать, кажется, темная лошадка. Ха-ха! Спокойнее. Не надо волноваться.

— Это вам не надо волноваться, — ответил я грубовато.

Мистер Брэдли заговорил еще ласковее и успокоительнее.

— Я вас прекрасно понимаю. Но уверяю вас, волноваться незачем. Я сам юрист — правда, меня деквалифицировали, иначе бы я здесь не сидел. Но смею вас заверить — я соблюдаю законы. Все, что я рекомендую, совершенно законно. Просто мы заключаем пари. Каждый волен заключать любые пари — будет ли завтра дождь, пошлют ли русские человека на Луну, родится ли у вашей жены один ребенок или близнецы. Вы можете поспорить о том, умрет ли мистер Б. до рождества и доживет ли миссис К. до ста лет. Вы исходите из соображений здравого смысла, или прислушиваетесь к своей интуиции, или как там это еще называется. Все очень просто.

Я чувствовал себя так, словно хирург пытался меня приободрить перед операцией. Мистер Брэдли походил сейчас на врача.

Я медленно проговорил:

— Мне непонятно, что происходит на вилле «Белый Конь».

— И это вас смущает? Да, это смущает многих. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, и так далее, и тому подобное. Откровенно говоря, я и сам толком в этом не разбираюсь. Но результаты говорят за себя. Результаты удивительные.

— А вы не можете мне подробнее об этом рассказать?

Я уже по-настоящему вошел в роль: этакий осторожный, нетерпеливый и изрядно трусящий простачок. Видимо, мистер Брэдли в основном имел дело с подобными клиентами.

— Вы знаете эту виллу?

Я быстро сообразил, что врать ни к чему.

— Я… да… ну, я там был с друзьями. Они меня туда водили…

— Прелестная старая таверна. Представляет исторический интерес. И они ее восстановили с таким вкусом, просто сделали чудеса. Значит, вы с ней знакомы. С моей приятельницей мисс Грей?

— Да, да, конечно. Необыкновенная женщина.

— Вы это очень верно подметили. Необыкновенная женщина. Необыкновенный дар.