Кирилл Казанцев - Отпуск строгого режима Страница 41

– А комаров нет?

– Комаров? – удивилась такому вопросу женщина.

– Да. У меня фобия. Боюсь подхватить малярию.

– В Турции малярии нет.

– Известны факты появления малярии в Риме и Греции.

– Сейчас в Турции малярии нет, – обаятельной улыбкой постаралась успокоить клиента распорядительница.

И вдруг клиент задержал свой взор на лице одной девушки. И хоть он затем пересмотрел следующие предложения, вернулся назад к этой жрице любви.

Господин Вердеборг – он же щипач экстра-класса по кличке Валет – просто не поверил своим глазам. Перед ним была Катя Елагина. «Черт! Этого не может быть», – подумал он. Валет попросил еще раз показать ее фото, предъявить другие снимки, увеличить изображение. «Всякое в жизни бывает… Надо проверить», – в мыслях сказал себе Валет.

– Вы сделали свой выбор? – поинтересовалась распорядительница.

– Да, – Валет уверенно указал на Катьку.

– Надеюсь, как написано в рекламке, у вас не ведется видеонаблюдение в номерах.

– Не беспокойтесь, – поспешила развеять опасения карманника распорядительница. – Если бы здесь велось видеонаблюдение и об этом узнали за стенами этого здания, мы бы лишились всех клиентов.

– А противоинсектные приборы работают?

– Конечно. Впрочем, окна в этом доме не открываются, работает климат-контроль. Вы сами можете себе отрегулировать температуру в номере.

– Отлично, – натянуто улыбнулся Валет. – Это мне подходит.

– В таком случае прошу сюда… Номер тридцать девять. Лифт справа, – вежливо посоветовала женщина.

– Я пешком, так полезней, – ответил карманник.

– Собьете дыхание, участится пульс, и сеанс не будет таким уже приятным.

– Вы мне, пожалуйста, под руку не говорите, – недовольно проговорил «клиент».

– Извините, – спохватилась распорядительница.

Через некоторое время Валет очутился в покоях с красными тканевыми шпалерами, с огромной кроватью-сексодромом посередине. На ней с отрешенным видом сидела Катька в блестящем бюстгальтере, красных сетчатых чулках и короткой юбке.

Она нажала кнопку на лежащем на пуфике пульте, заиграла музыка. Катька начала извиваться и, заломив за спину руки, расстегивать крючки на бюстгальтере.

– Погоди, – по-русски сказал Валет.

Катька сфокусировала взгляд на «клиенте» и бросилась в угол комнаты.

– Не смотри! – крикнула она.

Катька заплакала, содрогаясь всем телом:

– Не подходи!

Валет не знал, что и делать, он хотел как-то успокоить девушку, но растерялся.

– Они изнасиловали меня… – вдруг сквозь всхлипы начала говорить Катька. – Мы просили еды, просили пить. Нам бросили урны и заржали – пейте, что сюда сами нальете. Первыми сдались подсадные курвы. Они всех остальных подбивали не рыпаться и сдаваться. Потом сдались самые слабые духом и телом – такие, как Галка-Афелия, Виолетка, Наташка. А мы с Анжелкой держались до последнего. Пили свою… – Катька заревела.

Потом чуть успокоилась и продолжила сбивчиво рассказывать:

– Без воды долго не можешь сопротивляться. А если после того как подписала бумагу, заупрямишься, то бьют. Нас по лицу не били только потому, что боялись испортить товарный вид. Били в живот, говорили – отобьем все, чтобы не было неожиданностей. Вдруг презерватив порвется… С каждой, кто сдался и согласился работать, беседовал врач – он же и гинеколог, и венеролог, и психолог, и, главное, он все о нас знал! Всю подноготную!

– Знаю, – сказал Валет… – Я все знаю.

– Валентин, вытащи меня отсюда… – Катька вся в слезах со щенячьим выражением на лице посмотрела на своего «клиента».

– Я постараюсь… – Валету стало не по себе от ее взгляда. – Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – чуть оживилась Катька.

– Да. Я ищу девушку. Элеонору.

– Элеонору?! Мироневскую? – изменилась в лице Елагина.

– Да.

– Эту суку! – с огромной ненавистью воскликнула Катька.

– Почему «суку»?! – возмутился Валет.

– Она обманула девчонок, наговорила с три короба – мол, в Турции не жизнь, а малина. Они клюнули…

– Ее тоже подставили! – прервал ее тираду карманник.

– Подставили? Не верю! – замотала головой Катька. – Никогда не поверю!

– А ты поверь. Я же верю в то, что тебя заставили работать, а не ты сама сюда приехала за бабками. Хотя я же видел, какая ты была…

– Что? Какая я была? Какая? – Катька вскочила. – Я была свободная, хочу – пью, хочу – не пью. Кто мне будет указывать? Это менты поганые на меня уголовку завели. А я ничего не сделала, в дупель была, ничего не помню. Но этого бомжа я не могла зарезать! Не могла, я себя знаю… Они нож мне в руку вложили, падлы. И все равно, лучше бы я на зоне отсидела! Дура я! Дура набитая!

– Тихо, тихо, – Валет постарался успокоить ее. – Поможешь мне, я постараюсь помочь тебе. – Он налил в стакан минералки из пластиковой бутылки, что стояла на тумбочке у изголовья кровати, дал Катьке глотнуть.

– Обещай мне, Валетик, что ты сделаешь все что сможешь. У меня и у девчонок одна надежда – на тебя. Обещай. – Катька кинулась в ноги карманнику.

– Обещаю, – твердо сказал вор-карманник. – Вставай. Садись, – постарался Валет успокоить девушку. – Давай поговорим об Элеоноре.

– Она в Турции на встречу с нами так и не явилась, – начала рассказывать Катька. – Сообщили, что у нее какие-то важные дела. Однако девчонки ее видели. Она живет на вилле недалеко от водопада, у «финансиста» этого, гадюшника. Живет она припеваючи. Девчонок возили на виллу обслуживать каких-то важных клиентов. Их заперли в спальни, но им удалось подсмотреть, как твоя Элеонора жрала за столом с этими уродами, мило беседовала и морду воротила, когда на нее турки смотрели.

– Не смей так о ней говорить… Она тоже пленница и в любой момент может оказаться здесь.

– И поделом, – врывалось у Катьки.

– Что ты сказала?! – Валет в бешенстве схватил Катьку за руку.

– Извини… – тихо произнесла Елагина. – Я еще не до конца поверила, что она не виновата.

Валет отпустил Катькину руку:

– Ладно, проехали. Как зовут финансиста?

– Кылыр, Кызыл… Не помню… Он был на встрече «знакомств», отмечал себе самых красивых.

– А где точно та вилла находится, ты не знаешь? – спросил карманник.

– Нет. Но тебе надо поторопиться. Потому что девчонки точат заколки. У них план – выбежать из спальни и всадить Элеоноре в ухо. И так, чтобы насмерть!

– Надеюсь, ты так не сделаешь, – без обиняков проговорил Валет.

– А меня на виллу не возьмут. Я не такая красивая.

– Мне пора, – Валет поднялся. – Скажи девчонкам, чтобы они не делали этого.

– Они вряд ли мне поверят.

– Скажи так, чтобы поверили, ведь ты держалась до последнего! А это многое значит в глазах других.

– Хорошо. Но помни – ты мне обещал, Валетик.

– Обещал, – повторил карманник. – И ты никому ни слова. Ни туркам, ни девчонкам.

– Да что ты, Валетик.

– А чтобы Элеонору девчонки не убили, – сказал Валентин, – скажи им, что ты подслушала разговор: мол, Мироневская задолжала кругленькую сумму и ее тоже в скором времени сдадут в бордель, пусть теперь попробует на собственной шкуре, что это такое.

– Хорошо, Валетик, – согласилась Катька.

– Ты все запомнила?

– Да, – кивнула он и снова заплакала.

Карманник поднялся и, прежде чем открыть дверь номера, приложил палец к губам:

– Тсс. Пока-пока. Держись.

Валет вышел в коридор, изобразил на лице маску умиротворенности и важности, как будто он на самом деле был богатым клиентом Вердеборгом. Прошагал возле стойки с улыбчивой распорядительницей.

– Всего хорошего! – сказала она на прощание.

– До свидания!

– О, милости просим.

– Загляну обязательно еще разок, – ухмыльнулся Валет.

Он достал из бумажника двадцать баксов, молча положил на стойку и вышел из здания.

30

Рано утром Светка и Ленка, изображая подвыпивших туристок, гулявших всю ночь в увеселительных заведениях Сиде, прошли в холл гостиницы «Sun Flower».

– О, какие красотки объявились! – На них нарвался Димон из Челябы и полез обнимать сразу двоих. – Как звать, почему не знаю?

Он был в шортах, белой майке с желтой пальмой на груди. За этой пальмой просматривались черные кучерявые волосы на груди. От него разило спиртным.

– Я Дмитрий из Челябинска.

– Я Лена, – кокетливо сказала девушка.

– А вы не видели такого парня – блондин, худощавый, тоже из России? – вывернулась из рук Димона Светка.

– Такой трезвенник и молчит все время?

– Да-да.

– И еще у него друг не то казах, не то турок.

– Да, – подтвердила Светка.

– Вот этот казах – правильный товарищ. Выпивал с нами. По душам беседовал. Он сосед мой – в пятьсот пятом, а тот рядом. Пятьсот шестой, кажется.

В холл вошла жена Димона, обвилась вокруг своего мужика.

– Че вы тут, идите куда шли, – накинулась она на Светку и Ленку.

– Лариска, перестань. Это же наши девчонки, россиянки, – с примирительной улыбкой проговорил Димон.