Татьяна Полякова - Тень стрекозы Страница 42

— У дружков ищут в первую очередь, так что это был шаг отчаяния. Надоело по чердакам сшиваться, я уже воняю.

— Вот это правда.

— Да пошла ты! — зло фыркнул Пашка, но тут же спросил заинтересованно:

— А куда мы едем?

— На улицу Писемского.

— Зачем тебе ночью в этот бомжатник?

— Почему бомжатник?

— Там дорогу делают, дома под снос. Осталось, может, домов пять.

— Мне нужен пятьдесят шестой.

Пашка присвистнул.

— Их там и в доброе время было не больше тридцати.

— Уверен?

— Конечно. Я вырос по соседству.

Через несколько минут я убедилась, что он был прав. Домов осталось девять, и нумерация начиналась с первого дома. Дома успели снести, правда, кое-где еще оставались сараи и металлические гаражи, судя по всему, пустующие. Вряд ли человек в здравом уме оставит здесь машину.

— Ну, что? — спросил Пашка. — Убедилась? Теперь ты мне объяснишь, что происходит?

— Ты еще свою интересную историю не рассказал, — напомнила я.

— Пришел к дружку, а у него предки дома. Короче, непруха, пришлось искать себе ночлег. А у тебя свет в окошке.

— Ты знаешь, какое из окон мое?

— Я даже знаю, что у вас на этаже всего шесть номеров заняты. Пятиминутная трепотня с горничной… Короче, увидел я свет, и стало мне интересно. Тем более что делать-то все равно нечего. Устроился в кустах. Вдруг, думаю, ты куда отправишься и захочешь взять меня с собой. — Пашка хитро улыбнулся. — На самом деле разбирало любопытство. Вдруг вижу, возле твоей тачки какой-то хмырь отирается. Пока я соображал, что за хмырь и чего ему понадобилось, он вдруг чудесным образом исчез. Должен тебе сказать, что он исключительно ловок. В этом я смог убедиться лично, — добавил он с печалью, машинально потрогав челюсть, и продолжил:

— Потом у тебя свет погас, а вскоре и ты возникла. Сначала я додумал, что у тебя встреча с этим мужиком, но он не появлялся, и мне это не понравилось. И я пошел к охраннику, решил его взбодрить на всякий случай. Я видел, как ты села в машину, но тачку не завела и вообще… Короче, меня это насторожило, потому что я помнил большой интерес Гризли к тебе, ну и поспешил на помощь. Охранник отвлек внимание этого типа, и я был уверен, что разделаюсь с ним в два счета и удовлетворю свое любопытство: раз ты молчишь, может, он что поведает. Но он просто выскользнул из рук, точно маслом намазанный, и припустился бегом. Я за ним, но этот гад пальнул из пушки, и я счел за благо залечь в кустах.

— Так это он стрелял? — спросила я.

— У тебя есть сомнения? — удивился Пашка. — Блин, хоть бы спасибо сказала.

— Спасибо, — кивнула я.

— Пожалуйста, — буркнул он и обиженно отвернулся.

Я притормозила на площади. До гостиницы оставалось всего несколько кварталов, но я предпочитала разговаривать в машине.

— Объясни, что происходит, — требовательно сказал Пашка.

— Понятия не имею, — честно ответила я.

— Кончай, а?

— Завтра мне предстоит разговор в милиции.

— Буду очень признателен, если обо мне ты промолчишь.

— У тебя и с ними проблемы?

— Нетрудно догадаться.

— Может, расскажешь?

— Ага, разбежался! Ты о своих проблемах помалкиваешь, а я должен…

— Не должен, — кивнула я. — Ладно, куда тебя отвезти?

— Можно я у тебя переночую? — спросил он.

— Как ты пройдешь ночью в гостиницу?

— Мои проблемы. Ну, так что?

— Учитывая твои боевые заслуги, я вряд ли могу тебе отказать.

— Слава богу, — фыркнул Пашка, и мы поехали в гостиницу.

Я высадила его у поворота, он растворился в темноте, и вновь мы увиделись уже в моем номере. Я оставила дверь открытой, и минут через десять он бесшумно материализовался в моей прихожей. Запер дверь, снял бейсболку и радостно возвестил:

— Привет! — Потом в лице его наметилась печаль, и он спросил:

— Пожрать, конечно, нечего?

— Чай в термосе и печенье. Но чай давно остыл, еще с дороги остался.

— Сгодится, — кивнул Пашка и устроился в кресле.

Я налила ему чай и выложила на стол печенье.

— И долго ты собираешься бедствовать? — наблюдая за ним, спросила я.

— А уж это как получится…

— И к ментам тебе нельзя?

— Не начинай, а? И давай без морали, о своих проблемах подумай. Может, я, конечно, не прав, но, по-моему, у этого типа были серьезные намерения.

Я вспомнила, как сидела в машине с удавкой на шее, вспомнила руку в резиновой перчатке и шприц, блеск глаз в прорези маски, и холод пошел по спине. «Сегодня тебе повезло», — точно кто-то шепнул на ухо. Рядом была смерть, я чувствовала ее запах, чувствовала… Я вспомнила, как умирала Светлана, и невольно стиснула руки.

— Когда этот тип вертелся возле машины, он был без маски?

— По-моему, на башке у него ничего не было, хотя… Если честно, я его не успел разглядеть. Говорю, он очень ловок.

— Рост, сложение?

— Ну… — Пашка нахмурился. — Нормальный рост, не высокий и не коротышка. Слушай, ты сидела с ним рядом в машине…

— Сидела, — кивнула я. — Но у меня тоже никаких соображений по поводу его внешности.

— Вот-вот. Могу сказать одно: он силен и ловок. Слушай, мне показалось или у него в руках был шприц?

— Был.

— Дела. Он что, собирался тебя похитить?

— Не знаю, что и думать, — вздохнула я, жалея, что завела этот разговор. Толку от Пашки мало, а вот любопытства в нем…

Тут он вдруг поднялся и шагнул ко мне. Провел пальцем по моей шее и присвистнул:

— Черт.., удавка?

— Она самая.

— Ни хрена себе! Удавка, шприц… Просто триллер какой-то! И ты мне паришь, что понятия не имеешь..

— Допустим, имею. Хочешь поучаствовать? — быстро спросила я.

— Я? Нет, я.., черт.., ты мне нравишься. Сам удивляюсь, с какой стати… Ты, конечно, красивая девка, но девок красивых пруд пруди, а у меня сейчас всякого дерьма выше крыши, так что не до девок. Но… Это, наверное, из-за того, как ты себя вела. Ты.., ты совсем другая…

Болтая подобным образом, он потянул меня за руки, а когда я оказалась рядом с ним, нерешительно меня обнял и коснулся губами моих губ. Против поцелуя я не возражала. Даже приняла в нем живейшее участие и обняла Пашку. А когда он поднял руки, убирая волосы с моего лица, быстро его обыскала. В кармане его клоунской рубашки, вне всякого сомнения, лежал пистолет.

— Что ты делаешь? — спросил он, отстраняясь.

— А ты как думаешь? — удивилась я. — Мелкий жулик с пушкой? Это забавно. Так кто стрелял: ты или он?

— Я стрелял, с перепугу, — нахмурился Пашка, достал пистолет и выложил его на стол. — В моем положении вещь не лишняя.

— Расскажи мне про свое положение.

— Расскажи мне про свое, — передразнил он.

— Зачем?

— А тебе зачем?

— Чтобы знать, случайно ли ты появился в моей жизни.

— Возможно, у тебя крутые враги, но ты особо-то не увлекайся. До того момента, как ты меня едва не пришибла, я знать о тебе не знал. Это первое. И второе. Ты мне нравишься. Не так, как нравится девка, которую поскорее хочется затащить в постель, хотя и против этого я возражать бы не стал. Просто нравишься. И я хотел бы тебе помочь. Проблема в том, что у меня свои трудности и.., я должен быть осмотрителен.

— У меня примерно то же самое, — понаблюдав за ним, кивнула я. — Хочешь принять душ — отправляйся первым. Постель здесь одна, в кресле спать неудобно, на пол постелить нечего. Потому кровать делим по-братски: одна голова здесь, другая там. Начнешь валять дурака, получишь в зубы и окажешься в коридоре. Все ясно?

— Еще бы, — усмехнулся Пашка, но в глазах появились веселые огоньки. Он сгреб пистолет со стола, сунул его в карман рубахи и пошел в ванную.

Я стояла возле окна, наблюдая за спящим городом. Пашка вернулся быстро, спросил:

— Джинсы снимать или так ложиться?

Ответа не дождался, штаны снял и устроился ближе к стене. Когда я вернулась из ванной, была уверена, что он уже спит. Не тут-то было. Только я натянула на себя одеяло, как он сказал:

— Светка, к Гризли этот тип отношения не имеет. Гризли на фиг не надо возиться с удавками и шприцами. Взяли бы за шкирку и сунули в тачку. Этот тип хотел тебя убить. И вовсе не из-за твоей красивой машины. Он убийца, понимаешь? Настоящий убийца. Не знаю, как объяснить, но я это почувствовал… — Он помолчал немного и продолжил:

— У меня есть место, где можно отсидеться, но бабок нет, и…

— Спи! — цыкнула я.

— Дура ты упрямая, — разозлился он. — Такая, блин, дура… Послать бы тебя подальше и…

Я пнула его пяткой в живот. Он охнул, погладил мое колено и весело сообщил:

— Вот как раз поэтому ты мне и нравишься.

— Тогда все в порядке, — заверила я. — Регулярные тычки тебе обеспечены.

Утром меня разбудил громкий стук в дверь. Я подняла голову, взглянула на наручные часы и с удивлением присвистнула. Половина одиннадцатого. Покосилась на Пашку — он спал, отвернувшись к стене, и просыпаться явно не собирался. Вчера мы легли поздно, и он, по его словам, последнее время все больше ночевал по чердакам, но я все-таки заподозрила его в симуляции: грохот со стороны коридора стоял невообразимый.