Кирилл Казанцев - Тайное становится явным Страница 42

— А это не опасно? — задумался Вестовой. — Не хотелось бы говорить всякие гадости, Игорь Валентинович, но жизнь того, кто что-то знает, значительно отличается по продолжительности от жизни того, кто ни хрена не зна…

— Типун тебе на язык, — оборвал его Мартынов.

— И смысл-то в этом какой? — вытянул шею удивленный Шура. — Ведь завтра все равно узнаем?

— Все свободны, рабочий день закончен, — таинственно усмехнулся Неделин и посмотрел на часы, показывающие 19.30 текущего вторника…

Он проехал остановку на метро, вышел, чтобы развеяться. Настроение было убийственным. Идти домой с таким настроением не хотелось. Из ближайшей «Чашки кофе» высыпало несколько девчат, припустили, щебеча, по проспекту. Игорь Валентинович решил зайти в кофейню, раз уж там действительно так весело… Но ничего веселого там не было. Он сидел с чашкой «американо» в полумраке заведения, отрешенно смотрел в окно. Город переливался вечерними огнями. Мерцали рекламные тумбы, вспыхивали разноцветные лампочки на вывеске супермаркета, расположившегося через дорогу. Опять обманули синоптики — потеплело, вопреки прогнозам, зарядили мелкие надоедливые дожди. Вроде бы и сыро, и капает что-то сверху, а зонт открывать не хочется…

К концу рабочего дня, когда злость уже стала зашкаливать, подполковник Неделин пошел ва-банк. Он не знал, кто «крот» в отделе, не имел ни малейшего понятия. Все попытки вычислить лазутчика завершались провалом. Без помощников работать сложно. Он не сообщал о своем открытии никому, кроме подчиненных, но те не идиоты — трепать всему миру. Дело не в благородстве и ложной порядочности, а в том, что он не хотел об этом никому сообщать. Боялся. Решил поймать, а уж потом выпустить птицу из клетки. А поймать обязательно, любым способом, пусть даже рискуя собственной жизнью…

Порядок в голове не выстраивался. Подполковник бросил на стол две сотенные банкноты, покинул уютное заведение. Он шел по проспекту, подняв воротник, и вдруг понял, что все надоело — захотелось домой, к супруге Лидии Александровне! Он решил срезать — сошел с проспекта, поднялся по лестнице на холм, прошагал через двор облупленной «свечки». Демонстративно не оборачивался — чего ему бояться? Пусть все видят, что он без прикрытия, — это не так уж трудно заметить.

И вдруг в гулкой подворотне, освоенной почти наполовину, в двух дворах от своего дома, он почувствовал, как сердце сжалось. В спину смотрели — угрюмо, неприязненно. За ним кто-то шел…

Игорь Валентинович не был трусом, но в этот момент он почувствовал пронзительный колкий страх. То, что представлялось абстрактным и далеким, вдруг обрело реальные очертания. А не этого ли он подспудно хотел? Как насчет кусочка свинца в затылок, Игорь Валентинович? Подворотня не освещалась, но с двух сторон в нее падало немного света из дворов, и фигура подполковника посреди арочного пролета служила идеальной мишенью. Но он продолжал идти — не быстро, не медленно, ничем не выдавая своего чувства. Он понимал, что если сорвется, это ничего не изменит, лишь ускорит процесс…

Оставалось десять метров до угла, шесть, четыре… Если пистолет с глушителем, он и понять не успеет, что его убили. А если без глушителя — успеет, интересно? Выстрела не дождался — видно, этот тип еще не определился, чего хочет. Вышел из подворотни и повернул направо, якобы к дому. А сам прижался к стене, перевел дыхание, извлек из внутреннего кармана шестизарядный малогабаритный браунинг, взвел курок и стал ждать. Сердце успокаивалось, звон в ушах сходил на нет. По подворотне действительно кто-то шел! Сначала валко, как-то неуверенно, потом ускорился, побежал — видно, нервничал, что выпустил объект из виду. Он уже выбегал из подворотни…

Игорь Валентинович оттолкнулся пяткой, метнулся наперерез — эх, где его шестнадцать лет! Увидел фигуру, закутанную в длинный плащ с капюшоном, черная дырка вместо лица. Да разве бывает такое, кроме как в кино?! Незнакомец отшатнулся — растерялся от такого наката. А подполковник запнулся о какой-то камень, замахал руками, чтобы не упасть. Злоумышленник ударил, но кулак просвистел рядом с ухом. Подполковник мог бы выстрелить, но это чересчур, доказывай потом… Он схватил этого парня за ворот, встряхнул (явно парень, не девчонка), но, видно, стар уже стал для таких разминок, подводила реакция — упустил момент, когда этот аноним вышел из замешательства и мощно двинул Игорю Валентиновичу кулаком под дых! Подполковник отпрянул, боль была такая, что горло прочистила! Но пистолет он не выронил, продолжал держать перед собой — этим и спас, вероятно, себе жизнь. Злоумышленник попятился, нырнул прыжком во мрак подворотни, помчался прочь, так и не вымолвив по ходу глупого поединка ни слова…

Радужные черти плясали в глазах офицера госбезопасности. От злости он чуть не выстрелил в темноту, но удержался — даже если промажет, придется разгребать последствия, а он сегодня никакой. И с чего он взял, что этот скользкий тип хотел его убить? Уж убил бы, если хотел… Неделин побрел, прихрамывая, держась за живот, через подстанцию и детскую площадку к своему дому. Как упоительны в России вечера — под боком центральный проспект, запруженный машинами и пешеходами, а рядом во дворе — ни одной души, не считая каких-то теплокровных на лоджии, под хохот и матерки распивающих прославленный русский коктейль из воды и спирта…

Супруга сразу почувствовала недоброе, забеспокоилась. Ему пришлось бодриться, что-то бормотать про рези в животе, мол, возможно, съел в столовой что-то ядовитое. Она испуганно смотрела ему в глаза, читала его насквозь, впрочем, когда он выбрался из душа, то стал спокоен, как удав, улыбался, и ничто не говорило о недавнем «кризисе». За ужином он вел себя достойно. Уверил, что помоет посуду, а она может смело идти в душ. Когда закрылась дверь в ванную и зашумела вода, он украдкой извлек из навесного шкафа початую бутылочку армянского «Праздничного», принял маленькую и задумался. Времени на раздумья было достаточно — ежевечерние омовения Лидия Александровна совершала обстоятельно, тщательно смывая с себя грязь ушедшего дня.

Но раскинуть мозгами не дали. В прихожей тренькнул звонок, и сердце тревожно сжалось. Малодушием Игорь Валентинович не отличался, на цыпочках проследовал в прихожую мимо ванной, извлек пистолет из плаща на вешалке, приник к двери. Потом опасливо глянул в глазок. Сердце застучало. Явились, стало быть, не запылились… Поколебавшись, подполковник приоткрыл дверь, отступил в глубину прихожей, и Шура Бродский, мокрый, как цуцик, бледный, как покойник, изумленный, как будто повстречался с марсианином, вошел в квартиру, не сводя глаз с выставленного Неделиным пистолета. Он смотрел в отверстие ствола, как крыса на дудочку Крысолова, и покорно двигался за ним. Вошел, машинально прикрыл дверь.

— Вы же не выстрелите, Игорь Валентинович? — на всякий случай поинтересовался Шура.

— Постараюсь, — пробормотал Неделин. — Получается, что ты явился, да?

— Ага, — машинально кивнул Бродский. Но тут взволнованное лицо молодого сотрудника переменилось. — О, черт… — он густо покраснел, — вы о чем сейчас подумали, Игорь Валентинович? Это не то, я не за этим, я не тот… Я просто поговорить хотел, а по телефону как-то стремно. Может, я не вовремя, у вас тут супруга, все такое?..

— Не вовремя, Шура, только туалетная бумага в сортире заканчивается, — пробормотал Неделин. — А ты, дорогой мой, ну, прямо дар божий… Бутсы сними, нечего тут полы пачкать, и на кухню — да на цыпочках, понял? И шепотом говори, шепотом.

Он пятился задом на кухню, а Шура, крадучись, с выпуклыми глазами, следовал за ним, шарахнулся от ванной, где за дверью усилился напор и зашуршала шторка.

— Садись, — кивнул он на табурет, а сам отошел к окну, выбирая безопасную дистанцию.

— Ну и обстановочка у вас, Игорь Валентинович…

— Нормальная обстановка, — возразил Неделин. — Ты уж извини, что я тут с пистолетом…

— Да что вы, все в порядке. — Бродский бледно улыбнулся. — Подумаешь, пистолет в морду смотрит…

— Ты как сюда поднялся?

— Ногами… — Шура сглотнул. — Там у вас какой-то Герасим Му-Му на прогулку выводил, ну, я и просочился…

— Следил за мной? — он пристально всматривался в глаза подчиненного. Но роль свою Бродский разыгрывал убедительно. И никакого длинного плаща на нем не было — короткая куртка, плохо впитывающая влагу. Тот обиделся.

— Зачем мне следить за вами, Игорь Валентинович? Просто пришел. Много думал. Вроде шел домой, а пришел… к вам. Вы же не уволите меня за то, что я знаю ваш адрес?

— Ты уверен, что не хочешь в чем-то признаться?

— Да прекращайте, Игорь Валентинович! — вспыхнул подчиненный. — Это не я работаю против вас, я вам верен до кончика хвоста. Просто соображениями хочу поделиться.

— Делись.

— Послушайте, Игорь Валентинович, — Шура подался вперед, — а с чего вы решили, что сообщник преступников… один?