Дон Уинслоу - Власть пса Страница 42

Особняк прячется между пальмами в сотне ярдов от побережья.

Поверх каменной стены, окружающей дом, гараж и домики прислуги, щетинится колючками проволока. Массивные деревянные ворота и будка охраны отгораживают подъездную дорогу от уединенного шоссе.

Арт и Рамос пригибаются, прижимаясь к стене в тридцати ярдах от ворот.

Стараясь укрыться от полной луны.

С десяток сальвадорских коммандос расставлены по периметру стены.

Потребовалось несколько часов бурных переговоров, чтобы добиться сотрудничества сальвадорцев, но теперь соглашение достигнуто. Они могут зайти и арестовать Барреру, доставить его в американское посольство или на самолете — в Нью-Орлеан, где ему предъявят обвинение в убийстве первой степени и тайном сговоре по распространению наркотиков.

Напуганного агента по недвижимости вытащили из постели и привезли в его офис, где он показал отряду коммандос схему особняка. Дрожащий риелтор изолирован до окончания рейда. Арт с Рамосом изучили схему и составили план операции. Но его следовало осуществить молниеносно, пока покровители Барреры в мексиканском правительстве не прослышали и не вмешались. И провернуть все следует чистенько: без шумихи и суеты, и уж конечно, никаких убитых сальвадорцев.

Арт взглянул на часы: 4:57.

Три минуты до часа «Ч» — начала операции.

Бриз доносит запах палисандра, напоминая Арту о Гвадалахаре. Верхушки деревьев видны над стеной, их лиловые листья кажутся серебристыми в ярком лунном свете. По другую сторону слышно, как мягко плещут о песок волны.

Идеальное местечко для влюбленных, думает Арт.

Ароматный сад.

Настоящий рай.

Что ж, будем надеяться, что рай вот-вот будет потерян, на этот раз навсегда, что Тио спит крепким сном, одурманенный сексом, в послелюбовном угаре, из которого его грубо выдернут. Перед Артом возникла картинка: Тио тащат с голым задом в фургон. Чем больше унижений, тем лучше.

Он слышит шаги, потом видит: охранник шагает в его сторону, небрежно шаря лучом фонаря — ищет затаившихся грабителей. Арт вжался в стену.

Ослепительный свет бьет прямо в глаза.

Охранник тянется к кобуре, но тут матерчатая удавка захлестывает ему шею, и Рамос отрывает парня от земли. Глаза охранника вылезают из орбит. Язык вываливается. Рамос опускает потерявшего сознание человека на землю.

— С ним все будет в порядке, очухается, — замечает Рамос.

Ну и слава богу, думает Арт, потому что гражданский мертвый может загубить и без' того ненадежное соглашение. Он смотрит на часы, стрелки показывают ровно пять, сейчас коммандос должны показать себя суперсолдатами. В эту секунду Арт слышит глухой взрыв — взрывчатка разносит ворота.

— Твой пистолет, — смотрит на Арта Рамос.

— Что?

— Пистолет лучше держать в руке.

Арт даже и забыл про этот чертов пистолет. Он вытаскивает его из наплечной кобуры и несется вслед за Рамосом через взорванные ворота в сад. Мимо домиков прислуги, где напуганные работники лежат на полу, коммандос держат их под прицелом автоматов. По пути к особняку Арт старается вспомнить схему, но адреналин стирает память, и он думает «Да к черту» и попросту мчится следом за Рамосом, тот бежит быстро и легко. Эспоза болтается у него на бедре.

Арт оборачивается, бросает взгляд на стену, где воронами примостились снайперы-коммандос, все в черном, их винтовки направлены на особняк, они готовы скосить всякого, кто попытается ускользнуть. Вот Арт уже у дверей особняка, Рамос сгребает его и бросает на землю: грохочет еще один взрыв, летят щепки — парадная дверь перед ними раскалывается.

Рамос расстреливает пол-обоймы в пустое пространство перед собой.

И входит в дом.

Арт следом.

Силясь вспомнить: а спальня, где же спальня?

Когда они врываются в дверь, Пилар садится на кровати, натягивает простыню на грудь и визжит.

Тио — Арт просто не может поверить своим глазам — прячется под покрывалом. Прикрывает им голову, будто маленький ребенок, который думает: «Раз я не вижу их, то и они не видят меня». В Арте кипит адреналин — он срывает покрывало, хватает Тио за шиворот, сдергивает с кровати и швыряет лицом вниз на паркетный пол.

Тио не с голым задом, на нем черные шелковые трусы, они скользят под коленом Арта, Арт прижимает Тио к полу, хватает его за подбородок, оттягивает назад голову так, что шея у того вот-вот сломается, и утыкает дуло пистолета в висок.

— Не убивай его! — кричит Пилар. — Я не хотела, чтоб его убивали!

Тио выдирает подбородок из руки Арта и, вывернув шею, оглядывается на девушку. В его глазах плавится бешеная ненависть, когда он выплевывает только одно слово:

— Chocho! (Сука!)

Побелев, девушка смотрит на него с ужасом.

Арт снова впечатывает Тио лицом в пол. По лакированному паркету бежит кровь из сломанного носа Тио.

— Пойдем! — зовет Рамос. — Нужно торопиться.

Арт выдергивает из-за ремня наручники.

— Не нужно никаких наручников! — с явным раздражением бросает Рамос.

Арт непонимающе моргает.

Потом до него доходит: если человек пытается бежать, но он в наручниках, его не убивают.

— Хочешь с ним тут разделаться, — спрашивает Рамос, — или там, на улице?

Вот чего он ждет от меня, сообразил Арт. Чтоб я пристрелил Барреру. Он решил, я потому и настоял на участии в рейде: чтобы прикончить Тио. Голова у него идет кругом: он понимает, что, пожалуй, все ждут от него того же. Все парни из наркоуправления. И Шэг тоже — тем более Шэг — рассчитывает, что он выполнит давний закон: убийцу копа не привозят в участок, его всегда пристреливают при попытке к бегству.

И Тио об этом знает. Он ровно, ядовито-провоцирующим голосом произносит:

— Me maravilla que todavia estoy vivo. (Удивляюсь, что я еще жив.)

Не удивляйся, не стоит, думает Арт, передергивая затвор.

— Date prisa, поторопись, — подталкивает Рамос.

Арт оглядывается на него: Рамос раскуривает сигару. Двое коммандос посматривают на Арта в нетерпеливом ожидании: чего это мягкотелый гринго до сих пор не сделал того, что давно следовало бы сделать?

Значит, весь план привезти Тио в посольство был фарсом, думает Арт. Показухой для дипломатов. Сейчас я спущу курок, и все поклянутся, что Баррера оказал сопротивление при аресте. Он схватился за оружие, и я вынужден был застрелить его. И никто не станет особо вникать в результаты медицинской экспертизы.

— Date prisa.

Но на этот раз слова эти произнес Тио. С досадой, почти скучно.

— Date prisa, sobrino. (Поторопись, племянник.)

Арт, схватив за волосы, приподнимает ему голову.

Арту видится изуродованное тело Эрни, валяющееся на обочине.

Он приближает рот к уху Тио и шепчет:

— Vete al demonio, Tio. (Отправляйся в ад, дядя.)

— Я тебя там встречу, — отозвался Тио. — Предполагалось, что это будешь ты, Артуро. Но я, памятуя о нашей дружбе, уговорил их похитить вместо тебя Идальго. В отличие от тебя я уважаю дружеские отношения, Эрни Идальго умер вместо тебя. А теперь давай. Будь мужчиной.

Арт жмет на курок. Какой тугой, оказывается; нажимать нужно сильнее, чем ему помнится.

Тио ухмыляется ему в лицо.

Арт чувствует присутствие абсолютного зла.

Власть пса.

Рывком он вздергивает Тио на ноги.

Баррера усмехается. Крайне презрительно.

— Что ты делаешь? — недоумевает Рамос.

— То, что мы и планировали. — Арт сует пистолет в кобуру и, заведя руки Тио за спину, защелкивает наручники. — Ну, пошел!

— Тогда я сам, — рубит Рамос. — Раз у тебя кишка тонка.

— Не в том суть, — возражает Арт. — Vamonos. (Пошли.)

Один из коммандос принимается натягивать черный капюшон на голову Тио. Арт останавливает его и шипит в лицо Тио:

— Смертельный укол или газовая камера, Тир. Думай про это.

Тио только улыбается в ответ.

Улыбается ему.

— Надевай капюшон, — приказывает Арт.

Капюшон натягивают на голову Тио и завязывают у ворота. Арт хватает Тио за сцепленные руки и ведет из дома.

Через благоухающий ароматами сад.

Где, кажется Арту, никогда еще так сладко не пахли палисандры. Сладко и тошнотворно, думает он про себя, точно ладан, запах церкви, запомнившийся ему еще с детства. Сначала запах был приятен, но через минуту от него уже поташнивало.

Поташнивает его и сейчас, когда он подталкивает Тио по направлению к автофургону, стоящему на улице. Но первое, что видит Арт, — наведенные на него дула винтовок.

Не на Тио.

На Арта Келлера.

Это солдаты регулярной сальвадорской армии, а с ними янки в штатском и отполированных до блеска башмаках.

Сол Скэки.

— Келлер, я предупреждал тебя: в следующий раз я просто буду стрелять.