Молох и Шаманка - Виталий Михайлович Егоров Страница 42

— А разве милиционеры включали свет? — досадливо спросил опер. — В ночное время им было предписано сидеть в темноте.

— Включали. Свет горел в зале.

— А откуда вы об этом узнали? Выходили на улицу?

— Нет. Муж возвращался ночью с работы и видел, как горит свет в зале.

— Когда это было?

Хозяйка провела указательным пальцем по настенному календарю, висящему на двери, и уверенно сообщила:

— Это было в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое декабря. Муж вернулся где-то в два ночи.

«Все засады мы сняли восемнадцатого утром! — промелькнуло в голове у сыщика. — Убийца пришел в квартиру в следующую ночь, когда наших уже не было в квартире! Зачем?! За паспортом?!»

— Мария Петровна, где сейчас ваш муж? — спросил опер.

— На работе.

— Пойдемте к соседям, я хочу еще раз осмотреть квартиру, — предложил он женщине.

— Пойдемте, — кивнула она и надела овчинный жилет. — У Томы всегда прохладно.

Выйдя в коридор, опер воткнул ключ в верхнюю замочную скважину. Ключ не поворачивался ни в ту и не в другую сторону. Опер сунул другой ключ в нижнюю скважину — замок оказался в открытом положении. Ничего не понимая, он дернул за ручку — дверь с хрустом открылась.

Приглядевшись к ответной планке замка, Кравцов тихо проговорил:

— Кто-то отжал дверь и проник в квартиру.

Шерстнева, услышав это, испуганно устремилась в свою квартиру:

— Не пойду я к соседям, боюсь!

Осмотрев квартиру и не обнаружив ничего, что бы привлекло его внимание, опер вернулся к соседке.

Женщина окинула его взглядом, полным панического страха и сипло прошептала:

— Он там?!

— Нет, его там нет, да и не может он там быть, — помотал головой Кравцов. — Скорее всего, он улетел в Новосибирск.

— К Томе?! — удивленно спросила она.

— Этого мы не знаем.

— А когда Тимофей заходил в квартиру? — поинтересовалась хозяйка. — В ту ночь, когда в окнах горел свет?

— Да, в ту ночь он заходил в квартиру. Но с какой целью?

Вдруг женщина схватилась за голову:

— А ведь я слышала его шаги, но подумала, что это ходят ваши милиционеры!

— Мария Петровна, расскажите, как вы услышали его ходьбу? — попросил ее сыщик.

Шерстнева взволнованно стала рассказывать:

— В тот день, это был понедельник, я уснула рано — часикам к девяти. Меня разбудил приход мужа и, как я уже говорила, это было два часа ночи. Встала, накормила его, и мы легли спать. Только засыпаю — вдруг слышу за стеной шум. Я подумала, что это милиционеры, поэтому не испугалась, но сон улетучился — продолжаю лежать с открытыми глазами. Кто-то копошился в углу зала, как будто что-то раздвигает. Вскоре шум утих, мне показалось, что захлопнулась входная дверь. Настала тишина, и я уснула.

— В каком углу был шум?

— У меня в левом, значит, у них в правом.

Сыщик вернулся в квартиру Громовой и внимательно изучил правый угол зала. Крайняя к стене доска длиной примерно один метр не была прикреплена к лаге. Сходив на кухню, Кравцов принес кухонный нож и поддел доску, которая легко отошла от пола. Сунув руку в образовавшуюся щель, он нащупал какую-то вещь и достал оттуда оранжевую жестяную банку из-под конфет. «Монпансье, Росглавкондитер, фабрика имени Бабаева, город Москва, тридцать девятый год», — вычитал он вслух надпись на банке и открыл красивую конфетную упаковку, которую какой-нибудь счастливчик, наверное, купил или получил в подарок полвека тому назад. Коробка была пуста, опер сунув ее в карман, вернулся к Шерстневой и поинтересовался:

— Мария Петровна, вы говорили, что соседка уехала в Новосибирск весной этого года. Интересно, зимнюю одежду она брала с собой?

— Нет, конечно. Она же тайком с дочерью уехала, как же она могла взять и зимнюю одежду?

— Какая у нее была верхняя одежда? — спросил опер.

— Крашеное кроличье манто. Купила с рук еще при муже.

— Какого цвета?

— Черного.

Кравцов вытащил из кармана коробку из-под монпансье и показал хозяйке:

— Такую коробку у нее не помните?

Шерстнева повертела в руках упаковку и проронила:

— Помню. Она стояла на комоде, Тома хранила в ней иголки, нитки, пуговицы…

Попрощавшись с женщиной, сыщик поехал на работу. Его с нетерпением поджидал Шуляк, который сообщил:

— У Чемезовой был утерян паспорт, она получила новый.

— Уже знаю, — ответил старший и стал набирать номер следователя.

Услышав новость, Свиридов ахнул:

— Он, переодевшись в женское манто, под чужой фамилией улетел к своей сожительнице?! Я почти месяц назад в Новосибирск отправил отдельное поручение, чтобы допросили эту Громову — ответа до сих пор нет!

— Он вряд ли будет жить у нее, — засомневался сыщик. — Знает, что мы в первую очередь сунемся к ней. Думаю, что купил первый попавшийся авиабилет до Новосибирска, а дальше будет передвигаться на поезде или на автобусе.

— Витя, думаешь, что преступник поедет в Свердловск?

— Уверен. У него там родственники — найдет место, где схорониться на время.

4

Закончив разговор со следователем, Кравцов приказал Шуляку:

— Найди стюардессу с того рейса, а также постарайся установить пассажиров, которые сидели рядом с этой… с этим Криворучко. Надо узнать у них, не заподозрили ли они, что перед ними не женщина, а мужчина.

Оставшись один в кабинете, Кравцов достал бланк шифротелеграммы и стал писать:

«Для служебного пользования.

Срочно.

Начальнику УВД Свердловского

горисполкома генерал-майору

милиции Проничеву А.В.

14 декабря с. г. из следственного изолятора города Якутска совершил побег особо опасный преступник Криворучко Тимофей Брониславович, 1950 года рождения, уроженец Украинской ССР. Преступник представляет огромную опасность для окружающих, склонен к убийствам женщин с последующим расчленением трупов и оставлением себе в качестве сувенира некоторых частей их тела. Может переодеваться в женскую одежду. В Свердловске по ул. Чкалова проживают мама и родная сестра преступника — Криворучко Василина Митрофановна и Чонкина Евгения Брониславовна. Просим ориентировать весь личный состав на розыск Криворучко Т.Б., негласно проверить адрес его родных. При его задержании водворить в следственный изолятор, санкция на арест имеется.

Врио начальник уголовного розыска УВД

города Якутска Сорокин С.С.

24 декабря 1989 г.»

Вечером этого же дня Шуляк докладывал:

— Поговорил со стюардессой Моисеевой Кларой Кирилловной, но она не помнит женщину в черном манто — да и неудивительно, ведь через нее проходят сотни людей, и так каждый день. Из соседей по креслу никого не застал дома — все в отъезде, а один — фамилия его Щедрин — живет в Новосибирске.

Выслушав доклад, Кравцов поручил:

— Завтра вылетай в Новосибирск. Проверь вокзалы и порты — возможно, он улетел дальше самолетом. С Новосибирска на поезде доберись до Свердловска и осторожно, не