Вячеслав Денисов - Грабеж – дело тонкое Страница 43

Земцов хмыкнул:

– И Струге утверждает, что этот придурковатый малый мог быть соучастником пятнадцати эпизодов разбоев у нас, в Тернове? Меня в главке на смех поднимут, доложи я такую версию. А мне до пенсии совсем чуток остался...

– Придурковатый мог быть использован. Как дурачок, показывающий в «глазок» удостоверение. Вот и вся роль. Кто-то же должен это делать? Почему бы это не делать дураку? Тем более такой социальный статус Кантикова, попадись он и начни мы с ним работу, не позволит верить ему на слово. Потом все, что он будет нести на следствии и в суде, истолкуют как бред шизофреника, которому не дают покоя лавры Бони и Клайда или Леньки Пантелеева. За-а-а-мечательный подельник! С ним можно даже на разбой госбанка идти. Все равно что тебя одного задержали. Дураку кто поверит, если у него справка, что он дурак?

– Гладко. – Земцов погладил усы. – Но кто тогда за основного?

– Жалко, что Струге этого не знает, правда? – ехидно заметил Макс. – Мы бы тогда быстро...

Земцов пропустил сарказм мимо ушей. Он сейчас думал о том, какую роль в этом лабиринте криминального умысла играет Решетуха. Если им спровоцирована буффонада с липовым хоккейным матчем, а иначе говоря – собственное ограбление, тогда как предполагаемому участнику разбоя Кантикову попала в руки черепаха Решетухи? Если предположить, что Решетуха – подельник и организатор целой серии преступлений, тогда зачем он отдал на руки безумному Кантикову черепашку, которая являет собой единственный экземпляр в Тернове? Ведь ненормальный Кантиков примет в этом случае единственное решение, свойственное безмозглому человеку. Он продаст черепашку, чтобы выжать из нее максимум. Что, собственно, и произошло. Выходит, если предположить, что Решетуха подстроил разбой, совершил заведомо ложный донос и отдал рептилию Кантикову, он просто подставлял его под удар ментов. И не прогадал. Какие бы перипетии судьбы ни происходили с веснушчатым, он обязательно должен был оказаться с этой черепахой за решеткой. Умно. Но зачем?

Теперь – второе. Что за финты с квартирами? Опять же, если предположить, что Миша – основной массовик-затейник, тогда зачем он переезжает в квартиру своей недавней жертвы – Юшкина?

– Чтобы напрочь запутать дело, – ответил Макс.

– Слабовато, – поморщился Земцов. – Сюжет слабоват, не шокирует. Я верю в замыслы, которые шокируют воображение. Обмен квартир – слишком муторное и долгое мероприятие. Если следы путать таким образом, то еще до новоселья на шконаре окажешься. Да и не путает этот обмен ничего. Что он запутал, если мы на него сразу вышли?

– Не мы, а Струге.

– Да, Струге! До вас заумных пока дойдет, что к чему...

– Не до вас, а до нас.

Спорить Земцов не стал. Что спорить, если Макс прав? Струге сообразил, Струге... Человек, который от этого очень далеко стоит. Но с обменом, конечно, прав он, Земцов. Не в путанице дело. Тут что-то другое, гражданин Макс...

– Поднимай-ка СОБР, зам. Пусть отделение с полной боевой выкладкой выделят. Ты не помнишь, как к дому Шебанина лучше выходить? С западной или северной? – Повернувшись к компьютеру, Земцов стал выуживать файл «Карта города».

Расположившись за столом, заместитель вздохнул и стал составлять рапорт на имя начальника УБОПа о необходимости привлечения к комплексному оперативному мероприятию вооруженной группы бойцов СОБРа. Чего не любил Земцов, так это махновских налетов на места скопления бандюгов, числивших себя под флагом организованной преступности. Дело делом, но каждый шаг, во избежание неприятностей, следует оформлять документально, тщательно и грамотно. У этих отморозков сейчас такое количество адвокатов, что стоит чихнуть в сторону какого-нибудь мало-мальски авторитетного огрызка, как тут же призовут к ответственности за нарушение прав человека и милицейский беспредел.

Вызвать СОБР и профильтровать помещения в доме Шебанина, конечно, можно и без бумаг, но потом обязательно начнет звонить прокуратура и любопытствовать – «а зачем?», «а почему?», «а с чего решили, что Шебанин отморозок?». Потому что Струге сказал?

– Отставить, Макс.

Это было неожиданно. Оторвавшись от рапорта, Макс недоуменно посмотрел на начальника.

– Отставить, – спокойно повторил тот. – Шебанин никуда не денется. Меня сейчас больше Решетуха беспокоит. Рабочий день уже начался, так что дозвонись до Управления юстиции и узнай, по какому адресу значится тот Сутягин, чьей доверенностью так свободно располагает наш потерпевший. Сделка по оформлению квартир уже заключена, так что все данные должны быть в управлении на карандаше. Пора познакомиться с этим Мишей.

Помня наставления Земцова «делать все без шума и пыли», Макс с двумя оперативниками подъехали на служебных «Жигулях» к восьмому дому по проспекту Ломоносова. Остановившись за автобусной остановкой, они около получаса сидели в машине и через дорогу рассматривали окна новой квартиры Решетухи. Наблюдать было сложно: в этот утренний час на проспекте было такое движение, словно весь город хотел успеть куда-то на окраину и своей дорогой выбрал именно центральную улицу. Автобусы, троллейбусы, маршрутные такси и частники мчались в обоих направлениях с огромной частотой.

– У меня уже голова болит, – признался один из оперативников. – Как дрозд башкой верчу, а что толку? Пошли, Макс, проверим хату, и все. Может, он просто футбол смотрит на диване, потому и к окнам не подходит! Если дома его нет, поедем в киоск, если и там облом, найдем его на рынке.

Для любого опытного опера такие доводы были резонны только наполовину. Логика в таких рассуждениях была, однако любой сыщик знает – после трех-четырех звонков в дверь придется «умыться» и топать восвояси. Ежели клиент засветился в окне и после трех-четырех звонков не открывает дверь, ситуация кардинально меняется. Однако торчать на этом перекрестке действительно уже не имело смысла. Номера с виртуальным обозначением региона «99» уже попали в поле зрения молодого инспектора дорожного движения на перекрестке, и теперь, помимо номера, его привлекала еще и траурная тонировка стекол новенькой «девятки». Сказать, что тонировка была выполнена с нарушениями требований ГИБДД, это означало не сказать ничего. Сама «девятка» была черна, как смоль, а из-за своей тонировки она напоминала маленький броневичок без единой прорези для прицела.

Вздохнув, Макс включил передачу и проехал мимо сержанта, сохраняющего на лице выражение крайнего сомнения в добропорядочности пассажиров «девятки». После минуты ожидания, пока на сумасшедшем проспекте зажжется красный свет для основных участников дорожного движения, зам Земцова ловко вырулил на дорогу и въехал во двор Решетухи.

Поднялись быстро.

Звонок. Второй. Третий. Скорее для того, чтобы убедиться в отсутствии хозяина, нежели для того, чтобы разбудить его и заставить открыть дверь.

– Кто там?

Макс опешил. Насколько ему было известно, задать такой вопрос и ждать на него ответа мог любой терновец, но только не Решетуха.

– Милиция, – не совсем уверенно бросил Макс.

Свершилось чудо. Замки щелкнули, и взору оперативников Земцова предстал тридцатилетний парень, до двухметрового роста которому не хватало сантиметров десяти, а до центнера веса – пары килограммов. Положив руку на дверь (иногда, в самый ответственный момент, двери имеют обыкновение резко захлопываться), Макс выудил из нагрудного кармашка пиджака удостоверение и показал гостеприимному хозяину.

– Отдел по борьбе с бандитизмом.

– Преемники Жеглова? – удивился атлет. – Ну заходите, раз нужда привела. Только не понимаю, с кем вы тут бороться намерены...

Потом парень с откровенным удивлением и простодушной улыбкой наблюдал, как озабоченные шустрые мужики ходят по квартире и заглядывают в туалет, шкафы и под кровати.

– Ребята, я в курсе, что и где здесь находится, – молвил хозяин, озадаченно почесывая затылок. – Вы, если что, спрашивайте.

Беглый, но тщательный осмотр выявил два факта: человек в квартире один, трупов и арсенала оружия нет.

– Вы кто будете? – Макс остановился напротив молодого человека и скрестил на животе руки.

– Сутягин Роман Алексеевич, хозяин этой квартиры.

– А где Решетуха?

– А-а... Вот оно в чем дело. – Парень почесал пальцем шею и вскинул на оперативника твердый взгляд. – Ищите его в другом месте, а здесь его больше не будет. – Знаете что... – предложил Макс. – Давайте-ка проедем к нам да там и побеседуем. Разговор, судя по всему, не минутный...

Пожав плечами – «надо так надо», парень накинул на плечи легкую спортивную куртку, прихватил из тумбочки документы и вышел из квартиры впереди сыщиков...

– Значит, вы говорите, что Решетуху лишили права постояльства? – во второй раз спросил Земцов, покручивая между пальцами ручку.

Парень вздохнул и шоркнул кроссовками по полу.

– Да, лишили. Мне эти варианты с разбоями не подходят. Не знаю, чем занимался Миша в Тернове, если его в моей квартире по голове били, да только не для этого я ему квартиру сдавал. Как ни приедешь – соседи стонут – «забери этого глухого к себе»! Мне это нужно?