Татьяна Полякова - Эксклюзивный мачо Страница 44

Я повернулась к нему с некоторым недоверием во взоре, но поспешила тронуться с места. Если он серьезно, ни к чему задерживаться надолго, это вызовет подозрения.

– “Опель”, темно-синий. Пристроился за нами на проспекте, по крайней мере там я его засек. А сей­час стоит возле тумбы. Пока ты была у девки, к твоей тачке направился парень из этого самого “Опеля”, пес залаял, и он вернулся.

– Тебя он мог заметить?

– Вряд ли, я между сидений устроился.

Я взглянула в зеркало, “Опеля” сзади не видно.

– Номер запомнил?

– Конечно.

Он его назвал, а я подумала, как скверно мне без моего друга Лялина, поделиться не с кем радост­ной новостью.

– Вдруг ему просто понравилась моя тачка? – пожала я плечами.

– Ага. И он тащился за нами через весь город.

– Ты же отправился за мной после нашей встре­чи в “Шанхае”, – съязвила я.

– Не я сам, парня послал.

– Зачем?

– Так… подумал, вдруг узнаю что интересное.

– Узнал?

– А как же. Слухи о том, что Кондратьев дал те­бе отставку, сильно преувеличены. По крайней ме­ре, он не прочь тебя вернуть. Иначе не бродил бы под твоими окнами, точно пацан какой-то.

– Может, ему просто нравится там прогули­ваться.

– Конечно. Говорят, у вас старая любовь.

– С Дедом?

– Это ты его так зовешь?

– Его так все в конторе зовут.

“Опеля” я по-прежнему не видела, но покоя в душу это мне не принесло. Вздохнув, я позвонила Вешнякову и начала с покаяния:

– Я была у Марины Мироновой.

– Ольга… – простонал Артем.

– Чего ты? Потрепались по-бабьи. – Я коро­тенько передала разговор.

– Посадить бы тебя на пятнадцать суток.

– За что? – удивилась я.

– За хулиганские выходки. Ты на службе своего Деда совершенно обнаглела, но, уж коли ушла от него, отвыкай от дурных привычек.

– Знаешь, ты мне все чаще напоминаешь Ляли­на. Все воспитываешь, воспитываешь… Новости есть?

– С Лапшиной беседовал, с Никифоровым. Го­ляк. Меня от этого дела тошнит по полной програм­ме. Кстати, Тагаев заявлял, что пистолет ему подбросили, только не говори, что я его подозреваемым видеть не хочу, я уже кого угодно хочу, лишь бы от дела отбодаться. Он, Тагаев то есть, в парикмахер­скую заезжал. Девчонки подтвердили, постоянный клиент, его хорошо знают. Тачка во дворе стояла. Там рядом стройка.

– Так проверь, вдруг кто-то из рабочих что-то заметил.

– Проверю, – проворчал Артем.

– Почему бы нам на стройку не съездить? – по­дал голос Тагаев, когда я простилась с Артемом.

– Вешнякова это не удивит, он мою дотошность знает, но у других вызовет подозрение, оттого и не стоит. Ты не волнуйся, Вешняков свое дело знает, найдет, если есть что искать.

– А вот и “Опель”, – хмыкнул он.

– Где? – Я уткнулась в зеркало.

– Сейчас на проспект выедем, и увидишь, там укрыться сложней.

Не будь рядом Тагаева, и на проспекте я “Опель” вряд ли бы заметила, вели меня профессионально, и это пугало. Ломай теперь голову, кого это озарило? Зря я не сказала о слежке Вешнякову, впрочем, это лишний повод услышать наставления, а также про­сьбу ни во что не соваться.

Пораскинув мозгами, я свернула на светофоре и вскоре уже тормозила возле огромного здания с ко­лоннами.

– По любимому соскучилась? – спросил Тагаев.

– Тоска навалилась, пойду развею, а ты здесь посиди, развлеки собачку.

Дед утром вернулся из Москвы, об этом мне со­общила Ритка, когда я заглянула на минутку в при­емную, но видеться с ним я не собиралась, да и он был занят, о чем Ритка заговорщицки и прошептала.

– Я просто на тебя взглянуть, убедиться, что выглядишь распрекрасно, – сказала я.

– Полно заливать-то. Чего надо?

– Надо, чтобы ты спустилась к охране и ласково так попросила номерок пробить. Скажи, какой-то псих тебя по дороге окатил грязной водичкой из лужи с ног до головы, а ты очень разгневалась.

– Зачем тебе это?

– Попробуй догадаться.

– Ладно, жди в баре.

Ритка явилась в бар через двадцать минут и вы­глядела разгневанной фурией, точно в самом деле водой окатили. Я подумывала спрятаться за стойку, но меня бы это не спасло.

– Чего ты дурака валяешь? – зашипела она, схватив меня за руку. – Сашки Щеглова машина.

Моя физиономия расплылась в глупейшей улыб­ке. Сашка Щеглов был парнем из охраны Деда, причем не из тех, кто является старой гвардией, воспитан­ной моим добрым товарищем Лялиным, он пришел вместе с новым начальником охраны, сменившим Лялина на боевом посту, а с ним мы не ладили. Ес­ли честно, терпеть друг друга не могли. Вешняков с превеликим удовольствием посадил бы его хоть за­втра, и было за что.

Будь это кто-то из своих, могли бы потолковать по-дружески, а с этим разговор не получится.

– Черт, – не удержалась я. Ритка смотрела на меня с настороженностью, которую быстро сменил испуг.

– Что происходит? – спросила она.

Мне бы и самой очень хотелось знать это. Ста­рый змей, как всегда, пудрит мне мозги, и в этом де­ле у него есть свои интересы? Или, приставив за мной “хвост”, он проявляет заботу о моей безопас­ности? Остается уповать на последнее, но, как лю­бил выражаться один мой знакомый, “возможны варианты”.

– По-моему, он спятил, – произнесла я трагическим шепотом, потому что Ритка ждала ответа. – Он считает, мне опасно передвигаться по улицам.

Теперь на ее лице вновь читалось недоверие.

– Опять что-нибудь натворила?

– Говорю, он спятил. Я занимаюсь этим убий­ством, Дед решил, что это опасно, хотя сам сказал “найди”. Спасибо тебе большое, – немного невпо­пад закончила я, намереваясь смыться. Не тут-то бы­ло. Ритка ухватила меня за руку.

– Ты не зайдешь к нему?

– Он же занят. И вообще, будет здорово, если ты промолчишь о моем визите.

– И о тачке тоже?

– Само собой, – улыбнулась я. Я подергала ру­кав и смогла освободиться, чем и не преминула вос­пользоваться.

Настроение мое лучше не стало. Очень хотелось задать Тагаеву пару вопросов, но что-то подсказы­вало: вряд ли он станет на них отвечать, а если так, чего ж понапрасну молоть языком?

Я плюхнулась на водительское сиденье, что-то насвистывая.

– Как прошла встреча?

– На уровне.

– Ты ему обо мне рассказала? – спросил он, чуть помедлив, должно быть, тоже сомневался, что я отвечу, правду, по крайней мере.

– Думаешь, его это порадует? – усмехнулась я, покусала нижнюю губу и все же спросила: – Ска­жи-ка мне, нет ли у вас каких-нибудь общих дел? Может, между вами черная кошка пробежала, на од­ну девку запали или ты у него деньги уволок? – Тагаев хмыкнул и стал смотреть в окно. – Спасибо за содержательную беседу, – кивнула я и наконец тронулась с места.

Терпение Тагаева подверглось серьезному ис­пытанию. Я заглянула в банк Лапшина, где мне да­ли от ворот поворот, затем в контору Никифорова, где была встречена ласково, так как среди охраны обнаружился мой старый знакомый, заскочила к Вешнякову, заглянула еще в несколько мест, зада­вая бесконечные вопросы и сильно подозревая, что хоть язык и без костей, но и ему нелегко трудиться в таком режиме.

Если меня в тех местах, где встречали ласково, хоть кофе поили и даже угощали печеньем, а Сашке я купила консервы, то Тагаев был и этого лишен, но с достоинством переносил муки голода и прочие не­удобства.

В восемь я направила машину к дому, в основ­ном потому, что не придумала, кому и какой вопрос задать еще, хотя кое-какие муки совести все же име­ли место. Я загнала машину в гараж, закрыла воро­та, после чего Тагаев вышел из кабины, потянулся, разминая затекшие члены, и спросил:

– На сегодня все?

– Надеюсь, – буркнула я, вошла в холл и с неудовольствием заметила, что Сашка плетется рядом с Тагаевым, поглядывая на него с сожалением и да­же с сочувствием: мол, не обращай на нее внимания, характер-то у нее скверный. – Ты нравишься моей собаке, – не удержалась я, испытывая что-то, подозрительно напоминающее ревность.

– Мы успели подружиться, – серьезно ответил он. – Ты была занята делом, а мы друг другом.

А я подумала: хорошо, что Сашка не говорит, сколько всего успел бы наболтать.

Я прошла в кухню, заглянула в холодильник, гостеприимство требовало накормить человека, но заниматься готовкой мне не хотелось.

– Как ты относишься к бутербродам с печенью трески? – спросила я с тайной надеждой, что это его любимое лакомство.

– Я могу приготовить ужин, а ты пока отдо­хни, – заявил он.

– Идея мне нравится, – ответила я и пошла в гостиную, Сашка остался в кухне, правда, пару раз выглядывал, проверяя, чем я занята. – Просто ему недостает мужского общества, – решила я себя уте­шить, – будем считать, что у него сегодня мальчиш­ник.

Я лежала, закинув руки за голову, пытаясь из­влечь из информации, что получила сегодня, хоть что-нибудь интересное, но даже затруднялась объяснить, что могло стать для меня интересным. На­верное, по этой причине я и уснула, а когда открыла глаза, увидела рядом Тагаева, он сидел в кресле с полотенцем в руках.