Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда Страница 44

— Да это просто смешно! — возмутилась Скворцова, когда после отъезда милиции мы все собрались в гостиной. — Они в своем уме? Четвертый труп, и все несчастные случаи.

— Несчастные случаи? — переспросила Валентина. — А ты что же, считаешь, что это убийства?

Скворцова наверняка именно так и считала, но вслух произнести такое не решилась.

— Может быть, смерть Сусанны вполне естественна, но что касается остальных… Не слишком ли это подозрительно?

— Меня больше интересует другое, — заговорил Павел, чем, признаться, удивил. Я была уверена, что он, по обыкновению, будет отмалчиваться, слушая, что скажут другие. — Молодой человек, как выяснилось, работал в частном сыскном агентстве «Монолит». Кристине Борисовне что-нибудь известно об этом? — повернулся он к Крысе.

— Ну.., да. А что такого? — фыркнула она.

— Подождите, Павел Андреевич. Откуда вы об этом узнали? — вмешалась Софья.

— В его документах господа из милиции нашли удостоверение, — ответил Павел. — Но еще до того, как я узнал наверняка, у меня были подозрения, что молодой человек появился здесь неспроста. Слишком много вопросов он задавал. Думаю, не только мне. — Павел обвел всех заинтересованным взглядом.

— Со мной он вообще не разговаривал, — торопливо ответила Скворцова.

— Так парень был сыщик? — подал голос Игорь. — Ты же сказала, что вы дружили с детства? — обратился он к невесте.

— Врала, по обыкновению, — усмехнулся Макс. — У Крыськи сроду не было друзей.

— Много ты знаешь! — прикрикнула она.

— Тогда расскажи нам о своем друге подробнее, — не унимался Макс.

— Да пошел ты к черту, — не выдержала Крыся. — Да, он работает в сыскном агентстве. Кого это касается?

— Так он друг детства или ты познакомилась с ним недавно и с какой-то определенной целью? — спросила Софья. — Не вздумай врать. Об этом все равно скоро узнают.

— Не ваше дело, — презрительно отмахнулась Крыся.

— Ответь, пожалуйста, — настаивал Игорь. — Если он не друг детства, зачем понадобилось приглашать его сюда да еще врать мне?

— Что ты имеешь в виду? — испугалась Крыся и начала ерзать под его взглядом.

— Если он не друг детства, тогда кто?

— Если выяснится, что сестрица держала еще одного парня про запас, я не удивлюсь, — усмехнулся Макс.

— Ах ты, гаденыш! — вскочила Крыся. — Чего ты добиваешься? Чтобы мы с Игорем поссорились?

— Мы действительно поссоримся, если ты сейчас же не объяснишь…

— Хорошо. Он не был другом детства. Мы познакомились неделю назад, а сюда я его пригласила, потому что.., у меня была причина, — скороговоркой произнесла Крыся.

Ее слова произвели на жениха сильнейшее впечатление. Игорь покраснел, сцепил зубы и с полминуты силился справиться с волнением.

— Ты что? Ты следила за мной? — задыхаясь от гнева, наконец произнес он.

— С какой стати? — еще больше испугалась Крыся.

— Ты.., ты.., это отвратительно. — Игорь поднялся и пошел к двери.

Крыся тут же кинулась за ним.

— Куда ты?

— У меня нет слов, чтобы высказать свое отношение к твоему поступку, — сказал он гневно. Если учесть его шашни с Ольгой, это возмущение вполне понятно. Невеста оказалась не такой дурой, как он предполагал, даже предприняла кое-какие шаги.

— Игорь, это совершенно не то, что ты думаешь, — взмолилась она.

— Чего ты вопишь? — совершенно неожиданно вмешалась Скворцова. — Никуда твое сокровище не, денется.

— Вам бы лучше помолчать, — накинулась на нее Крыся. — Это, между прочим, была ваша идея.

— Я-то здесь при чем? — ахнула Скворцова, глазки ее нервно забегали, чувствовала она себя крайне неуютно.

— Игорь, вернись и выслушай меня, — деловито начала Крыся.

Игорь, помедлив, вновь устроился в кресле.

— Марина Федоровна месяц назад явилась ко мне и сказала, что ты… — тут она ткнула в меня пальцем, — отравила папашу. А следствия не было, потому что с твоими связями… И Алексея этого она мне подсватала. То есть не его, а это сыскное агентство. Говорила, что хозяин агентства — ее приятель.

— Идиотка, что ты врешь? — зарычала Скворцова. — Не слушайте ее, вы же знаете эту мерзавку. Ей бы только гадость придумать.

— Ах вот как, — уперла руки в бока Крыся. — Я вру? Тогда можно посоветовать милиции допросить твоего дружка из агентства, мы туда вместе с тобой ходили. А кто Лариске старые вырезки подсунул? Кто письмо написал, чтоб ее запугать? Кто болтал налево и направо, что по дому ходит призрак убиенного папаши? «Ларка занервничает и проколется»? — пискливо проговорила Крыся, передразнивая Скворцову.

— Ох, какая дура, — приговаривала Скворцова, сжимая пальцы в кулак. — И ни слова правды.

— А по-моему, звучит весьма правдоподобно, — усмехнулась Серова. — Ты в самом деле на всех углах болтала, что Артемьева отравили. И вполне могла Кристину настроить. Мол, Лариса убийца, Макс соучастник, авторские права переходят к Кристине, а ты надеялась обвести ее вокруг пальца, рукописи не закончены, и все такое…

— Ты бы лучше помолчала, — отмахнулась презрительно Скворцова. — Думаешь, я не знаю, почему ты из кабинета Артемьева не вылезаешь?

— Я собираюсь написать его биографию и просматриваю бумаги, — наставительно изрекла Валентина Николаевна.

— Заливай больше. Знаю я, зачем ты в бумагах роешься. Она на Таньку зубы точит, — повернулась ко мне Скворцова. — Покоя ей не дает один вопрос: отчего это Полынина все в переводчицах сидела и вдруг заделалась великим писателем. Она решила, что книжки за нее Артемьев писал. Мол, пожалел бедняжку, чувствовал себя виноватым, что бросил ее с детьми и голой задницей.

— Это ты боялась, что Татьяна рукописи украдет, оттого весь год вертелась как на иголках, и сюда притащилась, потому что боялась, вдруг Лариса другого издателя найдет. Вот и копала под нее, чтобы при случае шантажировать. А своего мнения о Полыниной я никогда не скрывала. Борис был человеком щедрой души, и если он хотел помочь бывшей жене.., в любом случае, скоро все выяснится, — с достоинством закончила Валентина.

Мы с Софьей в продолжение этой перепалки только хлопали глазами.

— Да-а, — наконец смогла произнести я.

— Я думаю, пришла пора кое-что прояснить, — заговорила Софья. — Значит, Крыся с подачи Марины Федоровны обратилась в сыскное агентство.

Кетчупом ты отцовскую дверь вымазала? — сурово спросила она. Крыся неохотно кивнула. — А конверт со старыми вырезками из газет тоже ты подсунула?

— Не я, а Скворцова, — отозвалась Крыся. — Я их у отца в столе нашла, давно. Папаша сильно разгневался, когда узнал.

— Как они к нему попали? — проявила любопытство Софья.

— Нашел в альбоме Костаса. Тот, видно, тоже подозревал, что у нашей красавицы рыльце в пушку.

Я знала, куда их папаша спрятал, и после его смерти себе забрала. Так, на всякий случай. А когда Скворцова явилась ко мне, я их ей показала. Она обещала узнать, в чем там дело. Да, видно, ничего не узнала, вот и подсунула их Лариске, чтоб та занервничала.

— В милицию по поводу моей сестры тоже ты звонила? — в свою очередь спросила я Скворцову.

— Нормальное любопытство, хотелось выяснить, что же тогда произошло, — пожала она плечами.

— А в студию Костаса тебя тоже привело любопытство?

Скворцова все-таки смутилась.

— Я в ту ночь действительно видела мужчину. Теперь уверена, что это был Алексей. Не знаю, почему его заинтересовала студия.., но уверена, этому была причина. В этом доме творятся странные дела, — ядовито заметила она.

— Ты Алексею ключ от отцовского кабинета давала? — спросила Софья Крысю.

— Давала.

— До приезда сюда?

— Нет, конечно. Вот когда сюда приехали…

— Уж если мы говорим начистоту, может быть, кто-то скажет, что Аглая хотела от Хоботова? — вздохнула я.

— Аглая тоже под Таньку копала, — буркнула Скворцова. — А у Хоботова что-то на нее было. Уж очень Аглая радовалась. А с Хоботовым они виделись до встречи в этом доме, не сомневаюсь. И здесь шушукались. Чего ее ни свет ни заря в город понесло, не знаю, но это как-то связано с Полыниной.

Аглая спала и видела пакость ей сделать.

— Что Хоботов мог знать о Татьяне? — вновь спросила я.

— Какую-то страшную тайну, — хмыкнула Скворцова. — Не зря же Артемьев его из дома выгнал.

— Меня больше интересует, что такого узнал Алексей, — весомо заметила Серова. — После чего так неудачно упал?

Вопрос повис в воздухе, и стало тихо. Тишина стояла до тех пор, пока вновь не заговорила Скворцова:

— С этим милиция разберется. Нет ничего тайного, что не стало бы явным. А здесь тайны на каждом шагу.

— Вы на что это намекаете? — нахмурился Макс.

— Что ж ты такой несообразительный? — ехидно заметила она. — Пусть в прокуратуре разбираются, а мне здесь больше делать нечего. Еще отравят ненароком. — И с этими словами Скворцова покинула гостиную.