Наталья Саморукова - Капкан для белой вороны Страница 44

– Станислав, так странно. У вас же много денег, вы большой человек, да?

– Вам то какой интерес. Говорю же, вы не в моем вкусе.

– Но охраны у вас нет, – продолжила я мысль.

– А я сторонник профилактических мер. Ну ладно, ближе к делу. Так почему вы говорите, вас заинтересовал брат Ли?

– Скорее она сама. Но мы не можем ее найти.

– Что так?

– Да вот так. Вы знаете ее фамилию?

– Я? Нет, с чего бы вдруг?

– А фамилию брата?

– Дался вам ее брат. У них были разные фамилию. Но фамилию Вити я по счастью знаю. Но боюсь, это мое знание ничем нам с вами не поможет

– Не совсем вас поняла.

– А что тут не понять, грохнули Витольда. Вы, Настя идете по дороге, просто усеянной трупами.

– Кого… грохнули?..

– Витольда Красинского. Кузена той самой Ли. Как видите, мы тоже щи не лаптем хлебаем. Получается, что идем в одном направлении с вами, профессиональными сыщиками, – Коронен издевательски прищурился.

– Господи…

– Не поминайте имя Богу всуе, история то тухлая. Тухлая, Настенька, смердит за три версты. И если вы в ее эпицентре, я вам не позавидую. Но так уж получилось, наши интересы совпали. Так что весь к вашим услугам. Но и вы не мешайтесь под ногами. Идет?

Я сидела, как пыльным мешком ударенная. Последняя ниточка, которая могла привести нас к злодейке, в один миг оборвалась. Все, больше цепляться было не за что.

– А родственники? У Витольда же есть родственники? Они должно быть знают что-то о Ли, надо найти кого-то из семьи.

– Как в танке, Анастасия, как в танке. Так же глухо. Нету родственников. Так уж получилось. Папенька Витольда скончался три года назад, маменька и того раньше, мир их праху. Ни братьев, ни сестер у них не было.

– Но были соседи, были знакомые.

– О-е-ей, будете меня учить? Вы думаете, я не проверил? Я все проверил. Я все, что можно проверил. Нет никаких следов. Исчезла Ли, растворилась, растаяла.

– Но она училась в университете, у нее было много знакомых.

– Да с чего вы взяли? Вы исходите из того, что речь идет об одном и то же человеке. А это не факт, понимаете? Она могла поменять фамилию, она могла даже поменять внешность. Она могла на годы сгинуть в психушке, а потом объявиться снова. Возможно все, любая версия, понимаете?

– Понимаю.

– Ну а раз понимаете, то не суетитесь. Поверьте, у меня возможности куда больше ваших. Я вам обещаю, что сделаю все, для того чтобы помочь и вам. Но и вы помогите мне – не мешайтесь! Подите вон, прочь! Не суйте свой хорошенький носик туда, куда вас не просят. И скажите своему прыткому коллеги, чтобы он тоже поумерил пыл. Это в наших ОБЩИХ интересах.

– Вы же знаете, о чем идет речь. Для меня дело не только в Ире, не только в Гале, не только в новых жертвах. Для меня в другом дело. Мне надо спасти Лешку. Я не буду тут сейчас разыгрывать мать Терезу, мне наплевать на все, кроме Лешки… наплевать, – и я самым пошлым образом захлюпала носом.

– Да не ревите вы, еще успеете. Давайте, выкладывайте все, что у вас есть. Еще раз, обстоятельно… Поехали!

Обещанного вместо кофе угощения Коронен мне не предложил. Я сама, под шумок, плеснула себе виски из стоявшей на стойке литровой бутыли. Пока говорила, успела дважды наполнить и опустошить бокал. Теплый «Блек лейбл» навел полный хаос в голове и к концу повествования я изрядно путалась в деталях.

А Станислав внимательно слушая, писал какие-то слова в столбик на бумажном полотенце. Оказалось, имена всех, кто так или иначе имеет отношение к истории, включая Лизавету и мою соседку Аннушку. Список получился длинным, чуть не в половину рулона.

– Вы зачем это пишете? – с трудом фокусируя взгляд, поинтересовалась я.

– Занадом, – лаконично ответил бизнесмен.

– Может быть все таки….ик…просветите меня, какие у вас самого то версии имеются?

– Не пейте больше, – он отобрал у меня стакан и поставил его в мойку. Потом пожужжав кофеваркой приготовил мне целую бадью кофе. Подумал и добавил в кружку щепотку какого-то желтого порошка.

– Это что? – забеспокоилась я.

– Цианистый калий. Глотайте. Нам надо поговорить на трезвую голову.

Одолев странного вкуса кофе, я действительно моментально протрезвела. В голове прочистилось.

– Вы должны сейчас вспомнить все, о чем говорили с Алексеем. Под словом «все» я имею в виду абсолютно все. Начнем с того, почему он приехал.

– Не знаю, честное слово. Он сказал, что хочет сделать сюрприз. Но как мне показалось, у него были в Москве и дела.

– Так. Почему вам это показалось?

Я задумалась, стала вспоминать.

Мы сидели еще часа три, старательно выкапывая из моего подсознания мельчайшие факты. Все, что имело отношение к Лешке и к его внезапному приезду. Основательно выпотрошив мои мозги, Коронен удовлетворенно потер руки.

– Вы что-то поняли? – с надеждой глянула я на него.

– Возможно, – Станислав легко поднялся с диванчика и протянул мне плащ, – Поздно уже, я отвезу вас домой.

– Э нет, так не пойдет! Вы должны сказать мне, должны обязательно сказать мне, что надумали. Какие у вас идеи? – отступивший хмель решил, видимо, взять свое. Картина мира поплыла. Подслеповато щурясь, я пыталась обнаружить на лице хозяина безумной квартирке следы сочувствия, но тщетно. Он уже отгородился от меня непроницаемой маской. А может, и не было никакого сочувствия в принципе.

– Вы ..ик… проверили Соболевых?

– Проверяем, – обрубил мое любопытство Коронен ледяным тоном.

– И …ик… что?

– Пока ничего, – слишком поспешно ответил он, – я прошу вас, утихомирьтесь. Потерпите, совсем немного осталось.

Домой я пришла пьяная в дым. Только и смогла, что снять ботинки и спросить у Гришки, что нового. Но ответа не услышала. Заснула так крепко, как ни разу не спала все эти дни после исчезновения Лешки.

– Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земляяяяяя…. – этим утром Рита решила размяться советской классикой. Удивительное дело, я словно и не выкушала накануне добрых двести грамм виски. Что же такое добавил Станислав в кофе?

– Гриш, ну что? – заорала я, топая в гостиную, где надеялась обнаружить своего коллегу. Но его там не было. Видимо уехал вчера. Не стал сторожить мой пьяный сон. Но и в офисе его не было, о чем мне поведала расстроенная Лизавета.

– Насть, клиент так и прет. А что мне им говорить? А?

– Ну придумай что-нибудь. Ты ведь понимаешь, что мы не можем сейчас еще и адюльтерами заниматься.

– Понимаю. Тут вот сейчас женщина, ну целый час сидела, целый час. У нее какие то очень сложные проблемы. Просто, говорит, вопрос жизни и смерти.

– Лизон, у нас тот же самый вопрос, тот же самый. Знала бы ты…

– Насть, а давай я приеду к тебе, сил нет уже отбиваться от ревнивцев. А? Давай?

Я согласилась. Сидеть одной было почти что невыносимо. Мне надо хотя бы говорить с кем-то. Чем больше проходило времени с того злополучного дня, тем сильнее сжимало сердце. И не отпускало. Каждый день тиски сближались еще на миллиметр.

Гришкин мобильный молчал. Жена его с ужасом спросила меня: «Как это где??? А ты на работу звонила?? Он разве не с тобой?». Я постаралась быстро выдать ей на ходу сочиненную легенду о срочном задании и отключилась. Вот значит, как… Гришка тоже пропал?

Ни записки, ни какого малейшего намека на то, куда он мог подеваться, коллега не оставил. Вернулась я вчера около одиннадцати. Если мне не изменяет пропитая память, он сидел в домашних тапочках на диване и пялился в монитор ноутбука. Никуда идти, казалось, не собирался. И все-таки пошел? Как там рассуждал сам Гришка? Есть ощущение, что вышел совсем ненадолго, так чтобы сразу вернуться. Об этом, кстати, говорил и «заснувший», но не выключенный компьютер.

На экране был развернут длинный перечень садовых кооперативов Подмосковья. Рядом на столе лежали несколько снимков. Но понять, по какому принципу Гришка их отобрал, я так и не смогла. На двух фотографиях была запечатлена веселая студенческая компания, в том числе и Лешка. На одной стайка девчонок кокетничала с фотографом. Их всех я знала – показывая свои архивы, Лешка часто, пускаясь в забавные подробности, комментировал снимки. Еще один снимок – Лариса, Алина и… Эту девицу я определенно раньше не видела или не обращала на нее никакого внимания. Узкое крысиное личико обрамляли густые белокурые волосы. Но это было, пожалуй, единственное достоинство ее внешности. На третьем снимке она была одна. Лешка мне о ней ничего не говорил, он мне ее не показывал. Значит, Гришка ее вычислил. И исчез.

Без сил откинулась на спинку дивана, закрыла глаза. Веня тут же оккупировал мои колени и успокаивающе замурлыкал.

– Нет, дорогой мой, – стряхнула я себя оцепенение, – так просто я не сдамся. Ничего плохого с ними случиться не могло. Ведь так?

– Так так так, – запрыгала по креслу Рита, – так так так.

– Спасибо, родная, – я благодарно улыбнулась вороне.