Александра Маринина - Незапертая дверь Страница 45

- Бывает, к сожалению. Хотя, конечно, редко, - улыбнулась в ответ Настя. Я, собственно, и разговор-то этот завела с корыстной целью. Поскольку я сейчас учусь, то у всех подряд спрашиваю про фирменные рецепты простых и вкусных блюд. Чтобы продукты были доступными и времени требовалось немного. А то в кулинарных книгах такие рецепты сложные, пока сделаешь все, как там написано, с ума сойдешь. И потом, там такие мудреные названия, пряности всякие, я даже и не слышала про такие. Наталья Александровна, рецептами не поделитесь?

-Воронова быстро строчила что-то в блокноте.

- Конечно, с удовольствием, - бросила она, не отрываясь от своего занятия. - Извините, я сейчас.

Она закончила фразу, поставила в конце предложения точку, захлопнула блокнот и легко соскочила с подоконника.

- Пойдемте в дом, что же мы с вами на лестнице...

Наталья с такой скоростью сбежала по ступенькам вниз, что Настя за ней угнаться не смогла. Она только-только перешагнула порог квартиры, а откуда-то из дальней комнаты уже раздавался голос Вороновой:

- Руслан! Я придумала! Вот послушай...

Настя растерянно остановилась посреди просторного холла. Куда проходить? В гостиную, где они с Вороновой беседовали в прошлый раз? Или в кабинет? Кажется, Воронова упоминала, что в этой квартире есть кабинет. Где-то сбоку открылась дверь, и в холл выполз совершенно сонный юноша в тонких спортивных шортах.

- Ой... здрасьте. - Он очумело глянул на Настю, потом в лице его проступило некоторое просветление.

Настя узнала его, это был младший сын Вороновой, с которым ее уже знакомили несколько дней назад. Юноша, по-видимому, тоже вспомнил, где и при каких обстоятельствах видел эту тетку, которая в данный момент мешала ему пересечь холл и добраться до ванной.

- Вы к маме? Мам! - заорал он во всю мощь. - К тебе тетя из милиции!

- Я тебе дам - "тетя из милиции"! Марш умываться, соня!

Воронова выскочила в холл, на ходу дала сыну ласковый подзатыльник и распахнула перед Настей дверь в гостиную.

- Простите, Анастасия Павловна, я вас бросила... Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Знаете, я так обрадовалась, когда наконец сообразила, что делать с этим персонажем! Столько времени мучилась, а пока с вами разговаривала - вдруг придумалось. И все благодаря вам.

-Неужели?

- Ну конечно! Мне, честно говоря, и в голову никогда не приходило, что на свете могут быть такие женщины, как вы. В сорок один год не уметь готовить, будучи замужем... В голове не укладывается. Но коль вы существуете на самом деле, то почему бы мне это не использовать? Будет у нас замечательная тетка в сериале, которая все время будет учиться готовить. Это можно будет сделать ужасно смешно! Вам чай или кофе?

- Спасибо, ничего не нужно, - вежливо отказалась Настя, хотя смертельно хотела выпить чашечку кофе. - Не беспокойтесь.

- Мне не трудно, - снова рассмеялась Воронова, - все равно сына нужно завтраком кормить. С ума сойти! Одиннадцатый час - а он только-только глаза продрал. Мы с Русланом встали в шесть и уже с семи утра работаем. Нам сейчас в пору второй завтрак устраивать. Присоединитесь к нам?

А почему бы и нет? В конце концов, Настя так и планировала изначально: провести в доме Вороновой как можно больше времени, посмотреть, как ведут себя в неформальной обстановке хозяева и их гости. Афоне нужен Ганелин или в крайнем случае герой какого-нибудь очерка Руслана Нильского, вот и будем считать, что Настя действует в точном соответствии с пожеланиями руководства. Самой же Насте нужны Воронова и Яна Нильская как источники возможной, еще не выявленной информации о водителе Тимуре. И о его взаимоотношениях с членами съемочной группы. Ей покоя не давало то, что рассказала Яна: они шли с Тимуром по аллее в сторону Митьковского проезда, из кустов прямо напротив роликодрома их окликнули по именам. По именам... То есть преступник убил Тимура не потому, что он оказался случайной, непредвиденной помехой к похищению Яны. Он точно знал, как его зовут, знал, что они идут вместе. И Яну похитили тоже не потому, что она оказалась случайной свидетельницей убийства водителя, неожиданной помехой. Преступник их обоих знал, причем знал не только по именам, но и в лицо. Кто это мог быть? Вариантов только два: либо знакомый Тимура, с которым тот знакомил Яну, либо кто-то из съемочной группы. Других вариантов вроде бы нет. Можно выдвинуть, правда, и третье объяснение: это кто-то из знакомых Яны, кого она, в свою очередь, познакомила с Тимуром. Против этого объяснения на данный момент стоит все, что они знают о Яне Нильской: никогда прежде не бывала в Москве, знакомых и родственников здесь не имеет. Но насколько это соответствует действительности? И потом, кто сказал, что этот "знакомый Яны" - непременно москвич? А если он приезжий, кемеровчанин, к примеру, случайно встреченный Яной в столице? Возможно, очень возможно, но только совершенно непонятно, зачем ему убивать Тимура и похищать Яну. И если это он, то почему Яна его не узнала в момент убийства и своего похищения? С перепугу? Или из каких-то иных соображений?

В обнимку с этими мыслями Настя провела добрых полночи, задавая себе все новые и новые вопросы и чувствуя, как постепенно формируются два центра притяжения ее сыщицкого интереса: один - Ганелин, другой - Яна Нильская. И как назло, ни того, ни другого дома нет. Что ж, придется собирать информацию из вторых рук. Впрочем, если между Яной и мужем Натальи Вороновой что-то есть, то вполне может оказаться, что это не два разных центра, а всего один.

Завтрак - для большинства из присутствующих уже второй за нынешний воскресный день - состоял из "правильных" продуктов, которые Настя терпеть не могла. Что-то с бифидобактериями, с виду напоминающее кефир, мюсли, обезжиренный творог, крекеры "Здоровье", ржаной хлеб. Вероятно, ей не удалось справиться с лицом, потому что Воронова сказала:

- Вряд ли вы это едите, если судить по вашей фигуре. Это специальный утренний корм для мужа и сына. Муж борется с уже имеющимся весом, а сын - с потенциальным. Он много лет занимался спортом и привык много есть, ни в чем себе не отказывая, все равно на тренировках все сгорало, а как только бросил сразу начал вес набирать. Мне тоже приходится это есть, из солидарности, чтобы их не раздражать. Руслана и Яночку я кормлю нормальными завтраками.

Появившийся в этот момент Руслан услышал последние слова Вороновой и тут же включился в разговор:

- Я постоянно твержу Наталье Александровне, чтобы она не хлопотала, мы с Яной можем обходиться одним кофе на завтрак, в крайнем случае съедим быстрорастворимую овсянку. Мне так неудобно, что мы с Янкой свалились вам на голову...

- Не говори глупости, - резко оборвала его Воронова. - Вы здесь никому не мешаете, зато нам с тобой намного удобнее работать, когда мы живем в одной квартире.

- Наверное, нам нужно возвращаться на ту квартиру, - упрямо продолжал Руслан. - Надеюсь, Яна не станет возражать. По-моему, она уже совсем успокоилась, даже не вспоминает про тех крыс.

Когда к ним присоединился умывшийся Алеша, беседа плавно потекла в русле обсуждения различных диет и проблем здорового питания. При этом Воронова и ее сын мужественно ели "правильные" продукты, предоставив Руслану и Насте травить свои организмы горячими гренками из белого хлеба с джемом, а также несочетаемыми продуктами в виде разжареной и залитой яйцом картошки с сосисками и помидорами. Настя то и дело ловила на себе несчастные и полные зависти глаза Алеши. Бедный парень, он искренне полагает, что Настя испытывает удовольствие. Удовольствия на самом деле никакого не было, есть ей ни капельки не хотелось, хотя еда, надо прямо признать, была вкусной. Но после завтрака у себя дома, во время которого они с Коротковым "снимали пробу" с рыбы по-гречески, заедая ее недюжинными ломтями свежего хлеба, Насте казалось; что проголодается она теперь не раньше чем через неделю. Рыба оказалась на удивление вкусной, чего ни она, ни Коротков ну никак не ожидали: все-таки первая попытка, а она, как показывает многовековая практика, редко получается удачной; Однако Настя мужественно изображала нечеловеческий аппетит, понимая, что ведет себя абсолютно не так, как положено находящемуся на работе оперативнику. Строго говоря, она должна была отказаться от любых угощений, в крайнем случае позволить себе кофе или чай, но даже без конфет или печенья, делать строгое лицо и всем своим видом демонстрировать усталую озабоченность судьбами человечества или, на худой конец, судьбой одного-единственного нераскрытого убийства. Но ей не хотелось сегодня быть старшим оперуполномоченным уголовного розыска, ей хотелось побыть приятной гостьей в этом доме, такой гостьей, с которой все разговаривают откровенно и не задумываются над каждым произнесенным словом. А ради этого желудку придется потерпеть.