Ольга Левицкая - День гнева Страница 46

– Эля, давай в кабинку зайдем что ли. А то мне как-то не по себе.

– Давай. А то мне тоже как-то...

Закрыв за собой дверцу, девушки оказались почти в полной темноте. Кабинка была тесной, поэтому они стояли очень близко, почти касаясь друг друга. Обеим было неловко, они не знали как подступиться к столь деликатному делу. Наташа не выдержала первой.

– Ну давай, показывай!

Эля прерывисто вздохнула. Будучи немного ниже своей подруги, она поднялась на цыпочки и обняла ее за шею. Затем нежно поцеловала в мягкие губы. Чуть отстранилась.

– Теперь ты...

Наташа стояла, словно остолбенев от необычного ощущения. Она обняла Элю обеими руками и осторожно чмокнула. Затем еще раз. Странные мурашки вновь побежали по телу, отдаваясь резью внизу живота. Подруга как-то судорожно всхлипнула и прижалась всем телом. Их губы слились в долгом страстном поцелуе.

Они стояли обнявшись, словно единое целое и целовались. Девушки совсем не понимали, что такое происходит с ними, насколько это все нормально. Просто им было хорошо вдвоем. Так хорошо, что мысли о неприличности ушли куда-то на десятый план, в самую глубину. Они прижимались что есть сил, гладя друг дружку по спине и не решаясь сказать даже слово, дабы не спугнуть эту фантастическую близость.

– Ой, не могу! – простонала Эля. Она сорвала с себя майку и бросила ее на дверцу. – Снимай тоже! Наташа не раздумывала не секунды. И вот они снова сплелись в жарком объятии, их нежные юные груди словно познали счастье первой близости. Девушки прерывисто дышали. Тела пронизывала крупнейшая дрожь, их так трясло, что стало даже трудно целоваться. Наташа опустила руки ниже, обхватила подругу за попу и прижала к себе. Та охнула и стала тереться пахом. Обеим показалось, что между ног у них загорелся маленький костер. Не в силах больше сохранять равновесие, они оперлись боком о дверь кабинки.

– Да что же это такое? – как в бреду шептала Наташа. Из самой глубины ее рвались наружу какие-то непонятные позывы. Мучительно-сладостными толчками они отдавались по всему телу, заставляя вздрагивать и содрогаться. – Что же такое?! – Она все глубже и глубже залезала сбоку под трусики подруги, пока наконец не коснулась чего-то влажного и липкого.

– С-с-с-с... Ай! – взвизгнула Эля. – Давай, Наташа! Ой, как... ой, как хорошо!

Она просунула обе ладони под резинку партнерши и впилась пальцами в ягодицы. Затем одним движением сбросила трусики вниз, обнажив девушку.

– Снимай же!

Та не замедлила повторить операцию. Голые словно две первородных Евы, любовницы сцепились друг с дружкой каждой клеточкой своих юных тел. Они толкались, терлись и целовались как безумные. Руки обеих сжимали и тискали ягодицы и проникали дальше, к девственным губкам. Они вместе заохали, ощутив прикосновение чужих пальчиков. Эля, уже имевшая опыт мастурбации, стала быстро растирать влагалище подруги. Та громко, не в силах уже сдерживаться, застонала и стала раз за разом сжимать бедра, словно стараясь поглотить в себя эти чудесные пальчики.

– Ната-аша! Ну что же ты?! – прохрипела Элька.

С трудом опомнившись, Терехова тоже начала массировать промежность подруги. Они уже не целовались. Прижавшись щеками и закрыв глаза, девушки, едва не теряя сознание от приближающегося оргазма, яростно работали пальцами. Они извивались бедрами и грудью, с силой надавливали пахом, замирали на несколько мгновений, и снова повторяли нажим.

Вдруг Наташа скривилась и сдавленно замычала. Ее всю затрясло. Не в силах больше контролировать себя, она погрузила пальцы во влажное убежище подруги и стиснула их до боли. Эля вздрогнула и, отведя голову назад, яростно впилась губами в ее рот. Согнув ногу в колене, она обвила ею Наташу.

– О-о-о-о-х!

Подруги глухо стонали и сотрясались всем телом. Из их глаз катились слезы. Могучие толчки шли один за другим, буквально взрывая их изнутри. Невиданное и неслыханное доселе наслаждение захлестнуло обеих. В это миг все вокруг перестало существовать. Они были вдвоем, только вдвоем во всей вселенной...

Наташа сидела на корточках, опираясь спиной о холодную стену кабинки. Напротив, касаясь ее коленями, в такой же позе расположилась Эля. Девушки были в полном изнеможении. Они еще продолжали слегка вздрагивать и с трудом отходили от пережитого стресса. Наташа взяла подружку за пальцы и прижала к щеке.

– Что же мы наделали, Элечка? Разве ж так можно?

Глава 19

На большой поляне недалеко от катка десяток ребят усердно скатывали большие снежные комья. С утра валил тяжелый влажный снег, и все вокруг было покрыто глубоким белым ковром. В том числе и каток. Поэтому сейчас любимое место отдыха пустовало, дожидаясь большой уборки. А вот рядом с ним наоборот шла напряженная работа. В отличие от младших классов, которые традиционно лепили снежных баб, старшие строили настоящие снежные стены-крепости, годные к атаке и обороне.

– Олежек, подмогни! Я уже никак.

Малыш с трудом удерживал огромный ком, который так и норовил придавить его. – Давай скорей! – Шевчук оставил свое «изделие» и подбежал к вконец изнуренному товарищу. Вдвоем они покатили снежную гору к обозначенному фундаменту.

– Давай! Навались!

Друзья изо всех сил пытались вкатить тяжелейший груз на другой ком, из нижнего ряда. Сил однозначно не хватало. Позвав на помощь еще двоих, ребята вчетвером наконец взгромоздили ком-гигант на нужную позицию. Затем в полном изнеможении присели на корточки.

– Ф-ф-у-у! – шумно отдувался Грингруз. – Кажись, второй ряд закончили.

– Угу. Теперь еще только рядок поверху и амба.

– Такой же?! – не на шутку испугался Грузило.

– Да не ссы ты, – Шевчук успокаивающе похлопал того по плечу. – Маленький рядок. Чтоб повыше. И подоконник будет. Для снарядов. Вон видишь, как у тех?

В нескольких метрах от них росла еще одна крепость. Пятерка пацанов из другой палаты почти заканчивала свое сооружение. Они уже завершили верхний ряд и делали в нем амбразуры. Работой у них руководил Генка Филин – высокий энергичный паренек с явными замашками лидера. В свое время он и был одним из «основных» в классе, наряду с индюками и Романэсом. Но после жесточайшей трепки в ту памятную ночь он как-то сломался, сник и больше не пытался верховодить. Хотя члены его палаты по-прежнему отдавали ему первенство в общих делах и вообще слушались.

– Эй, ну вы чего цедите, цедилы? Давайте кончайте, мы уже все!

– Чего орешь-то? Охладись – снежком потрись. Сейчас доделаем.

Ребята устало поднялись и стали быстро накатывать небольшие комья. Закончив катать, несли их в крепость и забрасывали наверх. Вскоре «фальшборт» был готов. Они торопились. Из вражеской крепости в их сторону уже вовсю летели «снаряды». Приседая под огнем врага, пацаны торопливо проделывали обзорные щели и мастерили снежки, складывая их на «подоконнике». До поры они не отвечали наглым агрессорам, накапливая запас для мощной контратаки.

– Ну что, поехали? – Шевчук вопросительно взглянул на соратников. – Все готовы?

– Давай, замажем им!

– Ур-ра-а-а-а!

Разом высунувшись над бруствером, ребята обрушили целый ураган на расслабившихся и потерявших бдительность противников. Не ожидавшие такого мощного натиска, враги понесли тяжелый урон и попрятались за снежной стеной. Переведя дух и подготовив новые снаряды, они снова вступили в перестрелку. Завязался настоящий бой.

Снежки густо летели с обеих сторон. Разгоряченные боем пацаны швыряли ком за комом, невзирая на довольно болезненные попадания. Каждой из команд страшно хотелось одержать верх, заставив неприятеля сломаться. Собранные кучи быстро иссякали, поэтому несколько ребят периодически бросали «передний край» и ползали по снегу, собирая снаряды и лепя новые.

– Ай, блин!

Шевчук схватился за лицо и присел на корточки. Тяжелый плотный снежок, пущенный чьей-то сильной рукой, впечатался ему прямо в нос. Густо потекла кровь. Зажимаясь рукой, он отбежал подальше от опасной зоны и плюхнулся в снег, задрав голову. Его соратники стали семафорить противникам, чтобы те прекратили обстрел. Враги обрадовались, думая что победили.

– Что, сдаетесь, слабаки?

– Фиг вам! Олежке нос пробило. Погодьте малехо.

Ребята сгрудились вокруг раненого Шевчука. Травма оказалась серьезной. Он непрерывно сглатывал текущую в горло кровищу и шумно вдыхал морозный воздух, пытаясь остановить соленый поток. Понемногу дело пошло на лад. Кровь начала свертываться, а неприятный ручеек таял с каждой секундой. Повеселевший Олег уже собирался подняться и продолжить бой.

– Ой, Лиля, смотри! Раненый герой лежит.

– Угу. Комсомольское сердце пробито. Снежком!!!

Подруги громко рассмеялись. Вот уже несколько минут Комарова и Маковская наблюдали за снежным сражением. Незамеченные противными сторонами, они видели, как отключили Шевчука и как хлопотали вокруг него ребята.