Владимир Колычев - Жизнь не видел, смерть познал Страница 47

– Кто бы сомневался… Но сегодня ты выглядишь особенно красиво. И даже жаль, что такая красота пропадает…

– Это ты о чем? – раздраженно спросила молодая женщина.

– Мужчины могли бы наслаждаться твоей красотой…

– Кому что, а вшивому баня… И хватит меня донимать. Кажется, я все сказала, чтобы тебя вразумить.

– Не все. Ты могла бы сказать мне про своего Бориса, и я бы отстал от тебя.

– Про кого? – встрепенулась Рая.

– Сказала бы, что любишь его нежно и трепетно, и я бы сразу отстал…

– Откуда ты про него знаешь? – не на шутку разволновалась молодая женщина.

– Про кого? – с садистским наслаждением спросил Степняков.

– Про Бориса!

– А кто это?

– Ты же сам про него только что сказал!

– Что я сказал?.. А чего ты так нервничаешь? Случилось что?

Коварная хитринка в глазах Степнякова наводила на мысль, что в рукаве у него припрятан серьезный козырь. В игре против Раи… Если он знает про Бориса, то игра становится очень опасной.

– Зачем ты морочишь мне голову?

– Да нет, я просто разговариваю… Кстати, я давно хотел пригласить тебя на ужин.

– Ну, если ты так настаиваешь…

Рая не сдавалась. Она хитрила. Она должна была узнать у Степнякова все, что ему известно про Антона, который действительно скрывался под именем Бориса… Может, он имел в виду какого-то другого Бориса. Или просто оговорился…

Степняков не скупился. Привез ее в престижный ресторан, сделал щедрый заказ. Устрицы, черная икра, фуа-гра… В общем, все из репертуара любителя произвести впечатление. Особенно Раю повеселило шампанское «Вдова Клико».

– Это что, намек? – спросила она, взглядом показав на бутылку в ведерке со льдом.

– На что?

– На вдову.

– Я еще не умер, чтобы ты смогла овдоветь.

– Насколько я помню, ты на мне еще не женился.

– Зато я уже сделал тебе предложение.

– Но я отказала.

– Ты можешь и передумать.

– А ты настырный.

– Натура такая… Я понимаю, ты еще совсем молодая, но я еще не старик.

– Не надо мне льстить… И себе тоже.

– Выходи за меня замуж, и я заставлю тебя забыть о твоем Борисе.

– Что ты о нем знаешь? – встрепенулась Рая.

– Все, что известно тебе, – пристально и цепко посмотрел на молодую женщину Степняков.

– А что известно мне?

– Мне кажется, мы играем в какую-то непонятную игру… Ну, есть у тебя тайна, и что? Я же все равно никому ничего не скажу…

– Какая тайна? – надрывно, в состоянии, близком к истерике, вопросила Рая.

– Дорогая, расслабься. Ничего же страшного не произошло. Борис твой сделал свое дело, исчез с твоего жизненного горизонта. Но ты же не одна, у тебя есть я…

– Какое дело он сделал?

Рая не стала смаковать шампанское, осушила свой бокал одним глотком.

– Что было, то было… Давай не будем вспоминать об этом.

– Ты уже достал меня своими измышлениями.

– Это не измышления. Это знание фактов.

– Каких фактов?

– Успокойся… Не надо нервничать. Поверь, я никому ничего не скажу…

От волнения Раю бросило в жар… Она вспомнила слова консьержки, что Степняков приходил к ней домой после ее бегства с Антоном… Что, если это он очистил квартиру от бандитских трупов?

Жар можно было сбить холодным шампанским, на которое она и набросилась.

Одна бутылка на двоих, вторая… Степняков не жадничал. Как будто знал, что происходит у нее на душе…

Нет, не мог он спрятать трупы. Но ведь он мог быть причастен к их исчезновению… Что, если это он заказал убийство Кирилла? Ведь ему выгодно было избавиться от своего босса, чтобы занять директорское кресло. До сих пор пожинает плоды своей выгоды. Особняк на Рублевке отгрохал, икру черную ложками жрет… Рая чувствовала, как путаются мысли. Но продолжала размышлять, заливая огоньки сомнений шампанским…

Ей захотелось в туалет. Но, поднимаясь из-за стола, она поймала себя на мысли, что Степняков может подмешать в шампанское какую-нибудь дрянь. Но тут же успокоилась. За барной стойкой сидела Стелла и наблюдала за их столиком. Она хорошо знала свое дело, она не допустит…

Третью бутылку на двоих Рая не осилила. Штормило так, что хотелось поскорей оказаться в тихой уютной гавани своего дома.

Она тоже жила на Рублевке, и ей с Дмитрием Пахомовичем было по пути. Поэтому она не удивилась, когда оказалась в одной с ним машине. Но почему на заднем сиденье… Черт! Она даже не помнила, как выходила из ресторана, шла к своему «Мерседесу»… Может, завтра и не вспомнит, что увезла Степнякова к себе домой. Вот будет смеху, если они проснутся в одной постели!

Рая нервно хихикнула, но тут же до нее дошло, что это вовсе не смешно, и вперила в спутника злобный взгляд.

– Что ты здесь делаешь?

– Везу тебя домой.

– Домой меня везет Стелла… Стелла, крути педали, я хочу домой!

– А еще кого ты хочешь?

– Кого хочу?.. Ты думаешь, я могу соврать? Нет, я не умею врать! Я хочу своего Антона!

– Кого?

– А ты не знаешь, что Бориса зовут Антон! – засмеялась молодая женщина.

– Я-то знаю. Но тебе лучше об этом забыть, – строго посмотрел на нее Степняков. – Тебе же не нужны неприятности!

– Какие неприятности?

– Ты сама все знаешь.

– Знаю… Я много чего знаю… Но тебе я ничего не скажу…

– Может, и не скажешь. А может, и скажешь… Давай попробуем. Откуда ты знаешь Антона?

– Да пошел ты!..

Рая устало закрыла глаза. Ей очень хотелось спать. Засыпая, она смутно осознала, что рассказывает Степнякову про Антона. Но бояться ей было нечего. Ведь весь их разговор ей всего лишь снился…

Стеллу еще в детстве научили отличать добро от зла. Ничего сложного в этой науке не было: белое – это добро, черное – зло. Первые сомнения в этой простоте она получила, когда стала заниматься карате. Бить людей – это зло. Но если ты делаешь это защищаясь или во имя спортивных достижений, то это все-таки добро.

Сейчас она и вовсе запуталась. Можно ли считать, что волшебник сам по себе – это добро? Вроде бы да. Это колдуны бывают злыми, чародеи, прочая нечисть. А «волшебник» – вроде бы звучит благородно… Ну а если это злой волшебник?

Именно таким волшебником казался ей Степняков. Он очаровал ее, вскружил голову. Где-то в глубине сознания она понимала, что должна сопротивляться, но ее воля была парализована магией его чертовского обаяния. Он творил зло – подмешал Раисе какую-то дрянь в бокал, опоил ее, разговорил по дороге домой. Она выложила ему всю правду о своем Антоне-Сергее-Борисе.

Сейчас Раиса спала. Без задних ног. В своей постели. А Степняков продолжал очаровывать Стеллу. Одна половина сознания кричала ей, что он – злой волшебник. Но девушка не хотела этого слышать. Ведь Дмитрий Пахомович вершил добро – и не важно, что оно было почти черное. Ведь ей было с ним невероятно хорошо…

– Крепче, крепче!

Ей хотелось, чтобы он раздавил ее в своих объятиях.

– Еще!.. Еще!..

Он был уже не молод. Но ему должно хватить силы, чтобы погасить в ней пожар, который он сам же и разжег. Он старается, он сможет… И она сделает все, чтобы ему было хорошо. И ужом вывернется, чтобы он был счастлив… Ему нужна женщина, которая бы его любила и никогда ему не изменяла. Его можно было поздравить. Он нашел такую. Стелла будет верна ему. Она уже предана ему как собака…

– Еще!.. – простонала она.

Дмитрий старался изо всех сил, чтобы доказать девушке, насколько он еще могуч. Но, похоже, он уже на последнем издыхании. Еще немного, и он сойдет с дистанции. Она же не эгоистка, она должна ему помочь…

Стелла изображала приступ острого удовольствия, когда вдруг услышала знакомый стук, с которым закрывались раздвижные ворота.

– Тревога! – всполошившись, простонала она.

И, оттолкнув от себя потного кавалера, вскочила на ноги. Надела спортивные брюки, вынула из кобуры пистолет, выглянула в окно. Тихо, спокойно там, ни единой живой души. И в дверь вроде бы никто не ломится…

Стелла осторожно обследовала весь дом. Тишина. Заглянула в гараж, а там только «Лендкрузер». «Четыреста двадцатый» «Мерседес» Раисы исчез. Она бросилась к ней в спальню, но хозяйку там не нашла.

– Раиса уехала! – в паническом недоумении сообщила девушка.

– Но этого не может быть! – ошеломленно мотнул головой Степняков. – Она должна крепко спать! Она не может встать! Не может вести машину!

– Надо ехать за ней! – решила Стелла.

Она смогла вывести джип из гаража, выехала на шоссе. Скорость развила очень большую, но хозяйку догнать не сумела…

Высотный дом темной глыбой маячил на фоне звездного неба. Время, когда люди смотрят седьмые сны. Или поздняя-препоздняя ночь, или очень-очень раннее утро. Редкое окошко светится электрическим светом.

В Москву Антон прибыл накануне, поздним вечером. Снял номер в гостинице, устроился. Лег спать, но заснуть не смог. Да и какой мог быть сон, когда Рая где-то рядом… В конце концов он не выдержал и отправился к дому, где она жила, – скорее всего, когда-то. Он бы на ее месте сменил квартиру, оскверненную обилием бандитских смертей…