Светлана Успенская - Укрощение строптивых Страница 47

Вскоре сытный обед мало-помалу сделал свое дело, и постепенно голоса ублаготворенно стихли.

Внезапно Лариса встрепенулась.

— Послушайте, здесь что-то не то! — воскликнула она, хмурясь.

— Что значит «не то»?

— Помните его речь? Этакая коммунистическая проповедь о всеобщем счастье и благоденствии… Так вот, чем мы будем питаться, а?

— Действительно, — послышались обескураженные голоса. — Что мы будем кушать?

— Может быть, в подвалах полно еды?

— Вряд ли можно сделать запасы на пару десятков лет.

— Пару десятков! Ха! Бери дольше — лет тридцать!

— Ну, я лично не собираюсь умирать в пятьдесят, мне в отличие от вас всего-то двадцать. Значит — на полвека.

— Неужели мы здесь умрем с голоду?

— Ну почему же… Он выдаст нам каждой по мотыге и отправит возделывать каменистую землю. Как своих рабов, то есть рабынь.

— Видно, придется… Вспомните Робинзона на необитаемом острове.

Можно сделать удочку и ловить с берега рыбу…

— Какая чушь! Я не собираюсь в течение пятидесяти лет ежедневно ловить рыбу. Тем более что я не умею это делать. Лучше уж сразу умереть!

— Нет уж! А я не согласна умирать! Лучше убраться отсюда восвояси!

— Убраться? Хорошо бы! Но как?!

— Я! — с внезапным энтузиазмом произнесла Алена, приподнимаясь со стула. — Я умею ловить рыбу!..

В ту же секунду она потупила глаза, розовея от смущения. Взоры удивленно обратились к ней. Алена застенчиво взмахнула длинными ресницами и тихо произнесла:

— Я умею ловить рыбу… Я в детстве очень любила… У нас речка была, и мы с мальчишками часто утречком, на зорьке…

Лиза заливисто-звонко расхохоталась:

— Отлично! — проговорила она, давясь ядовитым смехом. — На ближайшие пятьдесят лет нам занятие обеспечено. Рыболовство и огородничество, как у первобытных людей. Кстати, я панически боюсь червяков!

— Послушайте! — Лариса предупредительно подняла руку, и ехидные возгласы постепенно стихли. — Не думаю, что мой муж настолько безумен, чтобы оставить нас без еды на этом клочке суши посреди моря. Ну, допустим, нас-то ладно… Но себя!

— Если он псих, он мог даже не подумать об этом!

— Нет, он далеко не псих, — возразила Лариса. — Порой он бывает настолько разумен, что мне делается страшно. Мне ли его не знать! Он привык себе ни в чем не отказывать. Он любит комфорт.

— Ну и что?

— А то, что ни за какие коврижки он не станет изнурять себя диетой.

Это значит, что продукты сюда будут доставляться извне.

— Каким образом?

— Не знаю каким образом, я пока только думаю, высказываю предположения. Может быть, вертолет или лодка? И тогда у нас появляется шанс…

Шанс бежать отсюда!

— Ну, допустим, это так, — пригубливая вино, спокойно заметила Ольга Витальевна. — А что, если он притащил нас сюда, чтобы оставить умирать?

Уж на ваши-то мучения, коль вы его бывшая жена, смотреть ему будет, наверно, приятно. И вообще, мы пока никого здесь не видели, мы слышали только один голос!

— Но голос ведь был его! — оборонялась Лариса.

— Это еще ни о чем не говорит. Когда вы только появились здесь, вы вообще говорили, что здесь должен обитать какой-то президент.

Лариса со вздохом выдавила из себя пораженческое «ну и что».

— Вот так! — торжествующе заметила Ольга Витальевна. — А вот у меня есть особые соображения на этот счет… Это все Проньшин! Он привез нас сюда, чтобы вволю поиздеваться над нами. Но это ему не удастся. Я уверена, меня уже ищут. И обязательно найдут!

Лиза недоуменно встряхнула головой, обращаясь к Ларисе:

— Значит, фамилия вашего мужа Проньшин? Нет? Он что, президент?

Тоже нет? Ну тогда совсем ничего не понятно!

— Может быть, его зовут Ларик? — отважилась на вопрос застенчивая Алена.

— Ларик, Ларик… — наморщила лоб Лариса. — Что вы вечно талдычите о каком-то Ларике? Ларик Кедров — это начальник охраны в конторе моего мужа…

Без него, естественно, здесь не обошлось.

Смертельно бледнея, Алена изменилась в лице.

— Такой высокий, кудрявый? — прошептала она через силу. — Серые глаза, да? Худощавый, лет тридцати?

— Точно он. Только ему уже давно за тридцать.

— О Боже! — Алена закрыла лицо ладонями, пряча внезапные слезы. — Так, значит, он… — пробормотала она хриплым от волнения голосом. — Он меня заманил… Обещал с мамой познакомить…. А сам…

Лиза пренебрежительно хмыкнула: в глубине души ее забавляла эта комедия.

Юля сочувственно погладила рыдающую Алену по плечу. Послышались тихие жалобные всхлипывания.

— Вот так разбиваются сердца, — философски заметила Лиза и тут же предложила:

— Что ж, продолжим наше разбирательство. Итак, при чем же тут президент, кто бы он на самом деле ни был?

— У меня готова новая версия происшедшего. — Лариса, размышляя, подняла глаза к потолку. — Во-первых, то, что мы недавно слышали по телевизору, — это бред, который призван еще больше нас запутать. На самом деле дело обстоит следующим образом…

В негромком голосе Ларисы ощущалась такая непоколебимая убежденность в собственной правоте, что даже чувствительная Алена, прислушиваясь, подавила спорадические всхлипывания.

— Теперь мне кажется, нас сюда привезли, чтобы подготовить резиденцию к приезду президента. Зачем — надеюсь, всем ясно… Недогадливым объясню: в качестве обслуги. Такая обслуга очень выгодна. Она никогда не выйдет отсюда и никогда не проболтается журналистам о том, что здесь происходит. Вы, девушка, если не ошибаюсь, работали в баре? — повернулась Лариса к Наде.

— Ну! — Девушка кивнула.

— Значит, вам суждено быть поваром на кухне. Для этого вас сюда и притащили.

— Вот еще что! Я не собираюсь! — фыркнула Надя. — Я не нанималась в кухарки, путь даже к президенту. Не собираюсь я день-деньской у плиты торчать, на всю ораву стряпать!

— А вас и спрашивать не будут, — холодно заметила Лариса. — Да и куда вы денетесь с этого острова?

Затем она обратилась к Алене:

— А вы, невеста Ларика, как я понимаю, танцовщица?

Девушка согласно всхлипнула.

— Ну, с вами все ясно: культмассовый сектор… Вас, Ольга Витальевна, назначили, наверно, в кастелянши: в вас чувствуется организаторская жилка.

— Вот спасибо! — саркастически усмехнулась Ольга Витальевна. — Я предпочла бы применять свои организаторские способности в другом месте.

— А я? — вызывающе усмехнулась Лиза. — А меня тогда для чего предназначили, по вашей теории?

— Вас? — Лариса оглядела ее оценивающим взглядом. Эту заносчивую папенькину дочку, выскочку с узеньким лобиком вечной троечницы, следовало поставить на место. — Может быть, вас предназначили… Ну, например, в уборщицы?

— Меня — в уборщицы?! — изумилась Лиза. — Ну, знаете… Я, конечно, не раз видела, как убирается приходящая прислуга, но чтобы сама… Не рациональнее ли было в таком случае нанять профессионала?

— Не нам об этом судить, — холодно заметила Лариса.

— А меня зачем тогда? — спросила Юля, пряча улыбку в углах губ. Ее позабавила такая версия происшедшего. — Чтобы выпускать стенгазету?

— Вас? — Лариса задумалась. — Вы еще так молоды… Сколько вам? Лет двадцать? Ах, двадцать три… Возможно, вас предназначили для сексуальных утех.

Юля покраснела и насупилась.

— Бред какой-то! — демонстративно фыркнула она. — Почему именно меня, а не вас?

— Кстати, а вас, Лариса, вас-то зачем сюда доставили? — ехидно осведомилась Ольга Витальевна. — Уж не для общего ли руководства?

Лариса снисходительно улыбнулась:

— Дело в том, что… Меня сюда никто не доставлял. Я сама напросилась.

— Сама? — Голоса слились в удивленный гул. — Как это? Вы знали обо всем и решились ехать?

— Ну, скажем, я догадывалась. — Лариса замялась, не желая углубляться в не выгодный ей разговор. — В общих чертах я знала, но… Вы же слышали, что обо мне в недавнем монологе речи не было.

— Да-да, там говорилось о какой-то Наташе, — заметила Юля.

— Так вот, я здесь вместо нее. Мне удалось заменить ее собой.

— Но зачем? Лариса замялась:

— Ну-у, я не могу так сразу все объяснить… Захотелось узнать, чем мой муженек занимается, проверить… Ну… И вообще… Так…

Она смутилась и замолчала, недоговаривая самого главного.

В столовой повисла тягостная тишина. Был слышен только звук неумолчного прибоя у скал.

Наконец послышался еле сдерживаемый протяжный зевок.

— Очень хочется спать, — смущенно призналась Надя, прикрывая рот ладонью. — Я бы не прочь на боковую. Утро вечера мудренее.

— Разумное предложение. — Челюсти Лизы разодрала невольная зевота.

— Но только где мы будем спать?

— Да тут полно комнат! — Юля сладко потянулась, как сытая кошка после обеда. — Я выбираю себе ту, что выходит окнами в сад..

— Да, но кто будет сторожить дом? — опасливо возразила Ольга Витальевна. — Что, если ночью на нас нападут?